В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса - Страница 79

   - Нет, - излишне торопливо открестился лорд-правитель, не желая лишний раз не то, что прикасаться к мечу - смотреть на него. - A'shes-tairy вы убили им?

   - Именно так, мой лорд.

   Этвор молча кивнул, принимая его ответ, но и только.

   Поджатые губы, нахмуренный брови, сдержанность эмоций - лорд-правитель выглядел непривычно. Легкости и улыбчивости, которая всегда сквозила в его взгляде, жестах и словах, исчезли.

   Сгустившуюся тишину нарушило резкое, недовольное:

   - Лорд-хранитель! - вырывая Эрелайн из раздумий.

   Он поморщился, прекрасная зная и этот голос, и эти повелительные нотки в глубоком, богатом обертонами голосе, и вскинул голову.

   Угадал. Снова. Потому что по лестнице спускалась, звонко чеканя шаг маленькими каблучками, леди-правительница. Подчеркнуто-сдержанная, величественная, с тускло пламенеющим взглядом и печатью скорби на лице.

   Айори вьер Лиин образ жесткой и грозной, беспощадной леди-правительницы шел, но она так отчаянно переигрывала, что это воспринималось только игрой. Талантливой, безупречной, почти что естественной, но все равно не настоящей.

   - Как вы могли допустить произошедшее?! - в такт шагам - так же тяжело, чеканно - говорила она, устремив взгляд только на него.

   Брови нахмурены, губы поджаты, вокруг них залегли тревожные тени. Веер стиснут в побелевших пальцах. Твердый шаг, прямая осанка - и перила, за которые она так старательно цепляется, будто едва держится на ногах от перенесенных страданий. На лице - скорбь, отчаянье, потрясение, горечь утраты, облегчение, ненависть и презрение...

   Ненависть к нему, разумеется.

   - Прошу прощения?

   - Как вы могли допустить, чтобы кто-то из Сумеречных угрожал нам? Как вы могли допустить, чтобы хоть кто-то из них вообще смог подобраться к Faerie Nebulis в ночь Беллетайна?!

   - Моя леди...

   - Это ваша вина, ваша ошибка! Даже не смейте надеяться, что...

   - Леди, - тихо, едва повышая голос - ровно настолько, чтобы он разносился по всему залу - начал Эрелайн. Леди-правительница осеклась и замерла под его неожиданно потяжелевшим взглядом, не дойдя нескольких ступеней. Удостоверившись, что перебивать его не собираются, Эрелайн продолжил, спокойно и сдержанно: - Вы правы, это моя вина. И я приношу вам свои извинения. Ранее подобных инцидентов...

   - "Инцидентов"! Моя дочь, наследница лорда-правителя Зеленых Холмов, едва не погибла, а для вас это всего лишь "инцидент"! Это трагедия!

   - Если бы погиб кто-то другой из высоких лордов, надо полагать, это не было бы трагедией? - в его словах не звенела издевка, не струился яд - только холодная сталь. - Как не является трагедией и то, что сегодня в столкновении с отрядом Сумеречных погибли пятеро стражников?

   - Да вы... вы просто... - задохнулась Айори. И выплюнула так, что ее голос дрожал от презрительности и злости: - Бесчувственное чудовище!

   Бесстрастное, ничего не выражающее лицо Эрелайна исказилось уродливой маской, но всего на мгновение.

   Он поднял взгляд - тяжелый, пронзительный, с грозовыми отблесками в глубинах иссиня-черных глаз - и негромко спросил:

   - "Чудовище"?

   Спросил, впервые посмев оспорить это ненавистное слово.

   Эрелайн не был уверен, что леди Ириенн промолчала и лорд-правитель ни о чем не знает, но хотел в это верить. Потому что это значило бы, что у него есть надежда и глупый, невозможный шанс оправдаться - перед ними, перед собой...

   Оправдаться - и заставить поверить, что у него все-таки есть душа.

   - Позвольте спросить - почему? - спросил он - холодно, невыразительно, но в напряженном голосе слышалась угроза.

   - Ириенн - ваша невеста!

   - Верно. И я готов был, презрев себя и свой долг, отдать свою жизнь в обмен на ее. Более того, не просто "был готов", а почти это сделал. Надо полагать, это вы считаете достойным чудовища?

   - Вы сказали, что...

