Веселые истории про Петрова и Васечкина - Алеников Владимир Михайлович - Страница 10

– Бобкина знает, – подтвердил Петров.

– Так что наше дело теперь с ним поговорить, с Алениковым. По-мужски, понимаешь! Сделать ему такое предложение, от которого он не сможет отказаться!

– Почему ты думаешь, что он не сможет отказаться? – усомнился Петров.

– Положись на меня! – усмехнулся Васечкин. – Всё будет хоккей! Ладно, Петров, я пошёл, а ты давай, тритонов лови! На обеде увидимся!

И он ушёл.

Петров проводил его долгим взглядом и уныло вернулся к своему занятию. Даже самому себе ему не хотелось признаваться в том, что шансы на появление тритонов в прудике практически были равны нулю.

Так он и провёл там всё время до обеда. Чем тогда занимался Васечкин, установить уже не представляется возможным, да это, впрочем, и не так важно. Важно, что после обеда в лагере появился я.

Я собирался снимать сюжет для киножурнала «Ералаш». Речь в нём шла о мальчишке, который категорически отказывался помогать дома по хозяйству, а на все просьбы бедной бабушки отвечал: «Пушкин посуду помоет! Пушкин уберёт!» А затем, обнаглев, перешёл и на других классиков – «Лев Толстой пропылесосит! «или «Гоголь посуду помоет!». Короче говоря, в один прекрасный день все классики неожиданно ожили и на самом деле принялись пылесосить, мыть посуду, чистить картошку и так далее. Вернувшийся после игры в хоккей нагловатый подросток при виде живых классиков, выполнявших за него всю домашнюю работу, совершенно обалдевал и застывал, пристыженный, с открытым ртом.

Вот такая «ералашная» история. Мне нужно было найти для неё главного исполнителя – озорного сообразительного мальчишку лет десяти. Лагерные вожатые отобрали мне человек двадцать, и я сказал им примерно следующее:

– Вот что, ребята, я вам сейчас дам одно задание на всех. Вы сейчас будете не Петя, не Коля, не Вася. А вы все будете ХУЛИГАНЫ! Выходите по одному на эту полянку, а мы с моей ассистенткой Олей посмотрим на вас и решим, кто нам подойдёт для съёмок.

После этих слов мы с Олей отошли в сторонку, и я тут же понял, что поступил крайне опрометчиво, дав такое, мягко говоря, необычное задание. Ребята немедленно начали толкаться, плеваться, кривляться, короче, зрелище было отвратительное. Мы с Олей в ужасе переглянулись. И в этот момент я заметил Васечкина. То есть я тогда, конечно, не знал, что это Васечкин. Я просто обратил внимание, что этот аккуратный мальчик с отложным воротничком и глазками-пуговками ведёт себя не так, как остальные. Он не шумел, не скакал, не кривлялся, а тихо стоял в сторонке, несколько скептически, я бы даже сказал печально, разглядывая своих товарищей, которые с воодушевлением выясняли, кто главный, а кто не главный, кто кому даст, а кто не даст.

Но вскоре Васечкину (который, как мы теперь знаем, долго стоять на одном месте не может) это надоело, и он подошёл поближе, но не к своим приятелям, а почему-то к моей ассистентке Оле. Подошёл и давай буравить её своими глазками. Так, как будто он молоденьких девушек в жизни своей раньше не видел. Оля покраснела как помидор и шепчет мне еле слышно, одними губами: «Что мне делать?» А я ей также незаметно отвечаю: «Ничего, делай вид, что не замечаешь!» Оля тем временем ещё пуще покраснела, однако старательно стала смотреть в сторону, мимо Васечкина. Но тут случилось следующее. Васечкин подошёл к ней вплотную. Привстал на цыпочки, да как гаркнет ей в ухо что было мочи: «Тётка, дай закурить!»

Оля, бедная, даже вздрогнула, а я не выдержал и покатился со смеху, потому что это действительно было очень смешно. Я понял, что нашёл своего героя.

– Как тебя зовут, мальчик? – спросил я.

– Васечкин, – ответил Васечкин. И поправился: – Петя. Я вас хочу кое с кем познакомить, – добавил он. – Вы не пожалеете!

– С кем же это? – заинтересовался я.

– С моим другом Петровым, с кем же ещё! – поразился Васечкин. И, повернувшись, заорал: – Эй, Петров! Поди сюда! Всё в порядке!

