В когтях тигра - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 11

Идти на пары резко расхотелось. С одной стороны, конечно, не стоило показывать Ленке свою слабость, с другой — очень сильно хотелось спать, болела голова, и было дурное настроение, поэтому я все же решила смотаться домой и отдохнуть. Утро вечера мудренее, а там, может быть, в голову придет какое-то решение для всех проблем скопом.

Было немного страшно из-за того, что могут вернуться вонгви, но я верила Ком Хену, который пообещал, что твари сначала заглянут к нему, а потом уже и ко мне. Я опустила руки под холодную воду и постаралась успокоиться и уговорить себя, что все хорошо. Точнее, могло бы быть и хуже. В конце концов, я жива, здорова, и меня защищает красивый мужчина. Не появись он вчера, скорее всего я бы уже была мертва, как мой маленький мобильник. Эти мысли заставили вспомнить, что по дороге домой я собиралась заскочить в ближайший магазин, где можно купить телефон и восстановить номер. Мой аппарат оплавился до такой степени, что напоминал скомканный кусок пластика. Даже извлечь сим-карту из него не получилось. Хорошо, что я была равнодушна к дорогим гаджетам, иначе бы жалела, а так… ну испортился, ну и ладно, все равно ему уже года четыре. Он был малофункциональный и страшненький, но совсем без мобильника тоже невозможно. Мама уже, наверное, испереживалась, что я ей сутки не звоню. Нужно было бы с утра написать мейл-агенте, но я совсем закрутилась и забыла.

Когда я выскользнула из туалета, уже началась пара, и коридоры заметно опустели. Это меня полностью устраивало. Не хотелось встретить кого-нибудь из знакомых. Выглядела я не лучшим образом. После бессонной ночи синяки под глазами, сами глаза красные от слез и еще царапина на скуле. Задумавшись, я совсем не смотрела по сторонам и очнулась, только когда на кого-то налетела. В нос ударил аромат свежего, с привкусом морского ветра парфюма, и я испуганно вскинула глаза. Извинения застряли в горле.

— Привет… — Низкий шепот с хрипотцой и ощутимым акцентом. Я встретилась взглядом с корейцем, которого уже видела у входа в университет. Парень самоуверенно улыбался и смотрел на меня свысока, хотя это было довольно сложно сделать, учитывая, что мы примерно одного роста. Мне не понравилось выражение темных непроницаемых глаз. Оно было пронизывающе пугающим.

— Куда-то торопишься? — вполне вежливо поинтересовался он, но по спине от этих слов пробежал холодок. Интуиция буквально кричала: «Беги!»

— Вообще-то да! — сглотнула я и оглянулась по сторонам.

Кореец был не один. За его спиной маячили еще три молчаливые фигуры. «День, что ли, такой? — печально подумала я. — Все, кто попадается мне на пути, ходят группками». Сопровождающие корейца парни походили друг на друга, как капли воды: невысокие, гибкие, с одинаковыми прическами и темными безразличными глазами. Даже одежда была куплена словно в одном месте. Впрочем, абсолютно все парни, на мой взгляд, одевались похоже. Джинсы и что-нибудь сверху. Летом с коротким рукавом, зимой и осенью с длинным.

Кроме группы корейцев в коридоре еще сидели влюбленные парочки, оккупировавшие подоконники, и несколько наших парней на лавочке у лестницы. А значит, мне ничего не угрожало. Я вообще во всем стала видеть угрозу, и это напрягало. Наверное, последние сутки вывели меня из состояния равновесия.

— Не хочешь прогуляться? — Оказывается, кореец все еще внимательно изучал меня из-под густых опущенных ресниц. — Могу предложить выпить чашку кофе.

— Нет, извини. — Я даже не думала над предложением. Оно для меня прозвучало как угроза. Просто буркнула и, обогнув испугавшую меня компанию, бросилась по коридору к лестнице. Я неслась, стараясь даже не оглядываться. Не хотелось общаться ни с кем. Как получилось, что я нигде не чувствую себя в безопасности? Восприятие действительности стало острее, и непривычное ощущение надвигающейся опасности мурашками пробегало по позвоночнику. Дыхание сбивалось, а сердце испуганной птицей трепыхалось в груди. Из университета я выскочила как ошпаренная. Сложно было объяснить, в чем дело и что меня так сильно напугало, но единственное, о чем я мечтала, — это убежать куда глаза глядят, точнее, в привычную обстановку собственной уютной квартирки. Там в моем распоряжении будет несколько долгих дневных часов, в течение которых можно отдохнуть. Даже самые страшные вонгви не смогут прийти ко мне днем. Я бегом преодолела территорию университета и свернула под арку одного из старых питерских дворов.

