На языке любви - Спэнсер Кэтрин - Страница 5

— Это хозяева отеля — Стелла и Луиджи Коломбо, — представил он своих друзей, когда они вошли в вестибюль. — Оставляю вас в их заботливых руках.

— Спасибо. Я уверена, что мы поладим, — сдержанно ответила Даниэлла.

Забравшись под теплое одеяло, Даниэлла проспала пятнадцать часов подряд. Ей снился доктор Росси. Его бархатный голос с приятным итальянским акцентом, казалось, лился прямо из окутывающей ее темноты. А когда она проснулась утром, ни теплые лучи солнца, ни заливистое пение птиц, ни удивительные цветы в саду, ни хорошо видные из окна Альпы со снежными вершинами — ничто не могло стереть из ее памяти его лицо, загорелое, с правильными чертами. Карло Росси пробыл с ней всю ночь и даже утром не собирался покидать ее сознания.

И это было особенно мучительно, так как она прекрасно понимала, что не понравилась ему. Вчера, когда Даниэлла проснулась в машине и увидела Карло Росси, склонившегося над ней, она решила, что доктор хочет ее поцеловать. И если бы он попытался сделать это, она бы ему позволила.

Именно благодаря доктору Росси она снова чувствовала себя желанной, несмотря на утраченную веру в любовь.

Она вытирала мокрые волосы после душа, когда в дверях появилась Стелла Коломбо с подносом в руках:

— Вuоn giomo, синьорина! Я услышала, что вы проснулись, и подумала, что немного кофе и фруктов вам не помешает. На балконе сейчас очень хорошо — тепло и солнечно, если хотите, можете посидеть там, а потом я принесу ленч.

— Grazie, Стелла, — ответила Даниэлла, делая приглашающий жест рукой. — С большим удовольствием выпью кофе, а вот что касается ленча, я поем где-нибудь в городе. Кроме того, мне надо сходить за покупками: сборы были слишком поспешные…

— Позвольте возразить, синьорина. Мы с мужем обещали доктору Росси позаботиться о вас, не только предоставив жилье…

— По всей видимости, доктор Росси имеет на окружающих сильное влияние. Здесь все делают то, что хочет доктор?

— Если это и так, — рассмеялась Стелла, — то только потому, что Карло Росси — лучший нейрохирург во всей Италии. Для жителей нашего городка большая честь, что он живет рядом с нами…

— Он ваш друг?

— Мы из разных кругов общества, но Галанио маленький город, и поэтому здесь все друг друга знают. Больница доктора Росси очень важна для нас, потому что раньше ближайшая больница находилась в Милане, — женщина вышла на балкон и поставила поднос на железный столик. — Налить вам кофе, синьорина?

— Да, пожалуйста, — кивнула Даниэлла, опускаясь на стул. — И все-таки удивительно, что доктор Росси решил работать именно здесь…

— Почему бы и нет? Галанио — прекрасное место.

— Да-да, я согласна, здесь замечательно! Но такому профессионалу было бы выгоднее… — Даниэлла вдруг смутилась, сообразив, что ее это вообще не касается.

— Вся его жизнь сосредоточена здесь, синьорина. Дочь доктора Росси учится в школе при монастыре недалеко отсюда, и здание больницы, где он работает, построено за его счет, а его покойная жена похоронена на кладбище при местной церкви… Стелла всплеснула руками. — Разве могут какой-нибудь большой город и даже самая престижная больница сравниться со всем этим?!

А через час, уже в больнице, Даниэлла лицом к лицу столкнулась с ассистентом Карло Росси доктором Брунелли. Это оказалась женщина — в свои тридцать лет Зара Брунелли выглядела едва ли на двадцать. Изящная, с большими карими глазами, безупречно гладкой кожей оливкового оттенка и озорной молодежной прической — она могла бы важно вышагивать по подиуму в Милане, если бы была немного выше. Но вместо дизайнерских вещей Зара Брунелли носила немного приталенный медицинский халат, и ее единственными украшениями были пришпиленная к нагрудному карману карточка с именем и стетоскоп на шее.

— Я только что осмотрела вашего отца, синьорина Блейк, — строго сказала она. — К сожалению, никаких изменений не наблюдается. Состояние стабильное, но он по-прежнему ни на что не реагирует.

