В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса - Страница 63

   - Я думала, что все вы...

   Голос Миринэ дрогнул и сорвался. Она отвернулась.

   - Я тоже.

   - Мне так жаль... Я не могла остаться, не могла не прийти на зов - и бросила вас всех. Тебя, Ленесс... Гиренда и других... Я не могу простить себя до сих пор. Ты не представляешь, какого было жить с этим. Мне стыдно, невыносимо стыдно перед вами... перед тобой... Я предала вас.

   - Стыдно за что? За то, что ушла, исполняя свой долг? Или за то, что осталась жива? - нервно рассмеялся я. И, видя, что она помрачнела, уязвленная, коснулся её ладони - узкой и холодной. - Не сердись. Тебе ужасно не идет это выражение.

   - Что значит "не идет"? - возмутилась она - скорее, чтобы отвлечься, чем обижаясь всерьез.

   Я вскинул руки и поспешно пошел на попятный:

   - Идет-идет! Но улыбка все равно идет больше.

   Напряжение, дрожащее перетянутой и безнадежно фальшивящей струной, сгустившее хрустально-ясный воздух, исчезло, и лицо Миринэ озарилось прежней улыбкой.

   - Как же я рада! Ты нам так нужен, Мио! Теперь все будет по-другому!

   От ее светлой и нежной улыбки мне стало горько. Я не мог промолчать или солгать. Даже для того, чтобы не омрачать то обманчиво-радостное мгновение, которое вдруг упало нам в руки - и которое вот-вот окажется еще одним сном, прекрасным и жестоким.

   - Не будет.

   Глухо, пусто. Чуждо.

   Улыбка, расцветшая на губах Миринэ, исчезла. И в коридоре, укутанным полумраком, как невесомой пепельно-розовой шалью, вдруг повеяло холодом.

   - Что? - она попробовала улыбнуться, но вышло у нее это неубедительно, робко: - Мио, ты же сказитель! Драконы...

   - Я знаю, - оборвал ее я.

   Миринэ замолчала, смотря на меня долго и странно, будто впервые увидев. А потом негромко спросила:

   - Я не понимаю, что не так. Прости.

   "Что не так"? Мне ужасно хотелось рассмеяться, расхохотаться, но это было так нелепо, так неуместно, что я заставил себя успокоиться. Подобрать слова оказлось труднее.

   - Миринэ... - медленно начал я, не зная, что ей сказать, как объяснить... И, когда пауза затянулась настолько, что молчать дальше было невозможно, сказал коротко и прямо, беспощадно: - Я не сказитель.

   - Что за чушь! - раздраженно хлестнула она. - Хватит меня разыгрывать.

   - Посмотри на меня! - резко окрикнул я, слишком легко поддаваясь чужой злости. - Разве ты не видишь, что я больше не волшебник?! Не видишь как жалок мой магический потенциал?

   - Вижу, но я думала, это иллюзия...- начала она растерянно. Раздражение оставило ее, но всего на мгновение. Миринэ мотнула головой, словно отгоняя неправильную, чуждую мысль - и оборвала себя: - Нет, не верю! Опять водишь меня за нос?!

   - Миринэ!

   - Мио! - воскликнула она, притопнув. Ее голос взметнулся, как волна, набрав глубину, силу, но не поднявшись ни на тон, - и в неистовстве разбился о скалы мириадами солнечных брызг. - Прекрати! Сейчас не до шуток! Отвечай правду или прокляну!

   - О, да, - негромко, с грустной улыбкой, проговорил я, обращаясь скорее к себе. - В проклятиях тебе нет равных.

   - Хоть в чем-то я талантливее тебя.

   Она по-прежнему хмурилась, но, еще мгновение назад пылавшая злостью, теперь чуть успокоилась. Не сводя, впрочем, с меня пытливого, настороженного взгляда.

   - Дело не в таланте.

   - А в чем? - против воли заинтересовалась она, смягчаясь. В отличие от большинства мои друзей и сокурсников, питавших к моему таланту здоровый и порой замешанный на зависти скептицизм, Миринэ всегда мне верила. Чем я порой беззастенчиво пользовался.

   Вот, например, как сейчас.

   - В зловредном нраве, конечно же!

   - Мио!

