Неизвестный Харламов - Рейзер Леонид Юрьевич - Страница 20

Ну не сложились отношения ни у родителей, ни у меня ни с Ириной, ни с Валериной тещей. Даже после того, что случилось в восемьдесят первом, более или менее сносного контакта с Ниной Васильевной не было.

В редкий час досуга

Кумир

Сестра. Это во дворе нашей кирпичной, между прочим, пятиэтажки на Угловом.

У брата на руках Сашенька трехгодовалый. Семьдесят восьмой год это. День точно назову – 6 декабря. День рождения маминой крестницы Маритери – дочери Хосе, маминого брата. Мамину племянницу мы звали сокращенно Тери. Испанская родня приехала, когда у Валеры выходной выдался. Поздравили Тери, пообедали. Ну и вышли во двор проводить наших испанцев.

Отец. Эта белая «Волга» имела номер 00–17 ММБ. Как его игровой номер. Вся страна его знала. А ММБ сын так расшифровывал – Милая Моя Бегоня! Ну и, разумеется, «Волгу» ту не трогали. А гаража не было. Ни у кого из жильцов. «Ракушек» тогда еще не придумали. Сын ставил машину где придется, где место находил. Тогда личные авто мало у кого имелись.

Русско-испанская «команда Харламова»: Маритери – мамина крестница из Испании, Татьяна Харламова, Хуанита – жена маминого брата, племянник Харламова – Валерий, жена Валерия Борисовича – Ирина, их сын Саша. Снимок сделан в декабре 1978 года во дворе дома на Угловом переулке, где семья Харламовых получила квартиру от завода, на котором работали отец и мать (а несколько лет и сестра). Рядом белая «Волга» хоккейного кумира с номером 00–17 ММБ

Для него не существовало барьеров в общении с любым человеком

А вот с «москвичом» было происшествие. 412-й в экспортном исполнении. Три года был у нас.

Надо было Валеру в аэропорту встречать, откуда-то из-за рубежа возвращался.

Я спокойно утром выхожу, снимаю брезент с машины – ни фар передних, ни бампера переднего!.. Ночью, наверное, воришки сработали. Ну что делать – взяли такси до аэропорта и обратно. Влетело в копеечку. А еще случай расскажу с Валерой диковинный.

С тем же «москвичом» это было. Обычно мы в холодное время года сливали воду на ночь, чтобы она не замерзла. Сын приехал с покупками, я спустился встретить его:

– Валер, принеси из дома горячей воды.

Он приносит бадейку и собирается заливать в бак для масла. Я остолбенел:

– Куда ж ты льешь?!

– А черт его знает, куда надо.

В «москвиче» рядом находились пробки для воды и для масла. Вот он и перепутал не моргнув глазом. Похохотали потом вдоволь.

Сестра. Он не технарь был. Абсолютно! А водить любил. Особенно летом, когда испанки, мамины приятельницы Изабель и Селия, к нам заглядывали; зимой-то, в хоккейный сезон, то брата дома нет, то у него времени свободного в обрез. Любил гостей развозить по домам. По ночной Москве роль бесплатного таксиста исполнял. Гости собираются уходить – Валера обязательно предлагает свои услуги. Изабель на Фрунзенской набережной жила, Селия – на Ленинском проспекте, мама с ними тоже едет, могли потом и за полночь вернуться. Бывало, брат просто предлагал нам: «Давайте покатаемся!» И попробуй откажись от заманчивого предложения.

В застолье для Валерия было главным общение в непринужденной обстановке

А если что конкретно надо было, дважды его просить не приходилось. То к отцу рванет в санаторий «Дружба» (кажется, на Пестовском водохранилище тот находился), то в Звенигород к родителям, в сентябре там они обычно проводили отпуск.

Вообще привязан был к матери с отцом, душой с ними отдыхал. И когда уже знаменитым на весь мир стал. В те годы это даже больше ощущалось.

Вот дома, в нашем семейном кругу, брат раскован был абсолютно. Музычку включит испанскую или битлов. В лото сыграем, в картишки перекинемся – в петушка, в акулину, в девятку, иногда и в храп. Еще он играл в парчис, это испанская игра, где бросают кубик. От двух до восьми человек могли играть, когда полный комплект – такой азарт!..

Испанская кровь чувствовалась, когда он брал в руки гитару. Крым. Алушта. 1972 год

Отец. Выпить Валера мог. Не сказал бы, что часто. И не сказал бы, что много мог выпить. Больше для настроения, для того, чтобы поддержать компанию. А вообще, если откровенно, не злоупотреблял этим. Дело, семья от редкого нарушения спортивного режима не страдали.

Сестра. Это все домыслы болельщиков – якобы страшные загулы популярных хоккеистов. Да им и немного-то надо было… Наверное, оттого, что постоянно под большими физическими нагрузками находились. Михайлов и Петров совсем не лихачами в застолье были. Да и Валера наш – может, не шучу, испанская кровь сказывалась: русские люди, как ни крути, покрепче к водочке, к алкоголю.

Отец. Со спортивным режимом у сына проблем не было. Мне ли этого не знать? Он понимал, что такое ответственность. За себя. За свое имя. За нас, близких.

Не пил. Ни в какую. Если не положено было здесь и сейчас.

Вокально-инструментальный ансамбль в составе Владимира Лутченко, Александра Волчкова, Владислава Третьяка и Валерия Харламова. Крым. Алушта. 1972 год

Тарасов, молодец, все эти вопросы под четким контролем держал. Они с чемпионата мира приезжают – и он ребятам говорит: «Два дня даю разгрузочных!» Шутили тогда – мол, город отдается им на разграбление… А почему бы и нет после такого напряжения сил?

Сестра. Что Валерка, что Борис, что Володька Лутченко – 100 граммов выпивали, и все, им хватало… Ну, может, я преуменьшаю дозы, однако факт, что больше витало досужих вымыслов об их пьянках-гулянках, чем в действительности выпивалось. Это я ответственно говорю.

Мы частенько в «Будапешт» заходили. В нем и тридцатилетие Валерино отмечали. И кухня там знатная была, и знакомые там уже завелись, и расположен был в самом центре. Такси в те годы нелегко поймать было. А мы спокойненько садились на троллейбус № 23 и по Новослободской улице добирались к себе в Угловой переулок. Валерка спокойно это воспринимал, он же простым человеком был.

Мама с цветами, принесенными сыном

Блины брат любил до сумасшествия! За домашние блины душу продать был готов… Бывало, Танька Михайлова позвонит нам: «Что поделываете? Какие планы? А я тут блины стряпаю». Все – Валера срывается с места, будто что-то экстренное случилось: «Я – к Михайловым. Позвони, если что».

К блинам что угодно ему подавай. Со сметанкой, с вареньицем наворачивал за обе щеки, песочком сахарным посыпал. Да что есть в доме или что предложат в гостях – все в охотку шло. Между прочим, мог и сам себе на скорую руку пяток блинов сготовить – все, сыт и доволен жизнью.