Повелители мечей - Муркок Майкл Джон - Страница 26

Хрипение затихло. Наступила мертвая тишина. Ее нарушил какой-то шипящий звук. Корум увидел искру. Искра превратилась в огонек. Огонек появился на фитиле, который горел в глиняной плошке, заполненной до краев маслом.

Глиняную плошку держала чья-то грязная рука. Грязная рука принадлежала обросшему волосами существу, глаза которого гневно сверкали.

— Кто ты? — спросил Корум.

Незнакомец фыркнул и поставил самодельную лампу в небольшую нишу. Корум увидел пол, покрытый грязной соломой, на которой валялись кувшин и тарелка.

Пахло экскрементами.

— Ты меня понимаешь? — вновь спросил Корум на древнем надрагском.

— Прекрати болтать, — пробормотал незнакомец на разговорном вадагском языке, явно не сомневаясь, что Корум не понял ни одного слова. — Скоро ты станешь таким же, как я.

Корум промолчал. Он вложил шпагу в ножны и прошелся по камере. Наверху кто-то ходил по каменным плитам двора. До Корума доносились возбужденные истерические голоса Рага-да-Кета.

Незнакомец наклонил голову и прислушался.

— Вот оно что! — Он уставился на Корума, ухмыляясь во весь рот. — Ты прикончил эту трусливую тварь? Считай, я стал относиться к тебе с уважением.

Впрочем, ненадолго. Скоро тебя казнят. Хотел бы я знать, какой смертью!

Корум продолжал молчать, делая вид, что ничего не понял. Было слышно, как наверху убирают трупы, волоча их по каменным плитам. Постепенно голоса Рага-да-Кета стихли.

— Паноптикум. — Незнакомец вновь ухмыльнулся. — Любят они убивать исподтишка. Интересно, как от тебя пытались избавиться? Отравить хотели, что ли? Любимое развлечение Темгол-Лепа — подсыпать яд тому, кого он боится.

Отравить? Корум нахмурился и посмотрел на свою левую руку. Неужели она знала, что в вино подсыпали яд? Как рука могла жить отдельной от тела жизнью?

Корум решил нарушить свое молчание.

— Кто ты? — спросил он на разговорном вадагском. Незнакомец расхохотался.

— Значит, ты понимал все, что я говорю! Но ты мой гость, поэтому отвечай на мои вопросы первым. Ты похож на вадага, а я думал, они давно погибли. Скажи мне, кто ты, и назови свое имя.

— Я — Корум Джайлин Ирси, Принц в Алой Мантии, последний вадаг на этой земле.

— А я — Ганофакс из Пенгарда: чуть-чуть солдат, чуть-чуть священник, чуть-чуть ученый и чуть-чуть… нищий. Я отправился в путешествие из Лайвм-ан-Эша, страны, которая находится далеко на западе…

— Я знаю, где находится Лайвм-ан-Эш. Долгое время я был гостем маркграфини в замке Мойдель.

— Что? Неужели княжество еще существует? Я слышал, его давно затопило море.

— Нет. Впрочем, может, его и не существует более… но виновато не море, а конские племена, которые…

— Великий Урлех! Конские племена — это что-то из древней истории!

— Почему ты путешествуешь так далеко от родины, рыцарь Ганофакс?

— Долго рассказывать, принц Корум. Ариох, как его здесь называют, не очень-то жалует людей из Лайвм-ан-Эша. Он требует, чтобы все мабдены подчинились его воле и первым делом уничтожили древние расы, такие, например, как твоя. Надеюсь, мне не надо тебе объяснять, что мой народ на это не способен мы хотим жить со всеми в мире. Когда я был священником, мы служили Урлеху, вассалу Валета Мечей, который все настойчивей предъявлял нам свои требования и как-то раз приказал Урлеху собрать в Лайвм-ан-Эше войско для битвы с морскими жителями, обитающими далеко на западе. Урлех поручил мне исполнить приказ Ариоха, а я почему-то решил, что такой приказ мог отдать только лже-бог и отказался повиноваться. Тогда счастье и удача, неизменно мне сопутствующие, отвернулись от меня. Неожиданно объявили, что я — убийца. Мне пришлось бежать.

Я украл корабль, пустился в далекое плавание, испытал по пути несколько довольно скучных приключений и, наконец, прибыл в страну Рага-да-Кета, которые покорно ждут, когда Ариох соблаговолит их уничтожить. Меня схватили и посадили в темницу. Я сижу здесь больше двух месяцев.