— Насколько мне известно, вы ассистировали при его операции. Как вы оцениваете его шансы на выздоровление?

— Точно так же, как и мой коллега — доктор Росси. Мои наблюдения полностью совпадают с его выводами.

Ну конечно! Чего еще можно было ожидать?

Разве простой смертный отважится не согласиться с великим Росси? Как можно!

— Для вас настали трудные времена, синьорина, продолжала доктор Брунелли. — Советую для вашей же пользы сократить продолжительность визитов к отцу и заняться собой: сейчас очень важно беречь силы…

— Вчера доктор Росси сказал мне то же самое, заметила Даниэлла. — Он настаивал, чтобы я больше не ночевала в больнице…

— И был совершенно прав. Вы остановились в отеле?

— С помощью доктора Росси, разумеется. Он отвез меня на виллу L'Albergo di Camellia и представил хозяевам.

— Очень мило с его стороны, учитывая, что он весьма занятой человек, — сухо заметила доктор Брунелли.

Намек был ясен: у Карло Росси есть более важные дела, чем присматривать за женщиной, которая вполне может позаботиться о себе сама! Поэтому Даниэлла с достоинством ответила:

— Я непременно учту это, когда доктор Росси снова предложит мне свою помощь.

— Позвольте дать вам маленький совет, синьорина, — мгновенно среагировала доктор Брунелли. Не стоит на это рассчитывать. Для этой цели у нас есть сотрудники, которые всегда рады помочь родственникам больных и при необходимости договориться о номере в отеле.

— Я приму к сведению ваш совет, — холодным тоном ответила Даниэлла. — Позвольте заметить, что мне не пришлось заставлять доктора Росси: он сам вызвался помочь и при этом, должна сказать, очень настаивал. Буду благодарна, если в следующий раз, когда вам захочется выразить досаду, вы обратитесь к нему, а не ко мне. А теперь извините меня: я пришла сюда, чтобы увидеться с отцом.

Как же она была рада в следующую секунду войти в его палату и закрыть за собой дверь!

Это раньше, в далеком прошлом, Даниэлла оплакивала то, чего не могла изменить: смерть матери, пренебрежение со стороны отца, который никогда не скрывал своего разочарования по поводу рождения дочери вместо сына, разрыв с Томом и предательство лучшей подруги. Нельзя, нельзя допустить, чтобы Зара Брунелли — совершенно чужой человек — заставила ее плакать!

Даниэлла подошла к окну. Если бы сейчас ее отец открыл глаза и увидел, в каком она состоянии, то непременно сказал бы те же самые слова, что и в день похорон ее матери: «Почему ты такая плакса, Даниэлла?!» Она слышала нечто подобное много раз: когда отец забывал про ее день рождения, нарушал обещания.., перечислять можно было бесконечно. И каждый раз отец смеялся над ее слезами, не понимая, что причиняет дочери боль, оставляющую неизгладимый след в ее душе. Со временем Даниэлла научилась прятать свои чувства — от посторонних и близких людей. И однажды это умение прошло проверку на прочность, когда Том — так недавно считавший ее восхитительной и желанной — положил конец их отношениям, сказав, что он ушел к Морин, так как она. Дани, фригидна. Он был уверен, что Даниэлла не бросится под автобус и не выкинет что-нибудь в этом духе, так как считал ее абсолютно не способной на какие-либо эмоции. На самом деле она сгорала от страсти… А может, мучилась от боли?

Прошло полторы недели. Даниэлла приходила в больницу два-три раза в день, но за это время изменились лишь ее отношения с Карло Росси. Они стали более определенными, что ли… Пока отец оставался фактически мертвым для всего мира, она чувствовала бурлящую внутри жизненную энергию и стыдилась этого. Алан Блейк и не подозревал, что за окном палаты цветут деревья и аромат лимона наполняет комнату, а жаркое солнце согревает его бледное лицо. А его дочь никогда раньше не воспринимала окружающий мир так открыто! Птичьи трели и звуки далекого водопада будили девушку каждое утро, наполняя ее сердце ликованием.

Даниэлла знала, кому она обязана своими новыми ощущениями. Как он провожает ее глазами каждый раз, когда она проходит по больничным коридорам! Как улыбается, каким бархатным голосом говорит с ней! Как взволнованно теребит воротник рубашки, когда их взгляды встречаются.