Гимн Рождества - Спир Флора - Страница 12

– Миледи, а не попытаетесь ли вы изменить также текст клятвы, которую мы будем давать перед алтарем?

– Там видно будет. Я говорю сейчас не о том, что будет дальше.

– Неужели? – Несколько мгновений Монфорт изучал ее лицо, потом повернулся на каблуках и пошел прочь.

Кэрол замерла, не зная, что делать, опасаясь, что он решил бросить ее одну среди зала. Монфорт что-то сказал лакею, а тот поспешил к хорам, где расположился оркестр. Потом, к великому облегчению Кэрол, Монфорт подошел к ней:

– Если вы изволите подождать, пока музыканты переменят ноты, они сыграют вальс.

– Благодарю, милорд.

Кэрол старалась, чтобы ее голос звучал ровно и не дрожал. Заиграла музыка, сильные руки обхватили ее. Теперь она должна была слушаться его, но делала она это с удовольствием – он был прекрасный танцор.

– Вы меня поражаете, – сказал Монфорт, кружась с ней по залу.

– Чем же, милорд? – Кэрол решила, что самым безопасным будет придерживаться прохладного, независимого тона. С первой же минуты их встречи она поняла, что Монфорт опасен для нее. Если она не поостережется, он может поколебать душевное равновесие, которое она обрела с великим трудом после того, как любимый человек нанес ей такую рану. Давным-давно она поклялась, что никогда больше не допустит этого в свою жизнь. Даже если размякнет и позволит себе какие-то чувства к мужчине, было бы чистым безумием давать волю этим чувствам в подобной ситуации.

– Я думал, что хорошо знаю вас, – ответил Монфорт на ее вопрос, – но сегодня вас как будто подменили.

– Как это, милорд?

– До этого времени вы никогда ничего от меня не требовали.

– Возможно, мне нужно было сделать это гораздо раньше. Если время от времени предъявлять человеку какие-либо требования, это будет полезно для его души.

Кэрол заметила, что уголки его губ начали приподниматься в улыбке, но он быстро подавил свою веселость и заговорил очень строго:

– Я полагал, что найду в вас такую покорную жену, как мне нужно, которая принесет мне приданое и не будет вмешиваться в мою жизнь.

«Ах ты несчастный самец, шовинист свинячий!» – она чуть не произнесла этого вслух, но вовремя остановила себя. Конечно, он и самец и шовинист: в начале XIX века все мужчины были такими, и особенно английские аристократы, свято верившие, что мир принадлежит им. Наверное, у него есть парочка любовниц, для которых он снимает хорошенькие квартирки здесь же, в Лондоне, он будет навещать их, покинув супружеское ложе, и это будет в порядке вещей. Кэрол решила дать бой за леди Кэролайн.

– Господи Боже, сэр, – сказала она насмешливо, взмахнув ресницами, – для чего же и существует жена, как не для того, чтобы мешать развлечениям мужа? – Надеюсь, вы выполните условия нашего брачного договора?

– А если нет? – Кэрол остановилась, бродив Монфорта на середине фигуры вальса с поднятой ногой. На миг его лицо показалось ей похожим на грозовую тучу, и она почти была уверена, что он сокрушит ее молнией. Неожиданно он улыбнулся. Схватив обе ее руки, он поднес ее пальцы к своим губам. Сторонний наблюдатель подумал бы, что он восхищается какими-то словами своей невесты или поздравляет ее с остроумным замечанием. Но говорить он начал сквозь зубы и так тихо, что Кэрол едва слышала его слова:

– Не знаю, Кэролайн, в какую игру вы играете, но я не позволю вам устраивать сцены и потешать сплетников.

– Расторгните помолвку, если вам не нравится мое поведение.

– Не расторгну, – сказал он, все так же улыбаясь своей прекрасной сияющей фальшивой улыбкой. Он вел разговор так, чтобы наблюдавшие за ними подумали, что он шепчет ей нежные признания. – И вам не позволю сделать это. Мы заключим сделку, Кэролайн, и вы будете выполнять все ее условия. Все.

Конечно, она не могла разбить чужую помолвку. Это поставит в затруднительное положение леди Кэролайн, когда сама Кэрол отбудет в свой век, а леди Кэролайн станет женой этого человека. Кэрол мало знала о брачных законах этой эпохи, но подозревала, что у мужа было право распоряжаться и женой, и ее состоянием, и, может быть, каждой минутой ее жизни. Ради леди Кэролайн нужно быть осторожной. Но она не хотела сдаваться полностью.

– Боюсь, у меня от всех этих волнений кружится голова. Если бы я могла побыть одна хотя бы несколько минут, я почувствовала бы себя в своей тарелке. Я, видимо, пройду в библиотеку.

– К вашим услугам, сударыня. Я провожу вас. – Монфорт поклонился, и Кэрол ответила ему реверансом, которому ее научили в школе танцев. Когда он провожал ее из зала, музыканты заиграли новый танец. Мужчина толпились вокруг нее, приглашая ее на танец, но прежде чем девушка успела сказать что-либо, Монфорт принес за нее извинения. Вслед им устремились понимающие взгляды. Пожилые леди зашептались у нее за спиной.

– Прилично ли будет закрыть дверь? – спросила Кэрол, оказавшись наедине с Монфортом в библиотеке. – Не стоит ли пригласить сюда кого-нибудь? Может быть, тетю Августу? – спросила она с надеждой.

– Я предъявлю свои права жениха и скажу, что хочу немного побыть с вами наедине, – ответил Монфорт. Закрыв дверь, он подошел к ней с угрожающим видом человека, который решил быть ведущим в разговоре. – Итак, Кэролайн, я хочу, чтобы вы поняли, что я не разрешу вам нарушить слово, которое вы мне дали.

– Я никогда в жизни не нарушала своего слова, так же, как и мой отец. Подобным предположением вы меня оскорбляете.

– Рад слышать это. Некоторые мужчины полагают, что у женщин нет чувства чести. Я к ним не отношусь. Я ожидаю от своей жены честного поведения.

– Монфорт, вы женитесь на леди Кэро… то есть на мне, из-за денег?

– Это вряд ли вероятно, если учесть, насколько мое состояние больше вашего. – Он смотрел на нее так, словно пытался разгадать все ее тайны. – Всю свою жизнь вы знали, какое у меня состояние. Почему же вы спрашиваете о нем сейчас? Кэролайн, сегодня вы сами на себя не похожи.

– Это истинная правда. – Она вздохнула с облегчением, узнав о его богатстве, и продолжала более дружелюбно:

– Простите меня. Я сказала не подумав.

– Скажите мне, в чем дело, и я постараюсь помочь вам.