Изверги-кровососы - Немцов Максим Владимирович - Страница 14

Между домом Курта и соседним зданием имелся проезд футов пять в ширину. Окно спальни выходило в него. И никакой полезной лепнины на стене.

Она зашла в переулочек и посмотрела вверх. Окно открыто, а стена — гладкая, как полированный камень. Джоди промерила на глаз расстояние между стенами домов. Упершись руками в одну, а ногами в другую, она б могла по-паучьи вскарабкаться. Она видела, как ребята так взбираются по щелям-дымоходам в Йосемите. Опытные скалолазы, в снаряжении. Не секретарши, избегавшие эскалаторов, чтоб не сломать каблук.

Джоди сосредоточилась на открытом окне и прислушалась. Кто-то глубоко дышит, спит. Нет, спят там два человека.

— Ах ты сволочь.

Она подпрыгнула и расклинилась между зданиями в шести футах от земли — ноги упираются в одну стену, руки в другую. Поразительно, что ей это удалось, но оказалось — нетрудно. Она сопоставила тяжесть тела с напряжением связок — вроде крепко. Подержалась за стену одной рукой, а другой поддернула юбку на бедрах, затем осторожно попробовала сделать шажок.

Рука, нога, рука, нога. Остановившись и поглядев вниз, Джоди поняла, что добралась уже до Куртова окна, до земли — сорок футов, и под ней только мусорный бак и бродячая кошка. Больше падать не на что. Она попробовала перевести дух, но поняла, что совсем не запыхалась. Судя по ощущениям, она могла бы провисеть здесь не один час, если понадобится. Но страх упасть все же подхлестывал. Ты не бессмертна. Тебя еще можно убить.

Левой рукой она приподняла сетчатую раму, ухватилась за подоконник, после чего ослабила напряжение в ногах и ударилась о дом Курта. Вися на одной руке, другой сняла сетку и поставила на пол внутри, затем подтянулась к подоконнику и съежилась на нем, осматривая комнату.

В постели лежали два человека. Она видела, как через одеяла и простыни поднимается росчерками их тепло, растворяется в сквозняке из окна. «Неудивительно, что я все время жаловалась на холод». Джоди шагнула в комнату и подождала, не шевельнутся ли спящие. Не шевельнулись.

Она подошла к кровати и посмотрела на женщину с едва ль не исследовательской отстраненностью. То была Сьюзен Бэдистоун. Джоди видела ее на конторском пикнике у Курта и сразу невзлюбила. Прямые светлые волосы разметались по подушке. Джоди намотала на палец собственный рыжий локон. Так вот чего ему было надо. И это у нее вторично-спросовый носик или что? Но нам главное — видимость, не так ли, Курт?

Джоди взялась за одеяло и приподняла, чтоб можно было заглянуть. У нее тело двенадцатилетнего мальчишки. Ох, Курт, дал бы ей хоть хирургический курс завершить, а потом домой притаскивал.

Она выпустила одеяло, и Сьюзен шевельнулась. Джоди медленно отступила от кровати. Все свои документы она держала в папке-гармошке под раковиной в ванной. Зашла в ванную, нащупала дверцу под раковиной, открыла. Папка была на месте. Джоди вытащила ее и направилась к окну.

— Кто здесь? — спросил Курт. Он сидел в постели и таращился в темноту.

Джоди пригнулась, чтобы ее не поймал свет из окна, и подождала, наблюдая.

— Я спрашиваю, кто здесь?

— Что такое? — сонно спросила Сьюзен.

— Я что-то слышал.

— Тут никого, милый. Ты просто нервничаешь после того, что с тобой сделала та кошмарная баба.

«А ведь я могла бы свернуть ей тощенькую шейку», — подумала Джоди. И тут же, подумав про это и зная, что она так действительно может, поняла, что больше не злится. «Я не „та кошмарная баба“, — подумала она. — Я вампир, и никакие пластические операции, сколько б их ни было, никакая порода, никакие деньги не сделают тебя мне ровней. Я богиня».

Впервые после превращения Джоди стало спокойно и уютно в собственном теле. В темноте она дождалась, когда они опять заснут, после чего выбралась в окно и поставила на место сетку. Встала на подоконник снаружи и забросила папку-гармошку на крышу, затем подпрыгнула, схватилась за водосточный желоб и подтянулась на крышу сама.

В глубине здания она нашла железную лестницу, спускавшуюся до самой земли. Карабкаться в проезде было вовсе не обязательно.

«Ладно, не слишком сообразительная богиня, но вот нос, по крайней мере, у меня свой».

