Хроники Бейна. Книга первая (сборник) - Бреннан Сара Риз - Страница 10

– Так я скажу господину, что вы придете, – с явным облегчением произнес Анри.

На камзол Магнуса упали первые капли дождя. Это дало ему повод распрощаться с собеседником. Через несколько шагов Магнус поднял руку – меж пальцев засверкала паутина голубых искр, и над головой образовался невидимый навес; дождь теперь ему не страшен.

Париж… Как сложно стало в нем жить. Сплошная политика. Ах, мои туфли! Почему я не надел сегодня шелковые? Знал же, что пойду в парк. Но эти, сшитые Жаком с рю-де-Бале, так хороши, что невозможно было удержаться. Возможно, стоит уехать куда-нибудь в другое место. Лондон – хороший вариант. Город, равнодушный к моде, но и не без плюсов. Или Альпы. Там чистый свежий воздух. Он мог бы гулять среди эдельвейсов и наслаждаться горячими источниками. А Индия? Он давно уже там не бывал. А может, Перу?

Но нет, лучше остаться в Париже…

Едва он сел в карету, как небеса разверзлись по-настоящему; дождь так сильно забарабанил по крыше, что Магнус перестал слышать собственные мысли. Мимо с визгом пробежали две хорошенькие гризетки – спешили укрыться под деревом. Краски стали ярче – цветы, казалось, расцвели под дождем. Магнус вдохнул полной грудью парижский воздух, который ему так нравился.

Карета тронулась с места, но в эту минуту настроение Магнуса было испорчено – кто-то бросил в окно гнилую картошку. День явно не задался, и спасти его могли только прохладная ванна и чашка обжигающего чая. Остаток пути Магнус мечтал о том, как примет ванну и будет сидеть у окна, потягивая лапсанг сушонг и наблюдая за тем, как Париж заливает дождь. А потом… Потом он приляжет на кушетку и будет читать «Совращенного поселянина» Никола Бретона, а еще лучше Шекспира. Возможно, он даже вздремнет, а когда проснется, выпьет бокал шампанского и начнет одеваться перед походом в оперу.

– Мари! – крикнул Магнус, заходя в дом. – Ванну!

Прислуживала ему старая пара, Мари и Клод. За много лет службы они стали незаменимыми.

Магнус любил Париж. Конечно, были города, естественная красота которых трогала сердце, но красота Парижа была неестественной, и это волновало его еще больше. Что же касается этого дома, то все в нем доставляло ему удовольствие: шелковые обои – желтые, розовые, серебряные и голубые, – позолоченные столы и кресла, часы, зеркала, посуда… Как же здесь хорошо!

Многие жители Сумеречного мира предпочитали держаться от Парижа подальше. Конечно, здесь было немало оборотней, и в каждой речной долине водились феи. Но Париж оставался городом вампиров. На то имелось много причин – по натуре вампиры были аристократическими созданиями, бледными, грациозными, они любили наслаждения и мрак, и им было на кого охотиться в этом городе. Гипнотический взгляд вампиров заворожил немало знатных дворян. Боялись ли их? Да, боялись, но многие дворяне считали, что нет ничего приятнее, чем позволить вампиру выпить твою кровь.

В 1787 году началась «вампирская лихорадка». Стали пропадать дети, а подростки все чаще возвращались домой с отсутствующим взглядом. Так случилось с Анри и его сестрой Бригиттой, племянником и племянницей герцога де Полиньяка. Некогда они были членами одного из знатных родов Франции, а теперь жили с Сен-Клаудом и повиновались ему. К слову, поручения Сен-Клауда часто оказывались довольно странными. По мнению Магнуса этот тип был настоящим злодеем. Сумеречные охотники, по всей видимости, ничего не знали о том, что творит его братия. Впрочем, в Париже немало мест, где можно скрыться. Под городом пролегали километры катакомб, и очень легко было схватить кого-нибудь с улицы и утащить вниз. К тому же у Сен-Клауда повсюду были друзья, готовые помочь ему в любую минуту. Магнус старался избегать и парижских вампиров, и тех, что жили в Версале. Даже ему встречи с ними не сулили ничего хорошего.

