Росс Полдарк (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон - Страница 66

Единственным звуком было бульканье, плеск воды от пятидесяти килей и раскатистый речитатив мужчин, напряженно тянущих сеть:

- Раз... взяли! Два... взяли!

Сеть поднималась всё выше и выше. Глава рыбацкой артели больше не давал советы и стоял, кусая пальцы и наблюдая за первыми признаками жизни в скрытой под водой сети.

Долго ждать не пришлось. Сначала один из зрителей что-то сказал, потом другой. Шепоток распространялся вокруг лодок, усиливаясь до того, что скорее можно было назвать скорее криком облегчения, чем радости.

Вода начала пузыриться, будто в гигантской кастрюле; она кипела, пенилась и бурлила, а потом вдруг исчезла, превратились в рыбу. Под светом корнуоллской луны снова произошло галилейское чудо. Воды больше не было, только рыба - большая, как селёдка, там кишели тысячи рыбешек, прыгая, извиваясь, сверкая, борясь и пытаясь ускользнуть.

Сеть потяжелела и задергалась, большие лодки накренились, когда мужчины напряглись, чтобы удержать улов. Все разговаривали и кричали, раздавался плеск весел, возбужденные возгласы рыбаков - по сравнению с этим прежний шум казался совсем незначительным.

Сеть закрепили, и теперь рыбаки уже погружали в неё корзины и опрокидывали их, полные рыбы, на дно лодки. Казалось, все помнили о необходимости поспешить, чтобы полностью захватить удачу, словно шторм ждал их за вершиной ближайшего утеса. Две большие плоскодонные лодки, как баржи, подогнали рядом, и мужчины, перегибаясь за борт, энергично начали их наполнять. Прочие небольшие лодки быстро окружили сеть, чтобы поучаствовать в улове.

Иногда казалось, что лунный свет превращает рыбу в кучки монет, а Россу виделось, что шестьдесят или восемьдесят темнолицых человекоподобных пигмеев черпают из бездонного мешка с серебром.

Вскоре рыбаки уже по щиколотку стояли в сардинах, потом по колено. Лодки отплыли и осторожно погребли к берегу, их борта не более чем на два дюйма возвышались на водой. Активность на берегу не уступала: повсюду сияли фонари, рыбу лопатами перегружали в тачки и поспешно везли к засолочным погребам для отбора и осмотра. Тем не менее, работа вокруг сети продолжалась посреди пружинящих сверкающих рыбешек.

На другой стороне залива вытащили еще один улов, но поскромнее. Росс и Демельза ели пироги, отхлебывали бренди из одной фляжки и вполголоса обсуждали увиденное.

- Сейчас домой? - чуть погодя спросил Росс.

- Давай побудем еще немного, - предложила Демельза, - ночь такая теплая. Так здорово побыть здесь.

Росс осторожно погрузил весла и выровнял нос лодки перпендикулярно легким волнам. Их отнесло от остальных лодок, и оказалось довольно приятно наблюдать этот вид со стороны.

К своему удивлению, Росс обнаружил, что счастлив. Не просто счастлив от счастья Демельзы, но счастлив сам. Он не мог понять почему. Это ощущение только что в нем зародилось.

Они ждали и наблюдали, пока сеть не очистили и рыбаки не собрались закинуть её еще раз. Потом подождали, чтобы увидеть, будет ли второй улов таким же большим, как и первый. Всякий раз, когда они уже собирались отплыть, их удерживало что-нибудь новое. Время пролетело незаметно, пока луна на своем пути вниз не опустилась к кромке береговой линии, посеребрив воду.

Наконец, Росс медленно налег на весла, и лодка начала двигаться. Когда они прошли рядом с остальными, Пэлли Роджерс узнал их и крикнул:

- Спокойной ночи!

Некоторые другие отрывались от работы, потные от трудов, и тоже что-то желали.

- Хороший улов, да, Пэлли? - спросил Росс.

- Да, неплохой. Больше четвертушки от миллиона рыбешек споймали, так я думаю.

- Я очень рад. Будет совсем не то, что прошлой зимой.

- Доброй ночи, сэр.

- Доброй ночи.

- Доброй ночи, сэр.

- Доброй ночи...

Он погребли дальше, и шум голосов и прочей человеческой суеты постепенно стих, оставшись лишь на маленьком пятачке - тихий уверенный гул в бескрайней ночи. Они гребли к открытому морю, в сторону крутых утесов и мокрых черных скал.

