Три повести о Малыше и Карлсоне - Линдгрен Астрид - Страница 41

– Лечу, – ответил Малыш. – Спасибо.

А на следующий день… Что это был за день! Сперва вернулись Боссе и Бетан, потом папа, а последней – но всё равно это было самое главное! – мама. Малыш кинулся к ней и крепко её обнял. Пусть она больше никогда от него не уезжает! Все они – и папа, и Боссе, и Бетан, и Малыш, и фрекен Бок, и Бимбо – окружили маму.

– А твоё переутомление уже прошло? – спросил Малыш. – Как это оно могло так быстро пройти?

– Оно прошло, как только я получила твоё письмо, – сказала мама. – Когда я узнала, что вы все больны и изолированы, я почувствовала, что тоже всерьёз захвораю, если немедленно не вернусь домой.

Фрекен Бок покачала головой.

– Вы поступили неразумно, фру Свантесон. Но я буду время от времени приходить к вам помогать немного по хозяйству, – сказала фрекен Бок. – А теперь я должна немедленно уйти. Сегодня вечером я выступаю по телевидению.

Как все удивились: и мама, и папа, и Боссе, и Бетан.

– В самом деле? Мы все хотим на вас посмотреть. Обязательно будем смотреть, – сказал папа.

Фрекен Бок гордо вскинула голову.

– Надеюсь. Надеюсь, весь шведский народ будет смотреть на меня.

И она заторопилась.

– Ведь мне надо успеть сделать причёску, и принять ванну, и побывать у массажистки и маникюрши, и купить новые стельки. Необходимо привести себя в порядок перед выступлением по телевидению.

Бетан рассмеялась.

– Новые стельки?.. Да кто их увидит по телевизору?

Фрекен Бок посмотрела на неё неодобрительно.

– А разве я сказала, что их кто-нибудь увидит? Во всяком случае, мне нужны новые стельки… Чувствуешь себя уверенней, когда знаешь, что у тебя всё с головы до ног в порядке. Хотя это, может, и не всем понятно. Но мы – те, что всегда выступают по телевидению, – мы-то хорошо это знаем.

Фрекен Бок торопливо попрощалась и ушла.

– Вот и нет больше домомучительницы, – сказал Боссе, когда за ней захлопнулась дверь.

Малыш задумчиво кивнул.

– А я к ней уже привык, – сказал он. – И торт со взбитыми сливками она сделала хороший – такой большой, воздушный – и украсила его кусочками ананаса.

– Мы оставим торт на вечер. Будем пить кофе, есть торт и смотреть по телевизору выступление фрекен Бок.

Так всё и было. Когда подошло время передачи, Малыш позвонил Карлсону. Он дёрнул шнурок, спрятанный за занавесками, один раз, что означало: «Прилетай скорее». И Карлсон прилетел. Вся семья собралась у телевизора, кофейные чашки и торт со взбитыми сливками стояли на столе.

– Вот и мы с Карлсоном, – сказал Малыш, когда они вошли в столовую.

– Да, вот и я, – повторил Карлсон и развалился в самом мягком кресле. – Наконец-то, я вижу, здесь появился тортик со сливками, и, надо сказать, весьма кстати. Могу ли я получить немедленно кусочек… очень большой кусочек?

– Мальчики получают торт в последнюю очередь, – сказала мама. А кроме того, это моё место. Вы с Малышом можете оба сесть прямо на пол перед телевизором, а потом я дам вам по куску.

Карлсон обратился к Малышу:

– Слыхал? Она что, всегда так с тобой обращается? Бедное дитя!

Потом он улыбнулся, вид у него был довольный.

– Хорошо, что она и со мной так обращается, потому что это справедливо, а иначе я не играю.

И они оба, Малыш и Карлсон, сели на пол перед телевизором и ели торт, ожидая выступления фрекен Бок.

– Сейчас начнётся, – сказал папа.

И в самом деле, на экране появилась фрекен Бок. А рядом с ней господин Пёк. Он вёл программу.

– Домомучительница как живая! – воскликнул Карлсон. – Гей, гей! Вот сейчас-то мы позабавимся!

Фрекен Бок вздрогнула. Казалось, она услышала слова Карлсона. А может, она просто очень волновалась, потому что стояла перед всем шведским народом и должна была ему поведать, как приготовить «Соус Хильдур Бок».

– Скажите, пожалуйста, – начал господин Пёк, – как вам пришла мысль сделать именно это блюдо?

