В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса - Страница 46

   - И да, Мио!- хищно поглядывая то на истекающую жиром и умопомрачительно пахнущую яблоком курицу, то на вашего покорного слугу, "вспомнил" Нэльвё. - Мы еще не закончили!

   Я проигнорировал его слова, благоразумно решив, что добрый ужин не стоит отравлять глупыми склоками. Только улыбнулся и ответил:

   - Действительно, не закончили. Ты так и не рассказал, что натворил такого, что спустя столько лет по твоему следу все еще идут гончие из Orfen di-erre.

   Нэльвё принял независимый вид - идеально прямая спина, безразлично-презрительное выражение лица, гордо вздернутый подбородок - и с достоинством принялся разделывать курицу. Я бы непременно поаплодировал тому утонченному благородству, с которым вилка и нож витали в его руках, но - увы! - поздний вечер, лень и сытный ужин сейчас занимали меня куда больше.

   - Подумать только, - с каким-то затаенным восторгом в голосе начала Камелия. У меня внутри все замерло в ожидании какого-то совершенно невообразимого завершения фразы. - Я путешествую с двумя государственными преступниками!

   Ее тонкий высокий голосом зазвенел серебряным перезвоном в как нарочно притихшем зале. Я обреченно отложил вилку и выпрямился, мрачно ожидая продолжения сегодняшних злоключений.

   Но все было мирно. Тишина, так некстати опустившаяся на зал, всколыхнулась прежним смехом. Трактир продолжал галдеть, а мои спутники - спокойно ужинать.

   Я ничего не понимал. Ладно Камелия, но Нэльвё! Он ведь не мог не слышать!

   Видимо, я думал так громко (или, скорее, так выразительно), что Отрекшийся просто не мог не ответить. Прожевав очередной кусочек куриного бедрышка, Нэльвё, наконец, соизволил объясниться:

   - Я сделал так, что нас никто не слышит.

   Я только вздохнул, уже даже не злясь, и с грустью посмотрел на тарелку с полурастерзанной ножкой. Никаких чувств к ней не я испытывал. Перспектива вновь с боем прорываться к выходу, а после гнать коней до рассвета, отбила весь аппетит.

   Я откинулся на спинку, скучающе уставившись в потолок. Делать было совершенно нечего, спать - идти рано. Да и разговор еще не окончен...

   И тут меня осенило.

   - Камелия, - вкрадчиво обратился я, облокотившись о стол и резко приблизившись к ней. Девушка вздрогнула, и в ее взгляде появилось что-то такое, что смутился и почувствовал себя неуютно уже я. Кашлянув, я продолжил более нейтрально: - Камелия, у вас есть гребень и лишняя лента?

   Она замешкалась, обдумывая мою просьбу, и, отложив столовые приборы, послушно полезла за злосчастным чемоданчиком. Примостив его на коленях, Камелия отщелкнула замочек и стала что-то деловито искать.

   Спустя полминуты она, улыбнувшись, протянула мне изящный резной гребешок и красную атласную ленту. Я скептически ее оглядел, мягко говоря, не обрадовавшись яркой расцветке, но выбора не было. И, коротко поблагодарив, принялся расчесывать волосы пока все прозаично разделываться с ужином.

   Дело это оказалось малоприятным и долгим. Расплескавшиеся в звонком весеннем ветре волосы спутались, и я промучился с ними все пять минут, пока не привел в порядок. После чего привычно разделил на части, отложил гребень в сторону... и замер.

   Оказывается, за это время Камелия успела расправиться с тоненькими куриными крылышками и теперь не сводила с меня странно задумчивого взгляда. Дурное предчувствие сжало сердце.

   "Что она на этот раз выдаст?!" - тоскливо подумал я, готовый уже, кажется, ко всему.

   Но Камелия превзошла саму себя.

   - Мастер Мио, - завлекательно спросила она, заставив меня не просто насторожиться, а похолодеть и чуть не выпустить из рук одну из прядей. - А зачем вам коса?

   Сказать, что от вопроса я оторопел - ничего не сказать!

   Я открыл было рот... и закрыл, поняв, что не представляю, что сказать в ответ. И прожег возмущенным взглядом кончик пряди, которую крутил в руках, словно это она была виновата в том, что отросла и поставила меня в глупое положение.