- Сегодня вечером все счастливы, - сказал Росс, словно сам себе.

Лицо Демельзы белело у кормы.

- Они тебя любят, - тихо произнесла она. - Все тебя любят.

- Маленькая глупышка, - буркнул он.

- Нет, это правда. Я знаю, потому что я одна из них. Ты со своим отцом - не как прочие. Но главным образом ты. Ты... Ты... - она запнулась. - Ты наполовину джентльмен, а наполовину такой же, как они. А еще ты пытался помочь Джиму Картеру и даешь людям пищу...

- И женился на тебе.

Они подплыли к тени утесов.

- Нет, дело не в этом, - мудро заявила Демельза. - Может, это им как раз и не понравилось. Но они всё равно тебя любят.

- Ты слишком сонная, чтобы говорить разумно, - ответил Росс. - Прикрой голову и можешь подремать, пока мы не прибудем домой.

Демельза не подчинилась, а сидела и смотрела на темную границу, где встречаются тень от края земли и мерцающая вода. Девушка предпочла бы находиться в другом месте и сделать широкий крюк, лишь бы только оставаться в дружественном свете луны, поскольку тень намного удлинилась со времени их выхода в море. Она смотрела в давящую темноту пустынных бухт, мимо которых они проплывали. В эти места не заглядывал ни один человек. Бухты казались пустыми и холодными. Демельза представляла живущие там нечестивые создания, призраки мертвых, предметы, прибившиеся с моря. Она вздрогнула и отвернулась.

- Сделай еще глоток бренди, - сказал Росс.

- Нет, - она покачала головой, - нет, мне не холодно. Росс.

Через пару минут они повернули к бухте Нампары. Лодка скользнула по ряби воды у края берега и заскрежетала по песку. Росс сошел и, когда Демельза последовала за ним, поймал ее за талию и перенес на берег, поцеловав перед тем, как опустить на ноги.

Спрятав лодку в пещеру и убрав весла туда, где случайные бродяги не смогли бы их найти, он вернулся к Демельзе, которая ждала его прямо над верхней отметкой прилива. Не сделав ни шагу, оба наблюдали за тем, как заходит луна. Когда та приблизилась к воде, то, зажатая между небом и морем, стала искажать очертания и терять цвет, как перезрелый апельсин. Серебряный меч, отражающийся в море, стал темнеть и уменьшаться, пока совсем не исчез, оставив только старую луну, мрачную и раздутую, погружающуюся в туман.

Тогда, не говоря друг другу ни слова, они повернулись и последовали по песку и гальке, пересекли ручей по камням, и прошли вместе рука об руку полмили до дома.

Демельза притихла. Росс никогда не делал того, что сделал сегодня вечером, никогда не целовал ее кроме как в порыве страсти. Всё было по-другому. Девушка знала, что сегодня они стали близки, как никогда раньше. Впервые наравне. Он не был Россом Полдарком, джентльменом и фермером из Нампары, а она его служанкой, на которой он женился лишь потому, что это лучше, чем оставаться в одиночестве. Они были просто мужчиной и женщиной с равными правами. Она старше своих лет, а он - моложе, идя домой рука об руку, сквозь косые тени незнакомой темноты.

Я счастлив, снова подумал Росс, со мной что-то произошло, с нами, изменив нашу маленькую любовную интрижку. Сохрани это чувство, держись за него. Не возвращайся к прежнему.

Домой их сопровождал только звук бурлящего ручейка, бегущего рядом. Дом приветствовал их своей белизной. Деревья стояли молчаливые и темные, а в небе порхали мотыльки.

Входная дверь скрипнула, когда закрылась, и с видом заговорщиков пара поднялась по лестнице. Добравшись до комнаты, они засмеялись, затаив дыхание, подумав о том, что могли разбудить Джуда и Пруди этим легким шумом.

Демельза зажгла свечи и закрыла окна, чтобы не впустить мотыльков, сняла тяжелое пальто и встряхнула волосами. О да, сегодня вечером она была прекрасна. Росс обнял ее, хихикая, как мальчишка, она засмеялась в ответ, при свечах ее рот и зубы влажно блестели.

На этом его улыбка померкла, и он ее поцеловал.

- Росс, - сказала она. - Дорогой Росс.

- Я тебя люблю, я твой слуга. Демельза, посмотри на меня. Если я что-то сделал не так в прошлом, позволь мне всё исправить.