Приглашение в гости - Граубин Георгий Рудольфович - Страница 12

Вот так!

Невзначай открыв тетрадь

Ученицы Лиды,

Я узнал, что в ней живут

Буквы-инвалиды.

Букву Е и букву О

Искривило, повело.

Как в печи они усохли,

Буква Е и буква О.

Сбились, словно куропатки,

Твердый знак и мягкий знак.

М огромное в тетрадке

Не уместится никак.

Буква Ж с неё упала,

Изогнула лапки все.

Буква Ф похожа стала

На восьмёрку в колесе.

Н без палочки осталась.

Г, как спичка, разломалась.

А измученное Я

Стало длинным, как змея.

Перепутав верх и низ,

Словно бы по кочкам

Инвалиды разбрелись

По корявым строчкам.

Я не стал увещевать

Горе-ученицу:

Осторожно взял тетрадь

И отнёс в больницу.

Ленивец,

Страдая,

Стоял у доски

И путал с морями

Леса и пески.

Когда же он Волгу

В Байкал запустил,

Весь класс засмеялся,

А я загрустил.

Я с горечью вспомнил,

Как утром шофёр

Повёз меня в лес,

А уткнулся в забор.

Потом заезжал то в овраг,

То в кювет -

Он спутал с дорогою

Заячий след!

Под вечер глядел я

Смешное кино.

Но было смотреть мне

Совсем не смешно.

Растяпа механик

Расстроил вконец -

Он сделал началом картины

Конец!

Ты спросишь:

"При чём тут моря и пески?"

При том,

Что растяпы

Растут у доски!

Две подружки, две болтушки

И минуты не молчат.

Про наряды, про игрушки,

Как цикады, верещат.

Могут чуть не до полночи

Мучить бедный телефон,

Хоть не трубку видят очи,

А досматривают сон.

И урок любой подружки

Начинают с шу-шу-шу:

Снова на уши друг дружке

Так и вешают лапшу.

А когда к доске попросят -

Телеса едва влачат

И в ответ, о чем не спросят,

Неприкаянно молчат.

На подружек не ворчу,

Просто их спросить хочу:

— Вы за партами болтушки,

У доски — замкнули рот.

А нельзя ли вам, подружки,

Делать всё наоборот?

Появилась в стенгазете

В пять страниц статья о Свете.

Чуть пониже в том же плане -

Зарисовка о Светлане.

А под нею две заметки

Всё о той же самой Светке.

"Стыд-позор — писало "Шило",-

Света двойку получила!".

"Опозорила весь класс!" -

Вторил "Шилу" "Острый глаз".

"Мыло" тоже не молчало,

"Мыло" тоже поучало:

"Стыдно двойки получать,

Надо с двойками кончать!"

На стене висит газета,

У стены рыдает Света,

"Острый глаз" во всю кляня:

— Что же это,

Как же это -

Все заметки про меня?

В классе столько добрых дел,

"Острый глаз", а проглядел!

— Стала скучною газета! -

Возмущён четвёртый класс.-

Пусть на ус мотают это

"Шило", "Мыло", "Острый глаз".

Вскоре классная газета

Вышла снова.

Было в ней

Две статьи и пять заметок,

Все одна другой скучней.

Автор тот же: "Шило","Мыло",

Но герой другой — Людмила.

И на следующий раз

Номер делал "Острый глаз".

Был он тем же — слово в слово,

Хоть продернут был в нём Вова.

В классе лопнуло терпенье:

— "Острый глаз" совсем ослеп:

Мы четыре воскресенья

Поливали насажденья,

Убирали в поле хлеб;

Коридоры в школе мыли,

Тридцать уток откормили,

Заходили в каждый дом,

Чтоб собрать металлолом,

А юнкоры "Шило — Мыло"

Пишут только о плохом!.

Хватит! Сами мы с усами,

Обо всём напишем сами!

Написали сто заметок —.

Еле-еле влезла треть.

Снимки сделали в газету -

Любо-дорого смотреть.

Посмеялись в фельетоне

Озорно, но в добром тоне.

Дали парочку портретов,

Напечатали рассказ…

Никогда такой газеты

Не видал четвёртый класс!

Ухмыляется редактор:

— Скукота — могучий фактор.

Сколько я попортил крови,

Сколько раз я к вам взывал -

За три года даже слова

Мне никто не написал!

"Шило", "Мыло", "Острый глаз"

Я придумал в трудный час.

Через это "Шило — Мыло"

Стал юнкором целый класс!

Посмотреть на резинку приятно:

Работяща она и опрятна,

Всё стирает каракули, пятна,

Да не как-нибудь, а аккуратно.

На тебя мне смотреть неприятно,

Как ты в школу идёшь — непонятно:

У тебя не подстрижены ногти,

У тебя перепачканы локти,

Не начищены кремом ботинки.

Постеснялся бы, что ли, резинки!

Коротали время лоботрясы:

Кто из них складнее всех соврёт -

Будет под конец венцом увенчан

И получит звание лгуна.

И сказал один:

— Я целый месяц

На печи, не двигаясь, лежал.

Бок горел, дымилась селезёнка,

Я терпел — подняться было лень.

— Ну и что? — заметил старший лодырь,-

Я готов лежать хоть год, хоть два,

Хоть в жаровне, хоть на сковородке,

Только бы не трогали меня!

И сказал второй:

— А я однажды

Десять дней подряд голодовал.

Мой буфет ломился от продуктов,

Их никто мне в рот не положил.

— Ну и что? — развёл руками старший, -

Я лежал вот так же сорок дней.

Десять дней — вполне правдоподобно,

В этом нет ни капельки вранья.

И тогда взял слово младший лодырь,

Ученик из школы номер пять:

— Я сегодня в шесть часов поднялся,

По хозяйству маме помогал.

Собирался в школу полминуты,