   Сложно описать, сколько было в этом крике возмущения. Я увернулся от обещанного заклинания и отбежал. Гнева Миринэ я опасался. Она была прекрасной чародейкой - тонко чувствующей льнущую к ней силу и мечтающий воплотиться ее волей мир. Учились мы одному и тому же, и она отлично знала все уловки, к чему я мог прибегнуть. Поэтому, едва уйдя от еще одного диссонанса - невидимого, всколыхнувшего верхние Грани лишь дрожью воздуха, но ударившего по струнам ветра ужасным не-созвучием - я поспешно вскинул руки:

   - Сдаюсь!

   Миринэ побледнела так резко, что я испугался. Эмоции, отражающиеся на ее лице, сменялись быстрее, чем я успевал их прочитать. Ужас, неверие, страх, смятение, осознание... боль.

   - Так это правда? - ее тихий, едва слышимый голос прозвучал надтреснуто, сломлено. - Значит...

   Она не договорила. Замолчала, оборвав себя, и порывисто шагнула ко мне. Легко, едва ощутимо, самыми кончиками пальцем коснулась щеки, заглянула в глаза. И, проведя тыльной стороной ладони по лицу, прошептала:

   - За что?

   Бескрайнее море, плескавшееся в ее глазах, тревожно потемнело.

   ...Провела - и замерла, не отнимая руки.

   Я осторожно взял ее ладонь в свою.

   - Не сейчас, Миринэ.

   Еще один взгляд - долгий, пронзительный - и она отвернулась. Отошла на несколько шагов, зябко охватила себя за плечи.

   - "Не сказитель"... - прошептала Миринэ, и вновь порывисто обернулась. Платье захлестнулось вокруг бурливым водоворотом. В глазах - темнота предгрозового моря. - Мы обречены.

   - Но есть и другие...

   - Нет! - оборвала она меня. - Никого нет. Мы ищем уже второе десятилетие. Сказителей нет, ни одного. Это - конец.

   - Быть не может. Как вы... - и, осекшись, быстро заговорил, ослепленный неожиданной догадкой: - Те розыскные листы, они ваши? Вы искали меня?

   - Розыскные листы? Я не понимаю, о чем ты.

   - Неважно! - оборвал ее я, не желая вдаваться в объяснения. Не угадал. - Тогда как вы искали?

   - Мы пели зов. Даже если бы сами elli-e не услышали, Она позвала бы их.

   - Я её не слышал.

   - Ты больше не сказитель, - резко и зло бросила она. И осеклась, увидев, как я бессильно сжал кулаки: - Прости, я...

   - Двадцать лет... - взяв себя в руки, начал я, уйдя от слишком болезненной для меня темы. - Двадцать лет! Вы так долго знаете о пробуждении драконов и никому ничего не сказали?

   - А что нам было говорить? То, в чем даже у нас нет уверенности, только догадки? Если бы мы могли сами услышать Песнь... но Сумеречные не дадут нам ступить и шагу.

   - Разве у вас не перемирие?

   - Да, перемирие, - раздраженно согласилась Миринэ, отвернувшись. Бессмысленно, бесцельно сделала два шага. Остановилась - и, не оборачиваясь, с горечью пояснила: - Мы не трогаем их, а они - нас. Сумеречные не верят никому из Зарерожденных. Что мешает нам отправить на Жемчужные Берега кого-то, подговоренного лордом-хранителем Перевала? Только честное слово, а оно уже давно обесценено ложью. Предатель среди нас уже есть, с нас - ответный удар.

   - Предатель от Сумеречных? - неверяще переспросил я. - Среди вас?

   - Верно, что в Час драконов никому нельзя верить.

   - Как бы то ни было, - настойчиво повторил я, нарушив тяжелую, давящую, повисшую между нами тишину. - Известите других. Лазурную Гавань, Холмы, Вольные Степи... Вместе вы найдете сказителя.

   Она только покачала головой.

   - Не найдем, Мио. Не стоит обманываться.

   - Вы, как всегда, решительны и готовы к действию, - съязвил я, задетый ее последней фразой. О чем тут же пожалел.

   Миринэ стремительно обернулась. Волосы взметнулись темно-каштановой волной, растрепав безупречную прическу.

   - Осторожнее в словах. Помните, с кем Вы говорите, elli-e taelis.

   - Миринэ, - быстро начал я, не давая перебить себя и надеясь, что она выслушает, - вы напрасно опускаете руки. Сейчас нельзя ждать. У нас так мало времени, чтобы успеть, и так мало шансов. Еще не поздно, просто не может быть поздно! Поверь мне.

   - Что мне сказать о твоем приходе? - сумрачно взглянув на меня, спросила Миринэ. Холодно, спокойно. Равнодушно. Как с чужим.