Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет - Косухина Наталья Викторовна - Страница 54

– Тогда мне нужно начать с самого начала…

Вздохнув, я решилась.

– Для меня все началось много лет назад, когда при проверке дара я увидела молодого творца. Для него, думаю, тоже, но в ином смысле. Тогда блестящий юноша, первый творец, ошибся, невольно обрекая меня на муку и годы одиночества. У него же все было прекрасно. Он жил, получая от жизни удовольствие, принимал восхищение и считал себя непогрешимым.

Лидия хмыкнула.

– А потом, ты представляешь, появляюсь я – и ставлю весь его авторитет под сомнение, свергаю его с пьедестала, который он привык воспринимать как должное, – тихо продолжала рассказывать я. – Я понимаю, почему он невзлюбил меня. Все мы люди, и он не собирался сопротивляться страстям и своим порывам, во всем обвинив меня. Косвенным образом, отчасти так оно и было.

– А ты?

– А я любила его с того первого дня, как увидела. Сначала для маленькой девочки он был олицетворением героя, потом, для юной барышни – непогрешимым идолом и образцом кавалера… Первой любовью… Я по возможности наблюдала за ним издалека. А потом мой секрет стал известен, и, получив возможность быть рядом с ним, я старалась обманывать себя, не поддаваться чувствам. Ведь они были безответными, и не мне надеяться на взаимность.

Во мне все сжималось от боли.

– Но ведь он полюбил тебя!

По моей щеке скатилась слеза.

– Полюбил… Да, так могло показаться. Неожиданно для меня его поведение изменилось, появилась забота, дружеское, как мне тогда казалось, участие. Он стал внимателен, предупредителен, старался, чтобы я освоила тонкости работы, всегда был рядом, заботился. Я была счастлива.

– На самом деле все было не так?

– Нет. Он меня обманул, – выдохнула я.

– И ты тогда ему так легко поверила? – изумилась подруга.

– Неправда. Я сомневалась, но Разинский имеет репутацию прямого человека, человека чести. Он не скрывает свои порывы и бывает до скандального прямолинеен и резок. Я так хотела работать в мирных условиях, а не во вражде, хотела, чтобы кто-то увидел мой потенциал, способности. Я любила его, и тем приятнее для меня было, что тем, кто меня оценил, был он…

– А на самом деле?

– На самом деле ему навязали отношения со мной. Я и так была противна ему до этого, а под давлением обстоятельств его неприязнь возросла еще больше.

– И ты не заметила? – изумилась подруга.

– О-о-о! Он умело это скрывал, изо всех сил. Иногда у него проскальзывало раздражение, иногда он странно морщился или резко себя вел, а его обычно подвижное лицо словно застывало. Я удивлялась, но не придавала значения, а теперь поняла… Завести дружеские отношения со мной было для него настоящим испытанием, но он, как герой, крепился и не сдавался. Ты сама говорила, что он не знает, как вести себя с юными девушками, – и тут я. Представляешь, какое испытание?

– И что потом?

– Его действия не давали нужного эффекта, я не подпускала его к себе. Вернее, не так, как ему нужно было. Он хотел дружбы, а я любила. И тогда он совершил подвиг – начал ухаживать за мной. Представляешь? – горько усмехнулась я.

– Ольга…

– Не надо меня жалеть. Слушай. Конечно, я не могла устоять перед таким подарком судьбы. Моя мечта стала реальностью, сон превратился в явь. Он ухаживал неуклюже: комплименты, разговоры – все было слишком странным, или скомканным, или, наоборот, порывистым. Я думала, это из-за чувств, нерешительности, а он просто не знал, что сделать и как сделать, чтобы добиться результата с наименьшим для себя ущербом. Он даже во время поцелуев меня не касался: видимо, старался побороть отвращение. Боже…

По щекам текли слезы, и я не могла их остановить.

– Ольга, ты уверена, что дело обстоит именно так? Не мог же Алексей надеяться, что такое ухаживание сойдет ему с рук?

– А оно было тайным. Якобы ему могла запретить встречаться со мной моя семья из-за обстоятельств его рождения, – прошипела я, вспоминая и сопоставляя события.

