И пусть весь мир подождет! (СИ) - "Mallioka" - Страница 1

И пусть весь мир подождет!

В полвторого ночи, заставив меня дернуться, неожиданно прозвучала трель дверного звонка. Настойчивая, пронзительная и какая-то особенно противная.

Я скривился: вставать с насиженного места, потом куда-то переться, да просто шевелиться не хотелось, тем более, что в аське в настоящий момент как раз наклевывалась свидание с девчонкой по имени, вернее, нику, конечно, Лесная сказка.

Однако идти открывать пришлось, в противном случае, мерзкий звук, не прекращающийся ни на мгновение, грозил лишить меня слуха.

Я загремел замками, и, распахнув дверь, появился на пороге, подозреваю, не с самой счастливой физиономией. Гостю, впрочем, на мои гримасы было наплевать, ибо его собственный вид наводил на серьезные размышления: подбитый глаз, распухшая губа, общая помятость, и – я присмотрелся – точно, порванная в нескольких местах футболка.

Что он делал? Участвовал в боях без правил? Или по нему случайно проехался асфальтоукладочный каток? И удачно проехался, если уж на то пошло.

– Привет, Мелкий, - хрипло поздоровался со мной Макс. – Впустишь сироту перекантоваться до утра?

Мда…Хреновые у тебя дела, Максик, раз ты ко мне завалился, хреновые!

…Максима Фридмана я знаю с рождения примерно. Он ходил в садик вместе с моим старшим братом, Сергеем, позже они оба учились в одном классе в школе, даже университет парни заканчивали один и тот же. Друзья не разлей вода, как говорится. Но и сейчас, когда братан переехал со своей невестой в отдельную квартиру, Фридман все равно захаживает ко мне. По старой памяти, так сказать. И немного – в силу взятых на себя определенных обязательств.

Непонятно? Поясню.

Несмотря на приличную (шесть лет) разницу в возрасте с Серегой, я весьма удачно вписался в его компанию, которая в дни его студенчества частенько тусовалась у нас дома и вовсю эксплуатировала меня, несчастного малолетнего шкета.

Помнится, в то время я постоянно торчал у плиты, готовя на всю их ораву обильные завтраки-обеды-ужины (я отличный кулинар, между прочим), или бегал в магазин за выпивкой, или выполнял еще какие-нибудь прихоти этих нахалов. И прозвище свое – Мелкий – получил тоже тогда.

Кстати, в данный момент оно меня весьма раздражает, поскольку я в нем усматриваю намек на свой невысокий рост. И субтильность в целом.

Ну, вот.

Учитывая, что около года я живу один, пай-мальчиком никогда не являлся, а следить за мной особенно некому (Катька, невеста брата, вот-вот должна родить, и им, понятное дело, не до меня, а родители вообще в другом городе живут), Сергей попросил друга детства время от времени проверять несносного отрока – меня, то бишь.

Конечно, Макс не отказался (я давно стал всем приятелям братишки кем-то вроде сына полка) и старательно забегал ко мне раз в неделю. Или чаще.

Впрочем, его посещения не всегда оказывались связаны с непомерной заботой обо мне, обычно тому предшествовали разного рода…мм…пикантные обстоятельства.

Максим – гей, но его ориентация и бурная личная жизнь меня никогда особенно не волновали. А вот в последнее время и то, и другое, начало не на шутку напрягать, поскольку серьезно затронули, я бы выразился даже – ограничивали мою свободу.

Ибо Фридман совершенно обнаглел и ломился в мое обиталище по любому, с моей точки зрения, незначительному, поводу: то ему отсидеться надо пару часов в тишине и покое, подумать о глобальном, то переночевать, то просто пожрать, потому что голодный, а я, видите ли, отлично готовлю!

И вот, опять. Правда, он... слегка покоцанный местами…гмм….

– Привет, проходи, - безнадежно отозвался я: молчать дольше становилось неприличным. Ну, не гнать же его? Чую, мне придется его еще и кормить, а потом определять на постой…

Так и вышло.

– Слушай, Мелкий, у тебя поесть ничего нет? С утра ни маковой росинки…, - с надеждой проговорил старинный приятель брата.

Я смерил его убийственным взором, и убрался в кухню, процедив сквозь зубы:

– У меня есть имя!