ГЛАВА 11

Намылить, смыть, покаяться

Когда Томми вошел в магазин, Животные замычали свадебный марш. Томми еще не отошел от поездки в такси с Телеграфного холма. Очевидно, у таксиста были нервный тик и привычка орать «Ебланы!» с произвольными интервалами и без всякой видимой причины, а кроме того он, по всей вероятности, чувствовал, что если не переваливать за гребень холма так, чтобы все четыре колеса отрывались от земли, и не приземляться после этого с дождем искр, то этот гребень можно и вообще не переваливать, а лучше вместо этого свернуть за угол на двух колесах так, чтобы пассажиров шарахнуло о дверцы. Томми весь взмок, и его подташнивало.

— А вот и невеста, — сказал Трой Ли.

— Неустрашимый Вождь, — сказал Саймон, — похоже, тебе нужно три полотенца. — Успех любого светского мероприятия Саймон мерил количеством полотенец, потребных для приведения себя в порядок после. «У меня бывали такие времена, — говаривал Саймон, — когда я имел всего одно полотенце, и никакой радости мне это не приносило».

— Ты на меня больше не сердишься? — спросил Томми.

— Блин, нет, — ответил тот. — Мне сегодня вечером тоже три полотенца понадобилось. Повез двух хористок из Девы Марии Вечных Мук Совести кататься на грузовике и учил их изящному искусству засасывать головастиков.

— Отвратительно.

— Вовсе нет. Я ж их потом не целовал.

Томми покачал головой.

— Фургон приехал?

— Всего четырнадцать сотен ящиков, — ответил Дрю. — У тебя масса времени спланировать свадьбу. — И он протянул Томми пачку журналов для новобрачных.

— Нет, спасибо, — сказал Томми.

Дрю сунул журналы куда-то себе за спину, а другой рукой протянул Томми баллончик взбитых сливок.

— Расслабишься?

— Нет, спасибо. Ребята, можете сами заштабелевать? Мне тут кое-что сделать надо.

— Не вопрос, — ответил Саймон. — Пошли делать.

Бригада направилась в подсобку. Клинт задержался.

— Эй, Томми, — сказал он, не поднимая головы и как-то смущенно.

— А?

— Сегодня привезли поддон кошерной еды. Ну, понимаешь, к Хануке и прочему. Предполагается, что ее раввин освятил.

— Ну. И?

— Я это… можно скажу над ней несколько слов? То есть ее Кровью не поливали, ничего такого, но Христос же еврей. Поэтому…

— Ни в чем себе не отказывай, Клинт.

— Спасибо. — И он, одержимый Духом, почапал в подсобку.

Томми подошел к стойке с журналами у касс и набрал кипу женских. Затем, глянув через плечо, не заметил ли кто из Животных, забрал их в кабинет, запер за собой дверь и сел проводить изыскания.

Он собирался поселиться с женщиной впервые, а о женщинах ни шиша не знал. Может, Джоди не чокнутая. Может, они все такие, а он просто не в курсе. Томми быстро проглядывал содержание номеров, чтобы получить какое-то представление о том, как работает женский ум.

Начинал вырисовываться паттерн. Целлюлит, ПМС и мужчины, не склонные к серьезным отношениям, — враги. Восхитительно легкие десерты, брак и множественные оргазмы — союзники.

Томми ощущал себя шпионом — словно ему надо переснять страницы на микропленку под лампой на гусиной лапе в какой-то кладовке баварского замка-крепости, и к нему в любую минуту может ворваться женщина в прикиде СС и рявкнуть, что у нее есть способы развязать ему язык. Хотя вот эта последняя часть, вообще-то, — не так уж плохо.

У женщин, казалось, имелся некий коллективный план, преимущественно посвященный тому, как заставить мужчин делать то, чего те не хотят. Томми проглядел статью под заголовком «Линии загара: сексуальный контраст или позор панды? Взгляд психолога», после чего перешел к следующей: «Любовь мужчин к спорту: как с помощью Винса Ломбарди[15] убедить мужчину опускать сиденье» («Когда в строй становится новый игрок, у всей команды мокрые попы»). Томми читал дальше: «Когда близится конец четвертого тайма и Джо Монтана[16] идет на прорыв, станут ли судьи на линии говорить ему, что не побегут в магазин за его тампонами? Мне так не кажется». И: «Конечно же, Ричарду Петти[17] не нравится носить шлем, но выезжать без защиты он тоже не может». Когда Томми добрался до предостережений никогда не брать для примера Уилта Чемберлена или Мартину Навратилову,[18] никаких иллюзий у него не осталось. Как вообще иметь дело с таким лживым и коварным существом, как женщина?