Мари наполнила ванну. Ванна стояла у окна, и Магнус, нежась в воде, мог наблюдать за улицей. Но сегодня ему хотелось читать. Примерно через час – холодная вода его бодрила – он отложил книгу и принялся наблюдать за тяжелыми облаками, думая о Клеопатре: однажды она растворила бесценную жемчужину в стакане вина. В дверь постучали, и вошел Клод:

– К вам гость, месье Бейн.

Клод знал, что ему не обязательно сообщать Магнусу имя посетителя.

– Ладно, – со вздохом кивнул Магнус, – пригласите его.

– Месье будет принимать гостя в ванной?

– Месье подумывает об этом… – Как бы то ни было, придется соблюдать приличия.

Он выбрался из ванны, надел шелковый халат с изображением павлина и с раздражением сел в кресло у окна.

– Клод! – закричал он. – Зови его!

Мгновение спустя дверь открылась.

На пороге стоял привлекательный мужчина в дорогой одежде изысканного покроя. Черные волосы подчеркивали яркую голубизну его глаз. Магнус воспрял духом. Как щедра могла быть Вселенная, когда хотела! И это после того, как она лишила его возможности полетать на воздушном шаре и обрекла на неприятную встречу с Анри!

– Вы месье Магнус Бейн, – с уверенностью сказал мужчина.

Магнуса трудно было перепутать с кем-то. Высокие мужчины с кошачьими глазами и смуглой кожей в Париже встречались редко.

– Да, это я, – ответил Магнус.

Многие дворяне, которых доводилось встречать Магнусу, производили впечатление рассеянных людей, которым никогда в жизни не приходилось заниматься ничем важным. Но этот человек был совсем другим. Он держался гордо, и в глазах его читались серьезные намерения. По-французски он говорил с легким акцентом, распознать который Магнус не смог.

– Я пришел, чтобы обсудить с вами одно важное дело. Обычно я не… Я…

Магнус понимал причину волнения. Некоторые люди начинали нервничать в присутствии колдунов.

– Вам неуютно, месье, – сказал Магнус с улыбкой. – Позвольте, я это исправлю. У меня к этому большой талант. Сядьте выпейте шампанского.

– Я предпочитаю стоять, месье.

– Как пожелаете. Могу я узнать ваше имя? – спросил Магнус.

– Меня зовут граф Ханс Аксель фон Ферзен.

«Граф! – возликовал Магнус. – Черноволосый, голубоглазый! Судя по выправке, военный. И он явно рассчитывает на мою помощь… Вселенная заслуживает букета цветов – сегодня она превзошла себя!»

– Месье Бейн, я наслышан о ваших талантах. Не могу сказать, что верю во все это, но разумные люди говорят, что вы способны на чудеса за гранью понимания.

Магнус шутливо развел руками:

– Да, это правда. Я умею творить чудеса.

– Я слышал, вы можете изменить облик человека с помощью какого-то… фокуса.

Фокус? Для Магнуса это было оскорблением, но он решил проигнорировать его.

– Месье, – продолжил фон Ферзен, – что вы думаете о революции?

– Революция вершится вне зависимости от того, что я о ней думаю, – холодно сказал Магнус. – Я не гражданин Франции и вряд ли должен иметь мнение о том, как будет развиваться государство.

– Я тоже не гражданин Франции. Я швед. Но у меня есть чувство, очень сильное чувство…

Магнусу понравилось, что фон Ферзен заговорил о сильных чувствах. Очень понравилось.

– Простите, я не мог не обратиться к вам… вы единственный, кто может помочь. Обращаясь к вам, я вверяю свою жизнь в ваши руки и рискую жизнями других, гораздо более ценными, чем моя. Но я не действую вслепую. Я интересовался вашей персоной, месье Бейн. Я знаю, что у вас много друзей среди аристократов. Я знаю, вы – человек известный и живете в Париже уже шесть лет. Говорят, вы человек слова. Это так, месье?

– Зависит от слова, – пожал плечами Магнус. – В мире много прекрасных слов…

Он укорил себя за плохое знание шведского – мог бы добавить еще какую-нибудь остроту. В его словаре было несколько хлестких фраз на всех языках, но на шведском он знал только «Вы подаете еще что-нибудь, кроме соленой рыбы?» и «Если ты укутаешь меня в меха, я буду твоим маленьким пушистым медвежонком».

Было заметно, что фон Ферзен пытается взять себя в руки, прежде чем произнести следующую фразу. Наконец он решился: