Мистер Икс (ЛП) - Уайлд Кларисса - Страница 8

— Теперь можно пописать?

— Да.

— Тогда закрой, пожалуйста, дверь.

— Справишься с открытой дверью.

Я хмурюсь.

— Я не могу делать это под присмотром.

— Значит, возвращайся в кровать.

Я выпускаю воздух из легких, сжимая кулаки. Его бесовская наглая ухмылка так и тянет вмазать ему.

— Только не говори, что боишься, что незнакомец увидит твою киску. Ты выставляешь ее напоказ каждый раз, когда крутишься на шесте в клубе.

— Что? Это не так! Я может и стриптизерша, может даже шлюха, но я не трахаюсь налево и направо, и тем более не показываю киску. Киска остается за переделами.

Его губы дергаются в усмешке.

— Это мы еще посмотрим.

У меня отвисает челюсть, и мне приходится приложить все усилия, что не сорваться и не наброситься на него. Господи, у меня кулаки зудят!

— Ты собираешься писать или нет? — произносит он.

Я оборачиваюсь.

— Хорошо.

Я спускаю трусики и быстро сажусь, перекрывая ему любой вид, но дерзкая улыбка на его лице говорит мне о моем провале. Черт.

Я отворачиваюсь, чтобы не видеть его взгляд и пялюсь на стену. Я не собираюсь терпеть унижение из-за него. Я не позволю ему унижать себя. Как только я собираюсь оторвать бумагу, замечаю, что он отвернулся к стене. Я удивлена. Я думала, он будет смотреть на меня на протяжении всего процесса, что в очередной раз доказало бы, что он — ублюдок. Может, в конце концов, в нем есть толика достоинства.

Хватаю рулон и замечаю на бортике ванны свою трубочку и кокс. Все меркнет. Мозг абсолютно пуст. В нем только одна мысль — новая доза. Мое тело жаждет, и я должна утолить эту жажду.

Я хватаю пакетик, делаю аккуратную дорожку на бедре и втягиваю носом.

Как только он слышит это, он вбегает в ванную.

— Лживая сука! — он выхватывает все из моих рук, направляя пистолет мне в лицо.

— Нет! — я визжу. Мне нужен мой кокаин.

— Ты жалкая! — отвечает он.

Мне плевать на его слова. Я рьяно пытаюсь выхватить пистолет, но не достаю. Я падаю на пол. Трусы остаются на лодыжках.

Комнату заполняет его смех.

— Хочешь это? — он машет пакетиком перед моими глазами. — Как жаль, птенчик. Это теперь мое, — он дергает пистолетом. — Вставай!

Я вожусь с трусиками, возвращая их на законное место, а потом поднимаюсь. В зеркале слева, я вижу, насколько жалко выгляжу. Я привыкла к этому, но его слова по-прежнему жалят. Я не знаю почему. Может из-за того, что он говорит, что знает меня. Как будто есть другая версия меня, но не настолько жалкая.

Но это не важно. Я застряла здесь с человеком, который не может решить, что со мной делать. Умру я или нет, от меня не зависит, но я знаю, что имею какое-то влияние на него. Хотя теперь пользы от этого никакой. Теперь я под кайфом, а значит меня больше не будет волновать, что со мной случится. Пока я чувствую в себе это, мне будет хорошо, даже если я умру.

***

Он затягивает веревку, и я снова намертво привязана к столбикам кровати. Мой мозг сейчас на пути в прекрасную страну, где с облачка на облачко скачут волшебные радужные пони. На моем лице зарождается смешная улыбка. Это, наверное, от всех смешных вещей, которые роятся в моем мозгу. А может, потому что он снова прикасается ко мне.

Веревка крепко вжимается в мои лодыжки и запястья. Он садится возле меня, берет в руки мое лицо и шепчет:

— Ты плохо себя вела.

Я начинаю хохотать.

— Тебе, наверное, кажется это смешным, но ты не подчинилась. Тебе нужно было всего лишь сходить в туалет и все. Кокс не был частью уговора.

— Уговора? — фыркаю я.

— Ты подчиняешься, и я даю тебе то, что тебе нужно.

Мое горло взрывается смехом.

— Мне ничего от тебя не нужно.

Его руки резко напрягаются, губы сжимаются в тонкую линию.

— Твоя жизнь. Ты ведь хочешь ее. Но она моя. И я могу забрать ее в любой момент, — он снова меня отпускает. — Не забывай этого.

— Но ты не сделал этого, — отвечаю я.

Он собирался вставать, но замирает. Его глаз снова встречается с моими. Он просто заглядывает мне в душу. Его рука скользит вверх по моей ноге. Я перестаю дышать.

— Но это не значит, что и не сделаю.

Его пальцы двигаются вверх по бедру и останавливаются возле моего входа. Я сжимаю ноги, но он прижимает ладонь к бедру, не давая мне этого сделать.

— Я подумывал сначала поразвлечься. Думаю, я заслужил.

Мои глаза расширяются в ужасе.

— Ты не посмеешь!

Мои слова заставляют его губы дернуться в усмешке.

— Но я уже начал.

Я чувствую острую боль на своей коже, прежде чем понимаю, что он собирается делать.

Его рука спускается по внутренней части моего бедра, быстро и грубо. Я визжу, но второй рукой он затыкает мне рот.

— Это твое наказание за то, что пыталась одурачить меня.

Он хватает мои бедра, раздвигая их, и его ладонь с громким хлопком приземляется на мою кожу. Удар будто жалит меня, на глазах наворачиваются слезы. Но что я ненавижу больше всего, так это то, что удар отзывается в самых чувствительных местах моего тела. Ненавижу то, что моя кожа покрывается мурашками, когда мое тело реагирует на его выходку.

Я. Ненавижу. Это.

Его глаза сужаются, и он начинает потирать место, по которому только что ударил. Наклоняясь ко мне, он шепчет:

— Я думаю, тебе это нравится.

— Катись ты к черту! — я выкручиваю руки из веревок, но его крепкая хватка прижимает меня к кровати.

— Ты можешь сопротивляться, но твое тело говорит о другом.

Я чувствую, как его рука скользит немного выше по бедру, пока он не достигает места, которое я так тщательно скрываю от всех ублюдков, похожих на него. Я резко вдыхаю, когда он надавливает на мой клитор.

— Вот, — он облизывает губы. — Не важно, помнишь ты или нет. Не важно, убью я тебя или нет. И даже не важно, нравится тебе это или нет. Твое тело жаждет этого. У тебя нет другого выхода, как подчиниться, потому что я теперь главный. Я единственный, кто может тебя спасти.