– Очень просто, – сказала фрекен Бок. – Когда у тебя есть сестра, которая ничего не смыслит в кулинарии…

Тут она умолкла, потому что Карлсон протянул вперёд свою маленькую пухлую ручку и выключил телевизор.

– Домомучительница появляется и исчезает по моему желанию, – сказал он.

Но вмешалась мама.

– Немедленно снова включи, – сказала она. – И больше так не делай, а то тебе придётся уйти.

Карлсон толкнул Малыша в бок и прошептал:

– А чего ещё нельзя делать в вашем доме?

– Молчи. Посмотрим на фрекен Бок, – сказал Малыш.

– …а чтобы было вкусно, его надо как следует посолить, поперчить, и пусть кипит подольше, – договорила фрекен Бок.

И у всех на глазах она солила, и перчила, и кипятила всласть, а когда соус был готов, поглядела с экрана лукавым взглядом и спросила:

– Может, попробуете?

– Спасибо, только не я, – сказал Карлсон. – Но так и быть, если ты мне дашь имена и адреса, я приведу к тебе двух-трёх маленьких огнеедов, о которых ты говорила. Они охотно попробуют!

Потом господин Пёк поблагодарил фрекен Бок за то, что она согласилась прийти и рассказать, как она готовит этот соус, и на этом передача явно должна была кончиться, но тут фрекен Бок вдруг спросила:

– Скажите, пожалуйста, я могу передать привет сестре?

Господин Пёк выглядел растерянным.

– Ну ладно, передавайте, только побыстрее!

И тогда фрекен Бок на экране помахала рукой и сказала:

– Привет, Фрида, ты меня слышишь? Надеюсь, ты не упала со стула?

– Я тоже на это надеюсь, – сказал Карлсон. – А те не миновать землетрясения в Нурланде.

– Ну что ты болтаешь? – спросил Малыш. – Ты ведь не знаешь, какая эта Фрида. Может, она вовсе не такая огромная, как фрекен Бок.

– Представь себе, знаю, – сказал Карлсон. – Я ведь несколько раз был у них дома, на Фрейгатен, и играл там в привидение.

Потом Карлсон и Малыш съели ещё по куску торта и смотрели, как жонглёр на экране кидает в воздух одновременно пять тарелок и потом ловит все пять на лету. Малышу было скучно смотреть на жонглёра, но у Карлсона глаза так и сияли, и поэтому Малыш тоже был счастлив.

Всё было очень приятно, и Малыш так радовался что все сидели вместе с ним – и мама, и папа, и Боссе и Бетан, и Бимбо… и даже Карлсон!

Когда с тортом было покончено, Карлсон схватил блюдо, слизал с него крем, потом подкинул вверх, как на экране жонглёр тарелки.

– Тот парень в ящике не промах, – сказал Карлсон. – До чего же здорово! Угадай, кто лучший в мире кидальщик блюд?

Он подбросил блюдо так высоко, что оно едва не ударилось о потолок, и Малыш испугался:

– Довольно, Карлсон, не надо… ну, не надо!

Мама и все остальные смотрели телевизор. Там танцевала балерина, и никто не заметил, что вытворяет Карлсон.

А Малыш всё шептал: «Брось, Карлсон, не надо» но это не помогало, и Карлсон безмятежно продолжал кидать блюдо.

– Какое у вас красивое блюдо! – воскликнул Карлсон и снова подбросил его к потолку. – Точнее сказать, у вас было красивое блюдо, – поправился он и нагнулся, чтобы собрать осколки. – Ну ничего, это пустяки, дело житейское…

Но мама услышала, как блюдо стукнулось об пол и разбилось. Она как следует отшлёпала Карлсона и сказала:

– Это было моё любимое блюдо, а вовсе не пустяки и не дело житейское.

Малыш был недоволен, что так обходятся с лучшим в мире жонглёром, но он понимал, что маме жаль блюдо, и попытался её утешить:

– Я достану из своей копилки деньги и куплю тебе новое блюдо.

Но тут Карлсон сунул руку в карман, вынул пятиэровую монетку и протянул её маме.

– Я сам плачу за то, что было. Вот! Пожалуйста! Купи новое блюдо, а сдачу можешь оставить себе.

– Спасибо, милый Карлсон, – сказала мама. – Знаешь что, купи на оставшиеся деньги несколько дешёвых вазочек и швыряй ими в меня, когда снова будешь сердиться.