Месси. Гений футбола - Балаге Гильем - Страница 22

Гаццо: Турнир выиграл «Ньюэллс». Лео забил гол. Победный пенальти.

В январе 1996 года команда Лео выступала на международном турнире за Кубок Дружбы в Лиме. Это был его первый выезд за границу. Ему тогда было девять лет. Месси удивил всех своей способностью обрабатывать мяч, отличной техникой и взвешенностью. Уже в этом возрасте он сумел покорить мяч, сделать его послушным своей воле. Конечно, они выиграли соревнования. Им вручили приз в виде дельфина. Но ему пришлось пострадать ради того, чтобы играть в первом матче.

Габриэль Дихероламо: Когда мы добрались до аэропорта, там находились родители некоторых ребят из команды Перу. Каждая семья взяла одного из мальчиков – это было что-то вроде лотереи.

Кевин Мендес (сын семьи, в которую попал Лео): Однажды вечером он съел приготовленную на гриле курицу, и ему стало плохо. На следующий день он едва мог двигаться, а ему предстояло играть.

Габриэль Дихероламо: Лео почти плакал, так ему было плохо, у него имелись все симптомы обезвоживания.

Кевин Мендес: Когда Лео добрался до поля, он упал в обморок, и тренер сказал: «Вы занимаетесь игрой, а я отвезу Лео в больницу». Услышав это, мальчик вновь обрел самообладание.

Габриэль Дихероламо: Мы дали ему выпить изотонический раствор, и через полчаса он был на поле, выполняя чеканку.

Кевин Мендес: Он выпил лекарство и попросил разрешить играть. «Ньюэллс» выиграл со счетом 10:0, из которых Лео забил восемь – вряд ли кто-то сомневался, что он был самым лучшим игроком. Перед отъездом он подарил мне свою футболку.

Уильям Мендес (отец Кевина): На ужин мы пригласили Лео и еще одного мальчика из команды и попросили рассказать о своих целях. Ответ был прост: «Мы аргентинцы, и где бы мы ни были, сначала побеждаем, а затем возвращаемся домой».

Джерардо Григини: На поле, если мы пропускали мяч, Лео надувал губы. Он не хотел отдавать даже самой малости, всегда хотел выигрывать и ругался в случае провала, даже на футбольном поле. Если мы проигрывали, он преобразовывал свой гнев в способ выиграть – он забирал мяч и делал так, чтобы мы покидали поле победителями. Я помню несколько подобных случаев.

Адриан Кориа: Он был большим гордецом.

ДжерардоГригини: Я очень хорошо помню турнир, который проходил в сельской местности. Мы отправились в Пухато и после 10 или 15 минут проигрывали со счетом 2:0. Лео сильно занервничал. Прошло всего восемь или девять минут, а он уже забил три гола. Вот так. На днях я смотрел игру, которую «Барселона» проиграла, и сказал себе: «Сукин сын, ты расстраиваешься!» Я узнал это выражение лица! Такое же, как и раньше! И тогда, как и прежде, за оставшиеся три или четыре минуты он забрал мяч и оказался лицом к лицу с вратарем. Почти ощущалось, что он говорит: «Черт побери, я это сделаю». За проигрыш он готов убить любого – в этом он просто невыносим!

Адриан Кориа: Ему было важно поставить точку. Если Лео проигрывал, это его мучило. На улице он любил собирать команды для игры в футбол. У каждого футболиста, достигшего вершины, вы обнаружите жажду успеха, стремление к славе.

Джерардо Григини: Мы проиграли чемпионат – турнир Артеага (что-то наподобие мини-Кубка мира, в котором участвуют игроки, достигшие 11-летнего возраста), и в этом была моя вина. Мы обыграли всех со счетом 8:0, 9:1 и так далее. Добрались до полуфиналов, где играли против команды местной лиги Росарио, с игроками, отобранными из восьми или девяти команд. Матч начался, их вратарь выбил мяч для атаки – в то время я играл на позиции центрального защитника, – но пробил мяч дальше, чем я думал, и я коснулся его головой, отдав форварду соперника, который бежал позади меня. Он забил гол, а потом они отрядили на оборону всю команду, и забить им хоть один мяч стало невозможно. Мы проиграли со счетом 1:0 в полуфинале. Лео был в ярости. Можете себе представить? Он не разговаривал со мной два или три дня. Он очень не любил проигрывать. Совершенно.

