Мой нежный цветок - Спэнсер Кэтрин - Страница 14

— Ты можешь зажечь свет, Бенедикт. Несмотря на твои приказания, я не сплю.

Выронив от неожиданности туфли, которые нес, он негромко вскрикнул и нащупал выключатель прикроватной лампы:

— Тогда какого дьявола ты сидишь в темноте?

Она заслонилась от внезапного яркого света.

Спросила:

— Как это понимать? Я жду, как все нормальные жены в медовый месяц, пока мой муж придет в постель. Или в Италии так не положено?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Раздевание и размещение костюма в шкафу заняло у него уйму времени.

— Если бы я знал, что ты еще не спишь…

— Что бы ты тогда сделал? — прервала Касси, глядя ему в спину. — Составил бы мне компанию, вместо того, чтобы шептаться со своей сестрой?

Бенедикт повернулся к ней лицом, между бровями пролегла морщинка.

— Я не предполагал, что ты знаешь о нашей прогулке. Ты следила за нами?

— Я вас видела, что не совсем то же самое. И удивлялась, почему ты послал меня спать, а не предложил составить вам компанию.

— Кассандра, — сказал он, встав в ногах кровати и принимая привычный тон «я лучше знаю, что для тебя лучше», который она уже начала ненавидеть, — за обедом ты так плохо себя чувствовала, что мне просто не пришло в голову пригласить тебя пойти с нами.

— Я беременна, Бенедикт, а не неизлечимо больна. И достаточно взрослая, чтобы самой решать, когда мне ложиться спать.

— Замечательно! — Он пожал плечами, снял запонки с манжет и медленно стал закатывать рукава до локтя. — Прости мою навязчивую заботливость. В дальнейшем можешь поступать как вздумается.

— Так я и сделаю, — резко сказала она. — Меня интересует, почему ты ведешь себя как мой телохранитель, а не муж. Неделю назад ты никак не мог со мной расстаться. Теперь же так озабочен сохранением дистанции, что я начинаю ощущать себя зачумленной Мери.

Он замер, удивленно глядя на нее. Затем, привалившись к шкафу, расхохотался так сильно, что тот чуть не рухнул на пол.

— Не знаю о такой, — наконец вырвалось у него. — По твоим отзывам, это персонаж, рядом с которым находиться невыносимо.

— Прекрати острить, Бенедикт! Тебе не идет. И довольно трясти шкаф, лучше ответь на поставленный вопрос.

Он выдвинул подбородок и сделал тщетную попытку принять серьезный вид. Но, когда он заговорил, голос дрожал от подавляемого смеха.

— Я пытаюсь, но ты бы видела себя, сага, восседающей среди груды подушек. Словно королева, взирающая с высоты своего трона на непокорного вассала.

К ее ужасу и унижению, слезы брызнули у нее из глаз, потекли по лицу.

— Очень приятно, что хотя бы одному из нас весело.

— Ах, Кассандра! — Одним быстрым движением он опустился на край кровати. — Откуда взялись в твоей голове подобные глупости? Если сегодня вечером тебе хотелось пойти со мной и Бианкой, то надо было так и сказать.

— Мне не хотелось, если честно, — всхлипнула она, зная, что несет чушь, и презирая себя за неуравновешенность. — Я боялась помешать.

— Да что ты. Бианка говорила мне, как ты ей понравилась. — Он взял ее за подбородок, пальцы его были теплыми и нежными. — Может, кто-то другой огорчил тебя?

— Бианка и Энрико очень добры, их дети — просто прелесть, слуги в доме — сама услужливость.

Но посмотрим правде в глаза, Бенедикт. Хотя они ничем себя не выдали, но твоя сестра и ее муж шокированы твоей поспешной женитьбой и явно не понимают, чего ждать дальше. И, если откровенно, видя твое растущее безразличие, я тоже этого не понимаю.

Он отпрянул в изумлении.

— Ты считаешь, что я безразличен к тебе?

— Может, и нет, — тоскливо произнесла она. Может, это опять я лезу к тебе со своими надуманными обидами. Единственное, что мне доподлинно известно, — я в незнакомой стране, среди чужих людей, которым нет до меня никакого дела.

— Мне есть дело, Кассандра.

— Только потому, что я беременна.

— Не только, — он придвинулся, беря ее За руки. Если ты думаешь, что я держу дистанцию, потому что не хочу быть рядом с тобой, то ты удивительно наивна.