— И что с тобой будет?

— Понятия не имею. Может, помру от старости. Рага-да-Кета введены Ариохом в заблуждение, но их нельзя назвать жестокими, и они не отличаются большим умом. Тем не менее они панически боятся Валета Мечей и не осмеливаются ни в чем ему перечить, надеясь, что он не тронет их еще год-другой.

— А как ты думаешь, что меня ждет?

— Кто знает? С ядом у них номер не прошел. Если им не прикажут, Рага-да-Кета вряд ли применят насилие. Давай не будем гадать. Поживем — увидим.

— Я не могу ждать, — сказал Корум. — Мне надо закончить одно важное дело.

— Ничего не попишешь, друг Корум! Будучи священником, я изучил кое-какие заклинания, но здесь они не действуют. А без помощи волшебства нам отсюда не выбраться.

Корум задумчиво посмотрел на левую руку, затем перевел взгляд на своего товарища по несчастью.

— Ты когда-нибудь слышал о руке Кулла? Ганофакс нахмурился.

— Кажется, да. Единственное, что осталось от Бога, который поссорился со своим родным братом… одна из многих легенд… Корум снял перчатку.

— Колдун подарил мне руку Кулла и глаз Ринна. Он сказал, что они обладают силой, которая поможет мне в трудную минуту!

— И он не солгал?

— Не знаю. У меня не было случая убедиться в его правоте. На лице Ганофакса появилось озабоченное выражение.

— Я думал, смертным не дано пользоваться такой силой. Последствия…

— У меня нет выхода. Согласившись принять подарок колдуна, я связал себя по рукам и ногам. Теперь мне ничего не остается, как прибегнуть к помощи Кулла и Ринна!

— Надеюсь, ты не забудешь им напомнить, что я — твой друг, принц Корум.

От нервного напряжения на лбу Корума выступила испарина. Он медленно поднес к голове шестипалую руку и поднял повязку. В ту же секунду он увидел знакомую картину. Черное солнце.

Слабый свет исходил от земли и терялся в черных облаках. Четыре существа в плащах с капюшонами.

На этот раз он вгляделся в их лица и закричал от ужаса.

Но он не смог бы объяснить причину своего страха.

На картине появилась рука Кулла. Четыре головы, как одна, повернулись в ее сторону. Сверкающие глаза, казалось, впились в Корума, лишая его жизненных сил. Рука Кулла повелительно взмахнула.

Четыре существа в плащах с капюшонами пришли в движение. Краешком уха Корум слышал, как Ганофакс спросил:

— Что происходит, Корум? Я ничего не понимаю. Кого ты вызываешь?

Вадагский принц не мог ответить. Все его тело, кроме руки Кулла, дрожало мелкой дрожью.

Четыре существа выхватили из под плащей громадные серпы. С трудом двигая онемевшими губами, Корум сказал:

— Идите сюда. Повинуйтесь моей воле.

Размеренным шагом они подходили все ближе и ближе, словно преодолевая невидимый барьер. Затем Ганофакс, сам не свой от ужаса и отвращения, закричал:

— О Боги! Шефанго из Ям Собаки! — Он спрятался за Корума. — Спаси меня, вадаг!

Хор голосов гулко прозвучал из под капюшонов.

— Повелитель! Мы покорны твоей воле! Мы покорны воле Кулла!

— Я хочу выйти отсюда, — сказал Корум, указывая на железную дверь темницы.

— Наградишь ли ты нас, Повелитель?

— Как?

— Чужими жизнями. Нам не надо другой награды. Корум судорожно вздохнул.

— Хорошо.

Четыре существа взметнулись, как один, и железная дверь рухнула от страшного удара. Четыре существа в плащах с капюшонами — истинные шефанго размеренным шагом шли по узкому коридору.

— Змей, — пробормотал Ганофакс. — На нем можно удрать.

— Какой еще змей? — удивленно спросил Корум.

— Мой шелковый змей. Он выдержит нас обоих. Они поднимались по ступенькам лестницы вслед за шефанго, от которых исходило ощущенье такой внутренней силы, что мороз пробегал по коже. Дорогу им преградила еще одна дверь, но и она рухнула в долю секунды. В глаза Корума ударил яркий солнечный свет.

Они стояли во внутреннем дворе дворца. Воины кинулись к ним со всех сторон, и по их лицам можно было понять, что на этот раз они не пощадят ни Корума, ни Ганофакса. Затем Рага-да-Кета увидели неподвижные фигуры с серпами в руках и остановились.