Пока шел, размышлял, кто кого «сделал» на сей раз. Он выгнал любовника, или любовник – его? Но за что меня ценили все знакомые, так это за умение молчать и не влезать с ненужными расспросами. Это его дело, в конце концов.

Однако, судя по некоторым обстоятельствам, я бы сказал, что уделали именно Максика. И по полной программе.

Пока я жарил картошку и резал овощи в салат, старательно изображая верную жену, Фридман успел сходить в душ и теперь с комфортом устроился на табуретке около обеденного стола, вытянув вперед длинные ноги.

– Возьмешь Сережкину рубашку на диване, в зале, - буркнул я, мельком взглянув на него, по пояс завернутого в полотенце, и тактично не комментируя беду, постигшую его растерзанную футболку.

После появления Максима у меня сильно испортилось настроение. Проблемы, о которых я сумел забыть на несколько часов, зависая в интернете, вновь напомнили о себе и заставили нервничать.

Поэтому вежливость и радушие не входили в ассортимент моих сегодняшних качеств.

Господи, как бы отвлечься!

– Спасибо, ты невероятно мил и заботлив! – усмехнулся полуночный гость, явно приходя в себя.

Я скривил губы – иди ты нах...! Но вслух ничего не сказал, не хочу ненужных диалогов. Да и вообще не горю желанием общаться.

Неожиданно остро захотелось выпить. Ну, и не буду стесняться, я у себя дома, в конце концов!

– Спишь там же, где и всегда, - отрывисто бросил я, доставая из шкафчика над раковиной квадратный бокал. Потом залез в холодильник и вытащил оттуда початую бутылку темного рома «Captain Morgan», привезенного пару недель назад однокурсницей из Турции, и щедро плеснул себе. Жаль, нет кока-колы, но и так нормально.

– Ты пьешь? – кажется, немного удивился моим действиям Макс.

Ага. А также трахаюсь и ругаюсь матом, подумал я с иронией. А вслух осведомился, начисто игнорируя подтекст, отдающий сентенцией:

– Тебе налить?

И сделал внушительный глоток.

Приятное тепло тут же распространилось по организму, согревая и расслабляя. Оказывается, я здорово напряжен...

– Нет, благодарю. А тебе, не рано ли, Мелкий? – с легкой усмешкой произнес он.

– Макс, ты мне не мамочка. И, нет, не рано! Мне, в конце концов, девятнадцать скоро!

Заколебали, блин! Долго я для всех младенцем останусь?

– И, правда, чего это я... - с непонятной интонацией протянул Фридман, на что я с трудом сдержался, чтобы не показать средний палец.

Вместо этого почти демонстративно достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, собираясь пойти на балкон покурить.

– Ого, Мелкий, да ты полон пороков, - откровенно насмешливо фыркнул приятель брата.

Вот приставала! Да тебе бы мои проблемы – утопился бы сразу! А я всего лишь расслабляюсь...

– Макс...- я сделал паузу, закуривая, - сегодня пятница. Нет, уже суббота. Я – совершеннолетний, как тебе известно. Тебе не кажется, что я вполне имею право проводить свое свободное время так, как хочу? И еще: прекрати вести себя, как Серега. Бесит.

– Совсем большой ты стал, Валерка... Быстро как-то, - вдруг посерьезнел он.

Я пожал плечами: ну, да, ну, да, вырос. Совершенно неожиданно, причем, буквально за несколько прошедших секунд! Но язвить не стал, ну его.

Я уже был в дверях, когда Фридман меня остановил:

– Можно мне пожить у тебя несколько дней?

О, черт! Ну, на кой хрен мне это соседство? С его нравоучениями... С него станется еще пристроить меня и носки его грязные стирать!

– Хорошо, - обреченно вздохнув, согласился я.

Как выяснилось позднее, не зря. Кто знает, как бы оно сложилось, не останься у меня Макс...

***

Несколько дней мы прожили вполне мирно. Максим вставал около восьми, с аппетитом поглощал приготовленные мною завтраки, и уходил на работу.

Я же, наскоро перекусив, сваливал куда-нибудь, чтобы просто побродить. Дома с некоторых пор сидеть стало невыносимо...