— В таком случае иди в постель, — взмолилась она, повисая на нем.

Он замер.

— Не уверен, что понимаю тебя.

— Возможно, я наивна, но провалов в памяти у меня пока не бывает. Я легла одна в день нашей свадьбы, в полночь проснулась, обнаружив, что одна, и на утро снова оказалась в одиночестве.

— Мне не хотелось беспокоить тебя, — сказал он. — У тебя был длинный день, а до того утомительная неделя. Когда я зашел в спальню, то увидел, как крепко ты спишь. И я посчитал, что переночую лучше в кабинете на диване.

— Замечательно, сейчас я не сплю.

— А надо бы. Твой врач был бы недоволен, узнав, как ты пренебрегаешь его указаниями.

— Мой врач был бы не меньше недоволен, узнав, что я постоянно нахожусь в состоянии стресса из-за того, что мой муж мною пренебрегает!

Горящие глаза Бенедикта встретились с ее глазами. Его трудно было причислить к нерешительным людям, но в данный момент она увидела на его лице отражение раздирающих его противоречий и внутренне дрогнула, размышляя, что бы это значило. Не находит ли он ее отвратительной, с отяжелевшей грудью, слегка раздавшейся талией, с бесконечными приступами тошноты? Или раскаялся в поспешности, с которой связал себя узами брака и теперь тщетно ищет возможность дать обратный ход?

Как бы там ни было, но он пожал плечами и удалился в гардеробную. Немного погодя хлопнула дверь ванной и послышался шум льющейся воды. Когда через пятнадцать минут он снова появился в спальне, она погасила ночник у кровати и лежала, натянув на себя легкое одеяло, во власти предвкушения и боязни.

Лунный свет, просачивающийся сквозь занавески, освещал его силуэт. Не говоря ни слова, он улегся на спину около нее, закинув руки за голову. На прикроватной тумбочке часы отсчитывали время.., тик.., тик.., тик.

Их разделяли какие-то дюймы, но с тем же ус-. пехом это могла быть бездна. Просто невыносимо. Прошептав его имя, она повернулась на бок и положила руку ему на грудь. Его кожа была холодной на ощупь.

Он оставался неподвижен под ее прикосновениями.

Голосом, полным мольбы, она сказала:

— Бенедикт, мне так одиноко!

— Ты не одна, Кассандра, я с тобой.

— Тогда обними меня. Согрей меня.

Бенедикт шевельнулся, просунул жесткую, словно одеревеневшую руку ей под голову, обнял за плечи. Она придвинулась к нему, уткнулась в шею, с наслаждением вдыхая его запах.

Он мгновенно отодвинулся.

— Прекрати! — велел сквозь зубы.

— Почему? — спросила она. — Ты не хочешь меня?

— Так сильно, что челюсти сводит, — ответил он. — Но я не имею права. Не сейчас. Искушай меня, как хочешь, Кассандра, но я не стану делать ничего, что может угрожать твоей беременности.

— Но мы можем трогать друг друга, верно? — Ее пальцы забегали по его груди, рисуя на ней беспорядочные фигуры. — Ласкать друг друга. Можем целоваться.

— Я тебя поцеловал, — сказал он. — Поцеловал, когда пожелал спокойной ночи.

— Не так, как раньше. Так, словно не можешь насытиться мною. — Оно приподнялась на локте и нависла над ним. — Ничего похожего на вот такое, — и опустилась, прижавшись своим ртом к его, проводя языком по его нижней губе.

Он грубо вырвался и выругался. Во всяком случае, ей так показалось, судя по сдержанной ярости его тона, хотя слова и остались непонятными.

— Ты слишком далеко заходишь, Кассандра! хрипло проговорил он. — Довольно того, что мы женаты!

— Мне не довольно, — ответила она, обнадеженная сбившимся ритмом его дыхания.

— Неужели ты считаешь меня животным, не способным контролировать свои плотские инстинкты?

Касси провела рукой по его животу, оттянула его трусы и дотронулась кончиками пальцев до пушистого островка, спрятанного под тканью.

— Нет, сказала она, — улыбаясь высокопарности его слов, явно противоречащих отклику тела. — Я считаю, ты заслуживаешь большего, чем лежать в постели с женой, не умеющей удовлетворить тебя.