Повелители мечей - Муркок Майкл Джон - Страница 86

— Он смотрит на меня, — прошептал Корум, как зачарованный.

Тело статуи тоже было усыпано драгоценными камнями, сверкающими всеми цветами радуги в голубом свете. Вадагский принц шагнул вперед, увидел одну из скрещенных на груди рук и замер на месте. Только сейчас он понял, кого видит перед собой, и кровь застыла у него в жилах, а сердце, казалось, чуть не выпрыгнуло из груди.

Губы статуи еще больше искривились в усмешке, руки, висевшие по бокам, медленно протянулись к Коруму.

А затем он услышал голос.

Голос этот был одновременно мелодичным и нежным, страстным и грубым, мягким и жестоким, ласковым и печальным. В нем сквозила ирония и чувствовались великий ум и великая мудрость.

— Ключ к моей свободе должен быть отдан добровольно.

Глаза из драгоценных камней сверкали и переливались; руки, скрещенные на груди, оставались неподвижными; четыре ноги были намертво прикованы к голубому пьедесталу.

Корум не мог вымолвить ни слова. Он сейчас походил на статую больше, чем существо, перед ним стоявшее. Джерри вышел вперед.

— Ты — Кулл, — спокойно сказал щеголь.

— Я — Кулл.

— И Танелорн — твоя тюрьма?

— Он стал моей тюрьмой…

— … потому что только вечный город, безвременный город в состоянии пленить такое могущественное создание, как ты. Я понимаю.

— Но даже Танелорн не способен удержать меня, если я завершен.

Джерри поднял безжизненную левую руку Корума и дотронулся до шестипалой кисти, искусно вделанной в живую плоть.

— Забрав то, что тебе принадлежит, ты станешь завершенным?

— Это — ключ к моей свободе, но я не смогу воспользоваться» им, пока он не будет отдан мне добровольно.

— Значит, мы, сами того не зная, были слепыми исполнителями твоей воли?

Силой мысли, которая не подвластна Танелорну, ты сначала объединил Троих в Одном, а потом завлек нас сюда? Мне следовало догадаться, что, кроме тебя и твоего брата, хоть вы и пленники, нет во вселенной никого, кто мог бы попрать все естественные законы, и основной из них: закон Космического Равновесия.

— Кулл и Ринн обладают такой силой, потому что они соблюдают только клятву верности, которую дали друг другу.

— Но вы ее нарушили и скрестили мечи. Ринн отсек тебе кисть руки, а ты выбил у него глаз. А затем…

— Он привел меня в Танелорн, и я не могу уйти отсюда вот уже вечность…

— А какое наказание ты придумал ему?

— Я сказал, что он будет искать без сна и отдыха свой глаз и найдет его только отдельно от моей руки.

— А глаз и рука всегда находились в одном месте.

— Как и сейчас.

— Поэтому поиски Ринна оставались безуспешными.

— Ты знаешь многое, смертный.

— Не удивительно, — пробормотал Джерри, словно разговаривая сам с собой. К сожалению, я из тех смертных, что обречены на бессмертие.

— Ключ к моей свободе должен быть отдан добровольно, — повторил Кулл.

— Это тебя я видел в Огненных Землях? — внезапно спросил Корум, обретая дар речи, но чувствуя слабость во всем теле. — И еще на холме у замка Эрорн?

— Ты не мог меня видеть. Но мое отражение не раз спасало тебе жизнь, а моя рука всегда убивала твоих врагов.

— Они не были моими врагами. — Корум с ненавистью уставился на шестипалую кисть. — Скажи, ты дал ей силу призывать мертвых мне на помощь? — Разве это сила? Обычный фокус. — Неужели твоя мысль так могущественна? — Она куда могущественней, чем ты думаешь. Но ключ к моей свободе должен быть отдан добровольно. Я не могу заставить тебя подчиниться моей воле, смертный. — А если я оставлю руку у себя? — Тогда мне придется ждать еще вечность, пока не начнется очередное Слияние Миллиона Сфер. Разве ты не понимаешь, что сейчас происходит?

— Я понимаю, — спокойно ответил Джерри-а-Конель. — Когда люди свободно перемещаются по измерениям и видят проблески истины, в которой им однажды было отказано; когда три грани одной личности соединяются, а я вспоминаю все свои инкарнации, — это означает, что настал момент Слияния Миллиона Сфер — явления настолько редкого, что Боги рождаются и умирают, так и не дождавшись, когда оно произойдет. Исчезают старые законы, появляются новые. Меняется природа пространства-времени.

