В бой идут одни пацаны - Тамоников Александр Александрович - Страница 28

Моджахеды полностью контролировали кишлак и прекрасно видели перемещение колонны. Подпустив БМП на расстояние выстрела «РПГ-7», они сожгли две боевые машины.

Командир третьей БМП, видимо, растерялся. Механик-водитель попытался развернуть машину, но с высоты ударил гранатомет. Кумулятивная струя прожгла тело военнослужащего, который на гражданке был муллой. Основной экипаж успел покинуть машину, боекомплект не сдетонировал, мулла принял на себя разрыв гранаты. Тем не менее и третья БМП взвода была уничтожена. Бойцы, отстреливаясь, прячась за камнями, подбитыми машинами, начали отход.

Лейтенант Марин приказал бронегруппе быть в готовности для выдвижения к кишлаку. Он связался с комбатом. Маджитов запретил какие-либо действия, ссылаясь на отсутствие приказа полковника Алешина.

– А вы передали ему, что взвод, высланный к Даштишеру, уничтожен?

– Влад, я не первый год воюю. Не надо задавать мне подобные вопросы. Полковник на связь не выходит.

– Значит, нам стоять?

– До приказа – да. А ты что, спешишь разделить судьбу штурмового взвода?

– Я хочу понять, что происходит.

– Не поверишь, лейтенант, я тоже. Мой приказ: стоять до особого распоряжения. Все! Конец связи!

Марин передал гарнитуру радиостанции связисту.

– Черт знает что.

– Что такое, товарищ лейтенант? – спросил связист.

– Ничего, делай свое дело.

– Есть!

Ни комбат, ни Марин, ни офицеры, сосредоточившиеся на первом блокпосту, не знали, что одновременно с выходом за пределы поста мотострелкового взвода, обреченного на гибель, к Даштишеру по противоположной стороне реки подобралась группа спецназа. Она заняла высоту перед кишлаком и по приказу, когда боевики на дороге жгли технику взвода, начала спуск в селение. Однако ее обнаружили посты моджахедов, либо главарь бандформирования имел информацию о группе. В итоге спецназовцы попали под плотный пулеметный огонь, который велся с других близлежащих высот.

Группа понесла потери и вынуждена была отходить. Среди спецназовцев находились выпускники Самаркандского училища Юрий Поротников и Сергей Кучеров. Поротников один из первых получил тяжелое ранение. Бойцы группы под огнем, без всякого прикрытия, не могли вынести раненых.

Только теперь Алешин отдал приказ на выдвижение к Даштишеру бронегруппы батальона капитана Маджитова, но и словом не обмолвился о нахождении спецназовцев в районе боя. Комбат тут же приказал Марину идти к кишлаку.

Колонна начала движение, обошла горящие БМП взвода и оказалась у кишлака. Отходящую группу преследовали боевики, которые добивали тяжелораненых. Естественно, они были замечены с головной БМП лейтенанта Марина, который сразу же отдал приказ обстрелять высоту.

Танки открыли огонь по кишлаку и ближним высотам, их поддерживали БМП. Для проведения успешного штурма не хватало пеших бойцов. Если бы Алешин подвел к Даштишеру хотя бы роту мотострелков, кишлак был бы взят. Но и массированный обстрел селения бронегруппой нанес противнику существенный урон.

Марин даже запросил у комбата разрешение продвинуться вперед и огнем орудий попытаться выдавить боевиков из кишлака. Однако Маджитов отдал приказ на отход.

– В чем дело, командир? – прокричал в микрофон Марин. – Мы можем вести бой.

– Ты не понял приказ? Бронегруппе отход. Зачищайте местность и быстро возвращайтесь на исходную позицию. Туда выезжаю я с полковником. Все, отбой!

Бронегруппе пришлось задымить местность и вернуться на блокпост. С ближней высоты по головной машине ударил гранатомет, и вновь Марину повезло. За секунды до этого механик-водитель остановил машину, и граната взорвалась в метре от нее.

Танк, следовавший за боевой машиной, развернул башню и ударил из пушки по месту вероятного нахождения вражеского гранатометчика. Попал ли в него наводчик, неизвестно, но больше с высоты никто не стрелял.

Пока техника рассредоточивалась на посту, со стороны реки вышел солдат-таджик, раненный в кишлаке, входивший в состав группы спецназа. Держа покалеченную руку прямо, он шел к офицерам, собравшимся за двумя БМП, которые броней прикрывали их от выстрелов со стороны реки и холма.

