О выявлении алгоритма управления Россией вопреки её интересам и о путях высвобождения из него - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 18

Этот алгоритм высвобождения намеченной жертвы из гибельного для неё сценария, по всей видимости, считывается автором в виде образов («…единственный язык, который я понимаю, помимо французского, — это язык образов», — слова из его интервью) с матрицы развития западно-библейского толпо-“элитарного” общества и постоянно воплощается в детективном сюжете в независимости от состава действующих лиц, которые подаются разными именами. Так в детективе “Дама в автомобиле, в очках и с ружьём”: дама (Дани Лонго) в иносказательном плане олицетворяет собой бездумную толпу (Дани сама о себе: «По документам мне двадцать шесть, по умственному развитию — одиннадцать-двенадцать (…), ношу дымчатые очки, чтобы скрыть свою близорукость, — это моя уловка, хотя все давно раскусили меня, идиотку, и единственное, что я умею делать наиболее прилично, это молчать. Я сторонница рабства: моя мечта — стать чьей-нибудь собственностью.»); её ближайшая подруга (Анита Каравей) — образ не менее бездумной “элиты” — прямое олицетворение психтроцкизма и демонизма: «Она (Анита) исходила из принципа, что в этом мире, где люди приучаются склоняться перед бурей, нужно создавать бури, чтобы вознестись в их вихре. Её прозвали Анита-наплевать-мне-на-тебя. Она это знала и даже подписывалась так в служебных записках, когда устраивала кому-нибудь разнос»); образ-олицетворение психтроцкизма — американский автомобиль марки «Тандерберд», в котором попеременно ездят все персонажи детектива. «Тандерберд» — в дословном переводе на русский «Громовая птица», т.е. «Буревестник» (помните у М.Горького: “Над седой равниной моря ветер тучи собирает, между тучами и морем гордо реет буревестник (…) пусть скорее грянет буря”, — призыв революции); Мишель Кравей (муж Аниты) образ-олицетворение библейской кредитно-финасовой системы — главной опоры Глобального Предиктора. Ростовщическая кредитно-финансовая система, опирающаяся на одержимых, породила губительное для планеты общество бездумного потребления. (Каравей рассказывает о своём видении процесса Дани: «Знаете, Дани, сейчас мне кажется, что это было предчувствие того, что случилось со мной потом вопреки всем моим расчётам, — бесконечная гонка без сна и отдыха, днём и ночью, до самого конца, в которой я был как одержимый. Впрочем, я всегда был одержимым. (…) Между прочим, именно война помогла мне обнаружить единственный мой талант — умение продавать кому угодно всё, что угодно, включая и то, что покупается легче и дороже всего, а именно — воздух»), Морис Коб (любовник Аниты, труп которого Дани возит в багажнике «Тандерберда») — образ Большевизма-Сталинизма — КОБы, увидеть который более или менее адекватно дано только ребенку — мальчику лет пяти по имени Титу. (Диалог мальчика и Дани:

«— А кто этот господин у тебя в машине?

Она невольно оглянулась на заднее сидение.

— Здесь же никого нет.

— Нет, есть. Там, куда кладут чемоданы. Ты же знаешь.

Она рассмеялась, но сердце её дрогнуло.

— Какой господин?

— Который спит.

— Что ты выдумываешь?

Мальчик ответил не сразу. Откинув голову на спинку сиденья, он жевал свой бутерброд и меланхолично смотрел вперёд сквозь ветровое стекло. Потом вздохнул и сказал:

— По-моему, он спит».). Поскольку сам автор и персонажи детектива — атеисты, то не всё в матрице бытия представляется ему адекватно: в частности КОБ для него мертвец; соответственно и образ — отображение Бога соответствующий — матушка-монахиня пансиона, где воспитывались Дани и Анита, в том смысле, что Дани в трудную минуту постоянно к этой «матушке» обращается.

Другими словами, Жапризо-Росси постоянно воспроизводит в примитивном детективном сюжете «эффект обезьяньей лапы», суть которого изложена в постановочных материалах курса ДОТУ. Поскольку его детективы с 1962 года переведены на многие языки и издаются миллионными тиражами по всему миру, в том числе и у нас (кроме того, по некоторым из них поставлены фильмы: в частности по каналам российского ТВ дважды — в 2003 и 2004 году — прошёл сериал про “даму с ружьём”, а в них присутствует иносказательный план (но «Тандербёрд» 1966 г. в нём заменён на «Понтиак» 1955 г., т.е. удел «буревестников» в наши дни — «старые понты»), то тем самым он энергетически накачивает матрицу самоликвидации библейского эгрегора.

[17] Это, в первую очередь, авиационно-космическая, атомная промышленность, тяжёлое машиностроение и производство уникального промышленного и научного оборудования по единичным заказам, станкостроение.

[18] Едва перешли к новому масштабу цен с 1 января 1998 г. (убрали три нуля и ввели в обращение купюры и монеты нового образца), так не успел кончиться январь, а В.С.Черномырдин — тогдашний премьер-министр России, — будучи в Давосе на ежегодном экономическом форуме, снова объявляет о повышении учетной ставки с 21 % годовых до 43 %. А в стабильно работающей экономике долгосрочные темпы роста производства в неизменных ценах соответствуют порядку темпов роста энергопотенциала производства, а это на протяжении последних 150 лет менее 5 % в год; отсюда и всем известные 3 % годовых почти как банковская норма; внутренняя ставка может быть и выше 3 % в стабильно работающей экономике, но только за счёт покрытия превышения за счёт международного кредитования (отсюда задолженность ограбленных через ссудный процент стран третьего мира “развитым”).

Но как деньги ни крути, хоть в пирамидах типа МММ, хоть через государственные краткосрочные облигации, а получить продукции больше, чем введено энергии в производственно-потребительскую систему, — НЕ УДАСТСЯ. Можно только накрутить заведомо неоплатную задолженность, которая некоторым образом распределится в обществе: бoльшая её часть придётся на бедных, меньшая на богатых, но достанется всем. Как только интенсивность предъявления к оплате всевозможных векселей превысит некоторый уровень, по превышении которого платежный оборот теряет устойчивость, то возникнет финансовый кризис. Всё просто, и нечего удивляться тому, что финансовый кризис наконец-таки произошёл.

[19] Не рекламы — а пропаганды: явления надо называть по их сути.