— Значит, Танелорн будет уничтожен? — в ужасе спросил Корум.

— Быть может, да, — сказал Кулл. — Но это — единственное, в чем я не уверен. Ключ к моей свободе должен, быть отдан добровольно.

— Скажи, Джерри, кого я освобожу, если отдам руку? Вечный странник промолчал. Погруженный в свои думы, он рассеянно гладил кота, сидевшего у него за пазухой.

— Ты освободишь Кулла, — ответил пленник, прикованный к пьедесталу. — Мы с Ринном дорого заплатили за ошибку, сполна искупили свою вину.

— Что мне делать, Джерри?

— Я…

— Может, согласиться, но с условием, что он поможет нам победить Короля Мечей, отыскать Ралину, восстановить мир и спокойствие на наших измерениях?

Вечный странник промолчал.

И тогда Корум поднял голову и посмотрел Куллу в глаза.

— Ты слышал мое условие. Если ты поклянешься мне помочь, я с радостью отдам тебе твою руку.

— Я клянусь.

— В таком случае я добровольно отдаю тебе ключ к свободе. Твоя рука, Потерянный Бог, не принесла мне ничего, кроме душевных мук. Возьми ее.

— Глупец! — вскричал Джерри. — Разве ты не слышал, что… — Голос его пресекся. А Коруму на мгновенье показалось, что он вновь лежит на доске пыток.

От нестерпимой боли, пронзившей руку и глаз, он закричал. Красная пелена тумана застлала его мозг; словно издалека донеслись до него слова Джерри, -… они соблюдают только клятву верности, которую дали друг другу!

— Я… — Корум дотронулся до бельма на правом глазу, посмотрел на обрубок левой руки, -… опять… калека…

— А я завершен, — прозвучал странный голос Кулла. Потерянный Бог соскочил с пьедестала и с наслаждением потянулся. Драгоценные камни на его теле, так же, как глаз Ринна, который он держал в руке, вспыхнули разноцветными огнями, Завершен и свободен! Скоро, брат, мы вновь будем блуждать по необъятной вселенной, восхищаясь ее разнообразием, предаваясь радости и веселью! Кроме нас с тобой, нет не свете никого, кто познал бы истинное счастье! Я должен найти тебя, брат!

— Ты согласился на мое условие! — воскликнул Корум. — Ты поклялся помочь мне, Кулл!

— Смертный, я не выполняю ничьих условий, не повинуюсь никаким законам, не соблюдаю клятв, кроме той, о которой ты уже слышал. Мне безразличны Закон, Хаос, Космическое Равновесие. Кулл и Ринн существуют только ради любви к существованию, и их не интересуют иллюзорные битвы невежественных людей и еще более невежественных богов. Да знаешь ли ты, что вы сильнее этих жалких созданий, порожденных вашими собственными страхами? Неужели ты до сих пор ничего не понял?

— Нет. Ты должен выполнить свое обещание.

— Сейчас я отправлюсь на поиски брата, подброшу ему глаз. Эн найдет его и тоже станет свободен.

— Кулл! Ты многим мне обязан!

— Обязан? С чего ты взял? Я признаю одно обязательство: следовать нашим с Ринном желаниям.

— Если б не я, ты не обрел бы свободы.

— Если б не я, ты давно был бы мертв. Где твоя благодарность, смертный?

— Боги все время использовали меня в своих целях. Мне надоело быть пешкой в руках Хаоса, Закона, а теперь — Кулла. По крайней мере Повелители Закона признавали, что могущество к чему-то обязывает. А ты не лучше Повелителей Хаоса.

— Не правда! Мы с Ринном никому не причиняем вреда! Что за удовольствие вершить судьбы людей? Вы играете в глупые игры Закона и Хаоса, и вам нравится, что вас используют, потому что вы не желаете отвечать за свои поступки сами и с радостью возлагаете всю ответственность за них на выдуманных вами богов. Выкинь из головы и Закон, и Хаос, и меня заодно. Тебе будет легче жить на свете.

— Тем не менее ты не можешь отрицать, что использовал меня в своих целях.

Кулл поднял руку, достал из воздуха копье со многими заостренными наконечниками, бросил его в небо. Затем он небрежно махнул рукой, и копье исчезло.