Кике Домингес: Наблюдая за командой 1987 года, у меня создалось впечатление, что Мацциа – форвард, который иногда играл с Лео, был до некоторой степени индивидуалистом. Я знал его недостаточно хорошо, чтобы сказать, что он в долгосрочной перспективе мог бы составить конкуренцию Лео, но, конечно, мог бы посостязаться с ним в таких аспектах, как техника и работа с мячом. Но мне пришлось расставить в команде свои приоритеты. Не лучшее сравнение, но Мацциа в команде был, как помятое яблоко в корзине. Мне было нужно, чтобы Лео взял на себя нагрузку всей команды, а этот парнишка делал то же самое, но на другом уровне. Поэтому я перевел его в команду’87 В, так что, если бы он вырос и впечатление, что он способен обогнать Лео, оправдалось, то это стало бы проблемой для них обоих – пришлось бы разобраться между собой в следующем году на поле в игре двух команд по 11 человек. На этом этапе футбол становится менее эмоциональным и более жестким, никто не поздравляет друг друга – детство кончилось. И отцов нет рядом, чтобы защитить вас, и более того, не приветствуется, если отец начинает совать нос в игру, – это вызывает неодобрительные взгляды. Происходит естественный отбор – выживает тот, кто доходит до следующего уровня. Лео справился, Мацциа – нет.

Джерардо Григини: Нападающие каждую игру завершали борьбой с Лео: все хотели забить больше голов. Ему нравится получать мяч, и если бы он мог, то играл бы двумя мячами: один для себя, а второй – для всех остальных! Если бы я мог проникнуть в его голову и понять, каким он был тогда, когда был с нами… Тренеры дали нам указание, от которого портилось настроение: Лео может делать то, что он хочет, и мы начали завидовать! «Почему он?» – спрашивали мы. «Отдайте ему мяч, – говорил Кория. – Пусть Лео сделает то, что он хотел. Это самый простой вариант».

Кике Домингес: На стадионе Мальвинаса мы всегда вели себя правильно: приветствие, объятие, поцелуй, рукопожатие. Так же, как со всеми. Но когда тренировка заканчивалась, Лео не хотел уходить домой, что мне очень нравилось. Временами нас просто заживо съедали комары, и отцы собирались в небольшие группки, в другие дни опускался густой туман, а Лео всегда хотел больше играть в футбол.

Клаудио Вивас (тренер, «NOB»): Когда мы играли матчи местного турнира, это происходило в Мальвинасе. За полем стояла маленькая открытая хижина, которую часто использовали для приготовления шашлыков, а рядом с ней стояло несколько столиков, где люди собирались, чтобы поесть, пообщаться, выпить. «Но, Лео, ты же не можешь играть здесь, где люди едят, ты же что-нибудь разобьешь…» – никакой реакции. Когда игра на поле заканчивалась, он продолжал, и его было не остановить. Иногда он просил отца отвести его на площадку подальше, через два земляных поля, чтобы он мог продолжать играть там с друзьями.

Адриан Кориа: Мяч в стену, и снова, и снова… Ему говорили: «Знаешь что, нам нравится эта стенка, мы за ней ухаживаем, мы красим ее, мы стараемся сделать так, чтобы она не пачкалась. Успокойся, скоро ты снова будешь играть, передохни». А он: «тук, тук, тук». Один из тренеров сказал мне: «Нет никакого способа остановить этого мальчишку, он проводит весь день за игрой, даже тогда, когда заходит солнце. И без света. И когда все спят».

Эрнесто Веккио: И даже если он болен. Однажды Лео вышел на поле Адиур после болезни, но непременно хотел играть. Я придержал его на скамейке. Мы проигрывали со счетом 1:0. Оставалось пять минут до конца, и я спросил Лео, не хочет ли он поиграть. Как только он ответил, что хочет, я попросил его пойти и выиграть матч. Излишне говорить, что мы победили.

Клаудио Вивас: Лео любит футбол: смотреть, как играют другие, и играть сам. Его семья жила недалеко от центрального стадиона Кордовы, и я обычно приходил и смотрел, как там играет один мой родственник. Я часто видел там Лео. «Central Córdoba», так же, как «Alavés» или «Eibar», – районные команды второго или даже третьего дивизиона.