Комбат шагнул к нему.

– Тебе нужна помощь, солдат?

– Ты старший, пославший группу спецназа в Даштишер?

– Он старший. – Маджитов кивнул на полковника.

Алешин курил и недоверчиво смотрел на раненого.

– Капитан, что ему нужно? Прикажи санинструктору оказать помощь. Контужен? Уложите в блиндаже, потом доставите на базу.

Но таджик неожиданно легко отодвинул крупного Маджитова, подошел вплотную к полковнику и заявил:

– Ты, сволочь продажная, специально подставил нас, весь взвод. Ты, гад, видел, сколько из-за тебя погибло людей? Не видел? Так я тебе скажу… – Далее последовала яростная нецензурная брань.

Понимая, что дело может принять нежелательный оборот, Левченко сблизился с солдатом. Интуиция не подвела Михаила. Таджик выхватил пистолет. Ему не хватило мгновения. Левченко сзади ударом по здоровой руке сверху выбил оружие, схватил таджика, рванул на себя.

Он развернул его и сказал:

– Успокойся, солдат! Не дело ты задумал. Из-за кого жизнью решил рискнуть? Пойдем.

– Куда?

– В блиндаж. Там санинструктор вколет тебе обезболивающее, перебинтует руку.

– Почему ваши БМП стреляли по высоте, где находились остатки группы?

– Мы не знали, что там могут быть наши.

– Этот полковник и вас не предупредил о группе?

– Нет!

– Понятно. На склоне остались такие же, как ты, лейтенанты. Поротников и еще один офицер, все звали его Белорусом. Да, Кучеров.

– Что? – воскликнул Левченко. – Поротников? Кучеров?

– Да! Первого тяжело ранило, и он не мог идти. Вынести его пытался Белорус, но и его моджахеды подстрелили.

– Черт! Юра, Серега…

– Ты знал их? – спросил солдат.

– Мы вместе учились и прибыли в Таджикистан.

– Вот оно что. У меня на высоте двое земляков осталось, один даже дальний родственник. Да что говорить. Я, наверное, один и выжил.

Тяжело переживая потерю товарищей, первых «самаркандцев», погибших в Таджикистане, Левченко довел таджика до ступенек в траншею, которая шла к блиндажу. Тут перед ними вырос Алешин. В руках он держал автомат.

– Вы что, товарищ полковник? – спросил Левченко, выйдя вперед и прикрыв солдата-таджика.

У лейтенанта не было сомнений в том, что «обласканный» полковник решил отомстить обидчику.

– Уйди, лейтенант! Сейчас я заткну пасть этому вонючему голодранцу.

– Успокойтесь. Перед вами не вонючий голодранец, а солдат, раненый, сражавшийся за свою Родину.

– Да пошел ты!..

Таджик неожиданно вышел вперед.

– Давай, сволочь, стреляй! Ты погубил десятки жизней своим «умелым командованием», так что одной больше, одной меньше – разницы нет.

Полковник вскинул автомат. Левченко ударил по нему ногой, и очередь ушла в небо.

Подбежал лейтенант Логинов. Вдвоем с Левченко они завалили полковника на землю и обезоружили.

Подошел и Маджитов. Узнав, в чем дело, он освободил Алешина и проводил его до машины. Полковник материл всех таджиков, грозил надолго посадить солдата, оскорбившего его.

«УАЗ» в сопровождении бронетранспортера увез его в Лангар.

Солдата доставили к санинструктору.

Маджитов дождался Левченко и Логинова.

– Надо, мужики, что-то делать. Слышал, этот Алешин козлистый тип, к тому же имеет связи наверху. Если он обещал разделаться с бойцом, то будьте уверены, так и поступит. Завтра же солдата заберут в военную прокуратуру.

– Что предлагаете? – спросил Логинов.

Маджитов в задумчивости погладил подбородок.

– Так, после перевязки давай-ка этого бойца ко мне в машину. В Лангаре я свяжусь с его командиром, мы с ним в хороших отношениях. Объясню обстановку, он сегодня же оформит на него документы на увольнение и домой отправит. А там его Алешину не достать. Местные не отдадут.

– А вы уверены, что командир солдата сделает то, о чем вы его попросите? Может быть, Алешин уже приказал ему готовить совсем другие документы на этого бойца?