Колодец Единорога - Прэтт Флетчер - Страница 91

Так кончилась эта встреча — еще одна встреча, завершившаяся разрывом. А утром с севера впервые пришли вразумительные новости: привез их гонец, скакавший без отдыха несколько дней. По его словам, Вальк медленно двигался к югу, везя множество боевых машин и собираясь брать Наарос. Шел всего с тремя терциями: для большего числа невозможно было добыть съестные припасы. Легкой кавалерии при нем также было мало, конница в основном осталась охранять дороги из обеих Ласий, потому что рудокопы Короша и горцы Корсора действовали весьма решительно, и даже по большаку едва удавалось подвозить припасы из Бриеллы. А подвозить приходилось — Норби был до костей обглодан зимней войной, да и из-за моря ничего не поступало.

Кто призвал Корсор к восстанию? — неважно, кто; Вальк сидел в Ставорне, и первейшей заботой военного герцога Эйрара теперь было как можно скорее выдвинуться вперед, чтобы ухватить-таки бриельскую крапиву посреди Белоречья — и выдернуть с корнем. В ту же ночь он стремительно ускакал из Наароса, взяв с собой конников-хестингарцев и латников из Каррены. Рогею с лучниками и легкой пехотой ведено было поспешать следом, а за ними и Микалегону — так скоро, как только смогут его секироносцы. Плейандер и Эвименес пока оставались в Нааросе — принимать и направлять запоздалое пополнение и ту помощь, которую вышлет Двенадцатиградье. Скороходы мчались в Хестингу — предупредить, чтобы конница шла через Драконов Хребет мимо Графской Подушки и не особенно таилась в пути. Если она подоспеет вовремя — хорошо; если нет — графу Вальку все же придется отрядить часть войск для застав по восточным дорогам, и уж хестингарцы не дадут спокойно спать никому, а в особенности стражам обозов.

Аргира вышла поцеловать Эйрара на прощание, когда он садился в седло. Он не стал ей рассказывать об изгнании чародея: «Завоевывать таким способом ее сердце? — покорно благодарю…» — и оттого ее губы в прощальном поцелуе были все так же неподвижны и холодны.

Зеленый наряд деревьев казался еще по-весеннему свежим. Эйрар ехал на север той же самой дорогой, по которой он шел когда-то в Наарос, беседуя со славным лучником-валькингом — как его звали?.. Вспомнить не удалось. Но там, где от дороги отделялась тропа, ведшая к хижине колдуна, деревья были черны и безжизненны, и вид их резанул сердце Эйрара куда больше, нежели вид самого Трангстеда, мимо которого также пролег его путь. Ибо хижина Мелибоэ была разрушена до основания — мертвая, заброшенная руина, — а Трангстед, который они миновали на следующее утро, был совершенно цел и… совсем незнаком. Заборы, отделявшие его когда-то от хутора сыновей Виклида, расположенного южнее, и от имения Сумарбо, лежавшего севернее, были снесены подчистую: три владения слились в одно большое поместье, которое при валькингах обрабатывали рабы. Сам дом был перекрашен в другой цвет. И — ни души вокруг…

К ночи воины разбили лагерь на обращенных к Белоречью склонах Вастманстедского нагорья. Эйрару, как вождю, подыскали дом для ночлега, но он туда не пошел, хотя накрапывал дождик. Еще через сутки они заночевали в деревушке под названием Коббинг. Здесь всем хватило места под крышей — в домах на полу, на худой конец, по сараям. Сердобольные воины привели Эйрару смазливую салмонесскую девку в корсете с оборванными шнурками. Эйрар от нее отказался, и девушка досталась Альсандеру, благо карренец был полностью лишен подобного благородства.

За Коббингом начинается чисто белореченская местность, хоть и принято считать, что это все еще земля Вастманстеда. Кабанья Спина, синеющая на востоке, обрывается, но за ней уже громоздятся скалистые кряжи Драконова Хребта. А на западе вздымаются чуть более пологие, но почти столь же величественные склоны Щитовых Холмов, за которыми лежат Шелланд и Скогаланг.

Северный большак извилист в этих местах, хотя валькинги, выстроившие его, всегда предпочитают прямые дороги. Они воздвигли у каждого поворота по укрепленному форту, но все эти форты теперь пустовали. Иные стояли попросту брошенными, на других оставил следы огонь — дело рук восставших белореченцев. Местные жители по одному, по двое присоединялись к отряду, но всадников среди них было мало, и Эйрару пришлось приказать им собираться в опустевших фортах и ждать Микалегона. Эйрар спешил.