   - Что для меня смерть любого из рода aelvis одинаково ужасна и неприемлема. Особенно - если происходит по моей вине. И я готов отдать свою жизнь за любого, кто стал бы заложником в руках Сумеречной.

   - И это, по-вашему, не бесчувственность?! - воскликнула она, стукнув веером по ладони и до боли сжав его тонкими пальцами.

   - Это, по-моему, благородство. И прежде, чем выдвигать обвинения, будьте любезны ответить на один вопрос. Вы, моя леди, готовы отдать свою жизнь не за свой Дом, не за своих детей - а за человека вам незнакомого. Нет? Досадно! Тогда это вас стоит обвинять в бесчувственности, а не меня.

   - Вы наносите мне оскорбление, - чуть не прошипела леди-правительница, зло и яростно.

   - Не большее, чем вы мне, - жестко отчеканил Эрелайн.

   Айори побледнела - теперь, наконец, по-настоящему. Губы дрогнули, золотые глаза вспыхнули опасным огнем. Леди была из тех, кого гнев делает только сильнее, никогда не заставляя бежать от сумятицы чувств.

   Она больше не играла роль леди-правительницы - она ею стала.

   - Правящий дом потерял к Вам доверие, лорд-хранитель. Вас отстраняют от командования внутренней стражей в день свадебной церемонии, - унизительно-приказной, нетерпящий возражений тон.

   Сказав так, она развернулась на каблуках и неторопливо, с королевским достоинством удалилась из зала.

   Злость, раздражение и упрямство, которые заставляли Эрелайна бороться, не отступаться в споре с ней, ушли, и его вновь охватило привычное безразличие, уводя от себя, позволяя забыть и не помнить.

   Забыть, что он живой человек, а не орудие долга, не карающий меч Холмов... Забыть - и не чувствовать боли, отчаяния, бессилия перед судьбой.

   Забыть - и принять. Потому что тому, кто не жил, не жалко умереть.

   - Приношу вам свои извинения, лорд, - сухо начал лорд-правитель, вырвав его из размышлений. - Моя супруга несколько... забылась. Женщины, охваченные горем, часто позволяют себе лишнего. Думаю, вы поймете меня, - с легким нажимом закончил он, намекая на столкновение с Алишией.

   Эрелайн слабо улыбнулся.

   - Несомненно, мой лорд. Но я вынужден принести ответные извинения. Полагаю, что тоже являюсь виновником этой отвратительной... сцены.

   Резкая, невыносимая боль пронзила ногу. Дыхание перехватило, слабость подогнула колени, и Эрелайн пошатнулся, сбившись на середине фразы.

   Боль? Откуда?! Когда, где...

   Проклятье! Та царапина! Почему она еще не затянулась?! И как давно болит, пока он, поглощенный черными мыслями и чувствами, замкнувшись в себе, ее не замечает?

   Волевым усилием Эрелайн выпрямился, подавив слабость. Боль не ушла, но отступила, свернувшись клубком, затаившись. Он по-прежнему чувствовал ее, но теперь мог взять себя в руки и хранить маску прежнего спокойствия на лице.

   - Лорд Эрелайн, вам нехорошо?

   Проклятье! Все-таки заметил!

   Эрелайн досадливо поморщился. И, спохватившись, резко прижал к телу руку, предательски ищущую хоть какую-то опоры. Но было, конечно же, слишком поздно.

   - Нет, пустяки, - процедил лорд, надеясь, что Этвор не придаст этому значения. И совершенно напрасно, потому что так просто переубедить лорда-правителя было невозможно.

   Этвор сбежал с лестницы и обошел болезненно выпрямившегося Эрелайна быстрее, чем тот успел обернуться, и охнул:

   - Вы ранены!

   - Царапина, - отрезал Эрелайн и одернул штанину, запоздало пытаясь укрыть рану. - Она не стоит вашего внимания.

   - Царапина или нет, она нанесена drakkaris flamary, иначе уже затянулась бы!

   - Я уверяю вас, все в порядке, - отчеканил Эрелайн, теряя терпение и даже не пытаясь смягчить резкость слов. - С вашего позволения я вернусь к стражникам, чтобы выяснить, как так получилось, что Сумеречная смогла проникнуть в Faerie Nebulis, обойдя патрули. И почему потери, которые мы понесли в столкновении, так высоки, когда их не должно было быть вообще.