Откуда-то из толпы вынырнул кругленький большеглазый Петров. Он приблизился к нам и застенчиво поздоровался:

– Здрасте!

Петров мне сразу понравился. Я думал, может, он ещё что-нибудь скажет, но он молчал. Продолжил разговор Васечкин.

– Нам надо с вами поговорить, Владимир Михайлович! – деловито начал он. – По важному делу!

– Ну говорите, – удивился я. – Что за дело такое?

– Отойдём в сторонку? – понизив голос, предложил Васечкин. – А то тут, знаете, очень много лишних ушей.

– Отойдём! – заинтригованно кивнул я.

Мы отошли за пригорок. Васечкин огляделся и, убедившись, что вокруг никого нет, горячо произнёс следующее:

– Мы вам хотим предложить классное дело! Напишите про нас книжку. Про наши приключения! Книжка будет вот такая! – он поднял вверх большой палец. – Вы сразу станете знаменитым писателем. Что вам, плохо?

– Да нет, в принципе неплохо, – согласился я. – Только можно я вам несколько вопросов задам?

– Можно, – разрешил Васечкин.

– Во-первых, с чего вы взяли, что такая книжка будет кому-нибудь интересна? А во-вторых, почему вы решили, что надо именно про вас писать, а не про кого-нибудь другого?

Друзья переглянулись.

– Про кого ж ещё! – усмехнулся Васечкин. – Про Сидорова, что ли?

– Ну хотя бы и про Сидорова.

Оба скептически покачали головами.

– Лучше нас вы не найдёте! – уверенно заявил Васечкин. – Понимаете, в каждом классе, в каждом дворе есть такие же ребята, ну, что ли, свои Петров и Васечкин.

– Ну, не совсем такие, – вставил Петров.

– Ясно, что не совсем, – подтвердил Васечкин. – Таких больше нету. Мы самые, как бы вам объяснить… – он поискал слово.

– Классные, – тихо подсказал Петров.

– Точно, классные! – обрадовался Васечкин. – Так что вы не прогадаете. Такую книжку все захотят прочесть, понимаете? А потом у нас название уже есть. Приключения Петрова и Васечкина. Ну как?

– Неплохо, – осторожно ответил я. – А что же у вас за приключения? Скажи, Петров?

– Приключения как приключения, – неожиданно смутился Петров. – Обыкновенные.

– Прямо-таки обыкновенные! – возмутился Васечкин. – Ничего подобного. У нас приключения знаете какие, – он опять поискал слово, – невероятные, вот!

Я не мог не улыбнуться. С каждой минутой мне всё больше нравились эти двое мальчишек со своей наглой уверенностью в том, что их жизнь будет интересна всему свету.

– А может, тогда так и назвать книжку, – предложил я, – «Приключения Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные»?

– Класс!!! – заорали оба с горящими глазами.

– Полдела сделано, – объявил Васечкин. – Самое трудное – это название. Ну что я тебе говорил, Петров, – повернулся он к другу, – положись на меня!

Я понял, что речь идёт обо мне, и решил немножко остудить Васечкина.

– Давайте не будем торопиться, – мягко предложил я. – Во-первых, я ещё не согласился, а во-вторых, расскажите мне для начала о ваших приключениях. Ну а потом решим про всё остальное.

На самом деле я немножко лукавил. Я уже понял, что ребята мне попались действительно, как они выражались, классные и никуда мне уже от них не деться.

– Ну так что, идёт?

– Идёт! – переглянувшись, кивнули Петров и Васечкин.

– А может, сначала пойдём тритонов половим? – неожиданно предложил Петров.

И эта фраза почему-то окончательно убедила меня в том, что я буду писать о них книжку. А когда они наперебой стали рассказывать мне свои истории, я понял, что, пожалуй, надо бросить все остальные дела и садиться за эту работу немедленно. Что, собственно, я и сделал. Сначала описал их приключения, а потом даже снял о них фильмы.

Я, кстати, очень волновался, когда первый раз показывал Петрову и Васечкину всё, что я о них написал. Ведь для меня они были не только героями, а в большой степени соавторами. Я даже вышел из комнаты, чтобы не мешать им читать. Иногда из-за закрытой двери до меня доносился одобрительный смех, и я облегчённо вздыхал. Но вот, наконец, дверь открылась, и Петров деловито пригласил меня зайти.