Он догадался еще разослать весть женщинам и старикам Белоречья: «Уходите и прячьтесь в укромных местах: скоро здесь начнутся сражения!» А карренец Альсандер предложил жителям собирать в тех же фортах провиант для войск, которые еще должны были подойти. Хестингарские разведчики малыми группками разлетались вперед и по сторонам — на запад и на восток, — разузнавая, что слышно. Пока что услышанное вселяло надежду. Вальк, кажется, прочно засел в Ставорне, запасаясь необходимым для дальнего перехода; Ванетт-Миллепиг, нааросский Рыжий Барон, был избран полководцем.

Весенним утром, туманным и дождливым, Эйрар со всадниками прибыл в Торгстед — город, по праву называемый Сердцем Белоречья. Город был невелик: всего сорок домов, сложенных из прочного камня, остальные — деревянные, недавно построенные. Валькинги основали поблизости колонию и населили ее салмонесцами. Этот беспомощный народ то ли не сообразил, то ли не сумел разбежаться, хотя в воздухе уже явственно пахло войной. Эйрар велел выселить их из домов, прежде отнятых у дейлкарлов — и держать под строгим надзором. Еще не хватало, чтобы бедолаги попались на глаза валькингам и вольно или невольно предупредили их, что за встречу им здесь готовили!

Большак проходит прямо через Торгстед, деля его надвое. Город стоит над самым Нааром: иные дома глядятся с кручи в реку. На ту сторону переброшен каменный мост. Еще одна дорога — скромный проселок — ведет из Торгстеда через Щитовые Холмы в Скогаланг. Перейти Наар вброд невозможно, западный берег зарос густыми деревьями; Эйрар рассчитывал, что река надежно прикроет левый фланг его войска. На другой стороне валькинги, по обыкновению, вырубили весь лес вдоль обочин дороги, но со времени последней рубки просеку заполонила зеленая поросль. Эйрар собрал всех ремесленников, какие нашлись, и приставил их строить четыре моста там, где на восточном берегу зелень была погуще: не Бог весть какие крепкие мосты, — только для битвы.

На северной окраине города, между домами, тянулся к Наару старый, высохший и замусоренный ров. Когда-то, еще во дни войн с язычниками, за ним выстроили частокол. Салмонесцам велели вычистить ров и пообещали награду, а когда Рогей привел скогалангцев — лучших плотников Дейларны, — Эйрар тотчас отправил их чинить древнюю деревянную стену. Он собирался поставить здесь Микалегона с его тяжеловооруженной пехотой и очень боялся, не смяли бы терциарии немногочисленных секироносцев. Сам большак он велел перегородить — но так, чтобы преграду можно было мигом убрать и выпустить карренских латников для ответной атаки.

Совсем рядом со рвом, у дороги, стоял высокий каменный дом. Его верхний этаж удобно выдавался вперед, и Эйрар решил устроить здесь крепость. В верхнем этаже прорубили пол и приготовили изрядный запас оружия и смолы: смолу станут кипятить в котлах и передавать наверх…

Восточный фланг доставил всего больше забот. Здесь расстилались луга, покрывавшие обширный, пологий склон длиной в несколько сотен шагов, и лишь потом начинались деревья и высился каменистый откос. Пращуры, некогда основавшие Торгстед, с этой стороны также ограничились частоколом и рвом. Эйрару это не годилось. Он знал: валькинги попытаются проникнуть в город именно отсюда, чтобы обойти его войско и сбросить его в быстрый Наар, а потом двинуться дальше на юг. Старый ров заплыл совершенно, и Эйрар понимал, что им уже не успеть выкопать новый; Альсандер с ним согласился. Все-таки они сделали, что могли — завалили весь луг срубленными деревьями. Заостренные сучья переплетались, обращенные в ту сторону, откуда должен был подойти враг…

За завалом встанут пешие дейлкарлы-копейщики: вольные рыбаки, привыкшие метать гарпуны, и с ними белореченцы и мариоланцы с их длинными копьями для рукопашного боя, а вот лучники сосредоточатся на другом крыле — за. Нааром. Врагу будет не так-то просто добраться до них, зато сами они смогут целиться терциариям как раз в правый бок, не заслоненный щитами. Одним словом, валькингам предстояло пройти между лучниками и копейщиками и попасть прямо в объятия Микалегону с его тяжелой пехотой, укрытой за частоколом. А за спиной Микалегона будут ждать своей очереди всадники, закованные в броню — целый тагой конных карренцев («Только бы он вовремя подоспел!..»), готовый тотчас ринуться вперед, буде валькинги дрогнут, — или прикрыть отход, если все рухнет… А впереди всех, под самым носом врага, не давая до времени раскусить приготовленную хитрость, станут гарцевать стремительные всадники Хестинги: они без труда увернутся от прямого удара и уйдут через город или за Наар по наведенным мостам.