   Прядь переливалась всеми оттенками золота - желтым, красным, оранжевым и охряным - а я по-прежнему не знал, что ответить кроме "мне так захотелось", "все никак не дойду до цирюльника" или "мне так привычно". Судя по огоньку любознательности, который пылал в глазах девушки, она ждала не меньше, чем лекцию о древних аэльвских традициях. Но даже больше самой нелепости ситуации меня угнетал насмешливый взгляд Нэльвё, который ловил каждое мое слово едва ли не внимательнее Камелии. Я мрачно глянул на Отрекшегося, но он лишь вопросительно приподнял бровь, ожидая моего ответа и мысленно приготовившись его смаковать.

   И тут я неожиданно разозлился. Драконы их задери! Я не обязан ни на что отвечать! И шутом подрабатывать, попадая в неловкие ситуации, тоже не обязан!

   Хотите посмеяться? Легко! Хотите услышать легенды о древних ритуалах? Да пожалуйста!

   Я пропустил прядь через пальцы и поднял на Камелию безукоризненно серьезный взгляд. В голосе, ровном и менторском, скользнули нотки укоризны:

   - Странный вопрос, Камелия, Вы задаете. Неужели Вы не чувствуете? Неужели эта глубинная связь, заложенная в самом сердце нашего языка, в сокровенной символике и оттенках смысла, осталась Вами незамеченной? Косы, космы, космос... Косы - вот Ваш проводник, Ваш ключ к единению с миром. То, что позволит творить настоящие чудеса. Стыдно этого не знать, Камелия. Стыдно не понимать. И еще больше - не уметь пользоваться.

   Камелия слушала меня завороженно, широко распахнув глаза, и искорки восторга плясали в их лазоревых глубинах...

   И тут я, похолодев, понял, что переборщил. Она не понял шутки.

   Нэльвё, слушающий этот бред, уткнулся взглядом в тарелку и изо всех сил старался не расхохотаться. И чем большее благоговение сияло в глазах девушке, тем сильнее его плечи содрогались от едва сдерживаемого смеха.

   Я в ужасе замолчал, понимая, что сейчас она что-то спросит - и я просто не выдержу. В моей голове не укладывалась, как вообще можно всерьез поверить в этот бред, в эту чушь - нелепую, смешную и лишенную не только скольких-нибудь доказательств, но и здравого смысла!

   Я уже подумывал, как бы так повежливее намекнуть Камелии, что все сказанное - не более чем неудачная шутка, но не успел.

   - А почему у мастера Нэльвё волосы короткие? - "вспомнила" удивительный факт моя любознательная ученицы, и я резко передумал ее в чем-либо переубеждать.

   Я сокрушенно развел руками и грустно сказал:

   - Вот поэтому-то он такой паршивый волшебник!

   Этого Нэльвё уже не выдержал. Сил хохотать в голос у него не осталось, и он просто медленно съехал под стол, тихонько оттуда всхлипывая. Камелия посмотрела на него с неприкрытым сочувствием. В ее глазах, удивительно чистых и ясных, читалось: "Бедненький! Не может колдовать и так остро это переживает!". И настолько искренне она за него переживала, что следом съехал уже я.

   Камелия сморгнула, недоуменно посмотрела на это безобразие... и промолчала. Но по тому, как заблестели ее глаза и стали болезненно кривиться губы, было видно, что ее это задело.

   - Камелия! - воскликнул я, пытаясь пересилить приступ смеха. - Ну нельзя же так! Достаточно сказать менторским тоном - и вы поверите, не требуя никаких доказательств! Ну это же... неправильно это!

   - Космы... космос... волосы - ключ к мирозданию! - простонал Нэльвё, смахивая с ресниц выступившие слезы. - Ну и бред! О, Безликая, давно я так не смеялся!

   Камелия при его словах еще больше замкнулась в себе.

   - Я не думал, что ты поверишь! Это же правда чепуха! Вот зачем тебе длинные волосы?

   - Для причесок, - буркнула Камелия.

   - И потому, вероятно, что тебе это нравится! Так почему у нас должно быть иначе?

   - Ваш чай! - прервала меня как нельзя кстати появившаяся подавальщица. Я от всего сердца поблагодарил ее и, осторожно подхватив чайничек, принялся разливать по дымящийся и отчетливо пахнущий мятой травяной настой.