Колодец Единорога - Прэтт Флетчер - Страница 30

В это время передовые наткнулись на тропу, по которой местные жители, видно, гоняли коров. Эйрар решил проследить, куда она приведет, хотя при этом они и отклонялись несколько к югу от избранного направления — или того, что они считали нужным направлением. Тропа беспорядочно извивалась по отлогому склону, но решение Эйрара вскоре принесло плоды: в несущемся снегу замаячил сперва хлев, а затем, чуть дальше и ниже — крестьянский дом, под стенами которого намело уже изрядные сугробы.

Некоторое время на стук в дверь никто не отзывался, но стоило Эрбу громко сказать:

— Там, внутри, верно, никого нет — высадим-ка ее, ребята! — дверь распахнулась, точно по волшебству. На пороге появился крепкий, широкоплечий крестьянин. Крючконосый и мрачный на вид, он был не слишком высок для дейлкарла. Крестьянин помрачнел еще больше при виде двух десятков вооруженных людей. Он назвался Бритгальтом и не особенно охотно пригласил их войти. Перешагивая порог, Эйрар чуть слышно пропел:

— Горе, и слезы, и стенанья повсюду… — однако ответа не последовало.

В доме оказалась всего одна комната, в которую они все и набились. Двое сыновей стояли подле хозяина, такие же кислолицые, как и он сам. Женщин не было видно.

Эйрар подтолкнул Сварлога поближе к огню и стал греть воду, чтобы напоить парня горячим. Мелибоэ сбросил свои латы кучей на пол и уселся рядом со Сварлогом, невнятно бормоча и натянув на голову угол плаща. Зачем-то сунул палец в золу…

Эрб и Эйрар тем временем уговаривали Бритгальта продать им свинью за горсть серебряных айнов, собранных по карманам. Бритгальт взял серебро, и Висто с Сивальдом и одним из его сыновей отправились в хлев. Остальные молча грелись у очага, радуясь долгожданному теплу и крову над головой.

Свинина уже варилась — вкусный запах из котла смешивался с испарениями промокших одежд, — когда Висто вдруг спохватился:

— А где же тот малый, что ходил с нами в хлев?..

— Он вернулся с тобой, когда ты понес окорок, — сказал Сивальд, но Висто покачал головой:

— Нет, он пошел назад в хлев. Слушайте, а вдруг он заблудился в снегу?

Молодой рыбак готов был броситься на поиски, а на угрюмом лице Бритгальта появилось что-то вроде улыбки, но в это время Мелибоэ поднял голову:

— Он отправился навстречу конному разъезду валькингов — предупредить, что вы здесь.

Хозяин дома потянулся к ножнам на поясе, но Долговязый Эрб перехватил его руку и локтем сдавил предателю горло. Раздался крик, началась свалка: второй сын Бритгальта сцапал было охотничье копье, но на него налетело сразу несколько человек — все вместе покатились по полу, сокрушая утварь.

Голос волшебника перекрыл шум.

— Оставьте! — проговорил он, повелительно подняв руку. — Садитесь и ешьте спокойно. Думаете, зря вы возите с собой мага? Я-то ведь сразу понял, что это «союзники»… Когда хозяйский сын проходил мимо меня, я напутствовал его крупицей золы и коротеньким заклинанием, известным, кстати, даже вашему молодому вождю… Он собьется с дороги. Пожалуй, к весне отыщется его тело… или кости, если волки почуют.

Бритгальт страшно выпучил глаза при этих словах. Брызжа слюной, он выкрикивал проклятия и бился так, что Эрбу, державшему его, понадобилась подмога.

— Мясо почти готово! — сказал Эрб. — А в качестве приправы — прежде, чем есть, вздернем-ка этих двоих вероломных на балке в хлеву!

Эйрар, чье сердце по молодости лет не успело еще очерстветь, хотел было вступиться, но одобрительный рев, раздавшийся со всех сторон, вынудил его промолчать. Когда яростно отбивающихся отца и сына выволокли наружу, Мелибоэ сказал ему:

— Мне приходилось видеть таких, что боялись раздавить даже жучка… Большей частью они со временем обращались к Храму и жили тем, что морочили головы набожным старушкам».