Так получилось, что уже второй день я практически сбегала с занятий. Причины для этого имелись разные, но закономерность настораживала. На задворках за корпусами было совсем тихо, и город казался нежилым. Так, по сути, и было. Этот ветхий дом находился за территорией университета, и здесь, насколько я знаю, практически никто не жил. Старый трехэтажный дом был заключен в плен более новых построек. Ни нормального выезда, ни подъездных путей. Иногда я сокращала здесь путь до «цивилизации». Так делали многие, но в разгар учебного дня, во время пар двор пустовал. Блекло-розовое здание местами с облупившейся штукатуркой. Две корявые липы с голыми черными ветвями, железные скрипучие качели, построенные, наверное, в позапрошлом веке, и покосившаяся лавочка — вот и все, чем мог порадовать унылый двор. Иногда здесь медленно прогуливались две, а иногда три древние бабулечки, но в такую погоду не было даже их.

Шаги у себя за спиной я услышала слишком поздно. Вскрикнув, повернулась и увидела прямо перед собой парня-корейца. Он хищно улыбался и молчал.

— Что тебе нужно? — выдохнула я и попятилась, но налетела на кого-то стоящего сзади, попыталась рвануть в сторону. Кореец сделал стремительный шаг и, схватив меня за запястья (видимо, чтобы я не попыталась отбиваться), толкнул назад в стальные объятия второго нападающего. Плечи сильно сжали, и я вскрикнула громче, но тут же замолчала, как только стоящий передо мной парень медленно достал нож. Клинок походил на оружие Ком Хена, только лезвие было не огненным, а прозрачно-белым, словно сделанным изо льда.

— Не стоит кричать, — ласково шепнул кореец и нагнулся прямо к моему лицу. Я видела хищные раскосые глаза. Кошачьи — хитрые, опасные. В глубине зрачка плясало пламя, и я понимала, если ослушаюсь, оно вырвется наружу и тогда… я не знала, что случится тогда, но боялась этого так сильно, что даже живот скрутило.

— Что тебе нужно? — повторила я и сглотнула, чувствуя, как дрожат и подгибаются колени. Я бы упала, если бы меня не держали за плечи. Страх липкий, гораздо более острый, нежели ночью, сковывал, заставлял дышать прерывисто. Вонгви я боялась абстрактно. Не знала, что они могут со мной сделать, а вот на что способны несколько отморозков, могла представить отчетливо. Остро ощущая собственную беспомощность, я начала впадать в панику, пыталась вырваться, задергалась, но ничего сделать не смогла. Только плечи сжали сильнее, заставив снова вскрикнуть от боли.

— У тебя есть нечто… — начал парень, осторожно проводя лезвием плашмя по моим губам, а потом спустившись по подбородку к горлу. — То, что принадлежит… — Он замер, и я думала, что он скажет «мне», но парень с некоторым усилием произнес: — Моему саджин-ниму.[4] Эту вещь он искал очень долго. Если ты отдаешь ее, останешься жить… нет — мы отберем силой. В этом случае ты умрешь. Ты ведь не хочешь умирать?

Я судорожно сглотнула, боясь даже помотать головой, и пискнула:

— Не понимаю…

Не представляла, кто такой саджин-ним, но по голосу чувствовала — кто-то важный. Пугающий меня парень с кошачьими глазами словно принюхивался. Он наклонился так близко, что я могла разглядеть жесткие ресницы и почувствовать едва уловимый запах дорогого табака.

— Понимаешь! — словно припечатал он. — Я уверен, что ты понимаешь. Вряд ли у маленькой глупой агасши[5] так много антикварных вещей с Востока, с которыми в последнее время случилось нечто странное… Правильно ведь? Или ты хочешь меня удивить и скажешь, будто у тебя где-то припрятана целая сокровищница?