– Это смешно. Ему даровал титул сам император, у него с ним одна кровь, – недоуменно заметила подруга.

– Да. Но ведь это такой удобный предлог. И мой отец сыграл ему на руку, показав, что недолюбливает его, – горько рассмеялась я.

– Я помню ваше странное поведение. Я тоже решила, что Разинский тобой увлечен.

– О да! Он страдал, но играл талантливо. Однако потом что-то случилось. Я дала ему то, что ему требовалось, – пропуск в мою семью. Однако этого оказалась мало, я еще могла быть ему полезна. Помню, как он обрадовался, получив приглашение в поместье. Ему зачем-то нужно было туда попасть. И чтобы этого добиться, он пошел на открытые ухаживания.

– Послушай, но в итоге ему пришлось бы на тебе жениться. Он не мог пойти на это.

– Но пошел. Он сделал мне предложение.

Подруга ахнула.

– А я, дурочка, согласилась, – я чуть не разревелась, но сумела взять себя в руки. – Видно, Разинский привык за столько времени находиться рядом со мной и играл виртуозно. Думаю, и сейчас бы ему поверила, – я невидяще смотрела в пространство.

– Ольга, он бы не смог взять предложение обратно!

– Ему и не пришлось бы. Они планировали выдать меня замуж за обедневшего дворянина. Заплатили бы ему, чтобы тот свел меня с ума и отбил у Разинского. Они просто не знали – я настолько его люблю, что не пошла бы на это.

– Почему ты говоришь о нем во множественном числе?

– Потому что ему помогали Мэллори и Корнейси, каждый чем мог. Глава отдела – положением, а Джеймс – знаниями. Прекрасный альянс!

– Не может быть! Неужели и Корнейси принимал участие… в этой мерзкой истории?! – потрясенно выдохнула Лидия.

– Да, но потом у него хватило совести уйти в сторону, но не у Разинского. Я до сих пор не могу осознать, что он смог так поступить со мной. Я любила его безумно, бездумно, я верила ему, практически боготворила. Я все прощала и понимала, я рисковала ради него всем. В конце концов, я спасла ему жизнь! Но даже тогда он не сжалился. Даже тогда…

– Но зачем они затеяли все это?

– Ты знаешь, что в корпорации происходят отравления и массовые убийства творцов? Они считают, что это из-за моего отца… Что он передал сведения и яд дуовитам… Я не совсем уверена, но, судя по разговорам, это так. А как добраться до моей семьи? Только через меня, – мертвым голосом подытожила я.

– А Светлана?

– Она почти не посвящена в дела корпорации, к тому же меня нужно было держать постоянно под присмотром. Но я не позволю ему обидеть мою семью. Он пожертвовал мной и поплатится за это! Я отомщу! – вспыхнула я, сжав кулаки.

– Может, не стоит лезть в эти интриги? – озабоченно нахмурилась подруга.

– Поздно. Меня уже втянули, и теперь пути назад нет. Я выясню правду через того же Разинского, а Корнейси мне в этом поможет. Он мне должен. А ты – ты согласишься мне помочь?

Лидия задумалась.

– Думаю, да, если это не нанесет прямого вреда моему мужу.

– Тогда решено. Посмотрим, Алексей Михайлович Разинский, как тебе понравится почувствовать собственные методы на себе.

В Цитадель мы вернулись через пару дней. И у меня из головы не выходили мысли о том, как я его увижу, что сделаю… Как теперь смотреть в глаза и как относиться к людям, которые поступили по отношению к тебе подло?

В свою комнату я вошла в волнении и нашла на столе записку:

«Очень беспокоился о Вас. Жду встречи…»

Я сильно сомневалась в правдивости его желаний, но встретиться нам все равно придется: я должна узнать через Алексея, в какую некрасивую историю меня втянули. Но перед этим нужно кое-кого навестить.

Глава отдела, на мое счастье, оказался на месте, и, узнав у его секретарши, один он или нет, я прошла в кабинет. Корнейси оторвался от бумаг и поднял на меня глаза.

– Добрый день, Ольга, – он поднялся мне навстречу и, поцеловав руку, спросил: – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, вполне терпимо.

– Готовы приступить к работе?

Вот и все, что нужно от творца. Ходить можешь – приступай к работе.