Той ночью Эйрар вновь долго лежал без сна меж громко храпевшими воинами. И вспоминал Гитону, гадая, можно ли на самом деле умереть от разбитого сердца. Еще он думал о старом Рудре и о том, как обошлись с его народом безжалостные каратели Бриеллы…

15. Хестинга. Настает новый день

Звезды одна за другой загорались в небесах, но луна еще не взошла, когда Эйрар вышел из дому взглянуть на догоравший закат. В тот день они выжигали траву в поле, стоявшем под паром, чтобы легче было пахать. Дым еще плавал в безветренном воздухе по низинам, его запах примешивался к аромату только что проклюнувшейся зелени. Поодаль, между отрогами, бродила кобылица, возле нее резвился, скакал жеребенок.

Эйрар вздохнул полной грудью и огляделся. На севере и на западе громоздились изломанные кручи Драконова Хребта. На покрытых снегом вершинах лежали последние отблески уходившего солнца. Горы выглядели обманчиво близкими — казалось, до них можно было не спеша дойти за какой-нибудь час…

— И как ты думаешь, чьи это могут быть всадники там, возле рощи? — подал голос Долговязый Эрб. — Мои глаза, конечно, твоим не чета, но я думаю — вряд ли это Хольмунд с ребятами. Что-то их многовато!

Эйрар лениво повернулся, разминая руки.

— Скорее всего, они из Храппстеда, с юга, приехали за двадцать лиг, — ответил он Эрбу. — Помнишь, гостили здесь и еще собирались идти с нами через горы весной? Что ж, как раз и пора… — однако потом он вгляделся из-под руки и встревоженно поправился: — Нет, Эрб, знаешь, ты был прав, их и в самом деле многовато… да и не похожи они на здешних… О! Сталь сверкнула!.. Поднимай-ка, Эрб, тревогу!

Эрб повернулся, раскрывая рот, но его опередил крик соглядатая, сторожившего, как было принято в Хестинге, в высоком гнезде на макушке крыши. Люди кинулись в дом и приготовились к обороне. Эйрар с Эрбом не забыли никого, даже повара, раба-миктонца, чистившего котлы.

Приближавшийся отряд в густых сумерках казался еще многочисленнее; все были хорошо вооружены. Лучники ждали у верхних окон со стрелами наготове, вдоль частокола притаились копейщики… но тут предводитель чужаков вскинул правую руку и выехал вперед, громко окликая:

— Эй, в доме! Это хутор Седу? — И когда из-за забора ответили утвердительно — прокричал во все горло: — «Горе, и слезы, и стенанья повсюду!..» А нет ли тут среди вас такого Эйрара из Вастманстеда, прозванного Ясноглазым?..

— «Погибает Дейларна!» — радостно отозвался Эйрар, выбегая из дверей. Он узнал голос, и точно: спустя мгновение охотник Рогей стиснул его в объятиях.

— Что слышно новенького, дружище?

— А ты, я смотрю, со свитой стал ездить, — сказал Эйрар. — Я-то ведь думал, ты либо погиб, либо за стенами отсиживаешься вместе с герцогом Роджером…

— Только не говори мне про Роджера! Редкий был негодяй, но теперь его нет больше, так что не будем о нем. Впусти-ка нас лучше!

Эйрар нынче был за хозяина на хуторе Седу, ибо владетель имения, Хольмунд-Коновод, уехал на несколько дней по делам. Как выяснилось, Рогей привел с собой чуть не тридцать всадников. Зажглись факелы, рабы повели коней в стойла и принялись накрывать в доме длинный стол.

Четверо, въехавшие в ворота первыми, вместе с Рогеем, были схожи между собой, словно четыре горошины: черноволосые, с одинаковыми белыми прядками на макушках и худыми, продолговатыми лицами. Эйрар страшно смутился, впервые увидев столь близко прославленных карренских Воевод. Что до Рогея, он держался с ними запросто, как равный.

— Альсандер, Плейандер, Эвименес, Эвандер, — представил он их Эйрару. Если Эйрар что-нибудь понимал, безусый Эвандер приходился остальным сестрой, а вовсе не братом.

— Очень рад, — один за другим буркнули Воеводы. Войдя в дом, они сразу направились к местам подле хозяйского — но на одном уже сидел Мелибоэ, а возле другого стоял Эрб. Эвандер скривил губы, остальные нахмурились, однако безропотно обошли стол вслед за Рогеем и уселись напротив. Эйрар последним из всех занял свое обычное место — по правую руку от Хольмундова хозяйского сидения, слуги забегали, подавая еду.