Повелители мечей - Муркок Майкл Джон - Страница 13

О дворце маркграфини никто не говорил, как о замке Алломглиль. Его называли по имени ее покойного супруга (предки которого владели им на протяжении нескольких столетий): Замок Мойдель. Корум обнаружил в нем очень много для себя любопытного. Он ходил по залам, разглядывая горки, набитые предметами из фарфора и костяными фигурками, подходил к стенам, увешанным доспехами и всевозможным оружием, изучал богатейшую коллекцию курьезов моря. Но больше всего его внимание привлекли картины (по вадагским стандартам написанные довольно неумело), изображающие историю Лайвм-ан-Эша и сказочных персонажей мабденских легенд. Видимо, провидцам, о которых говорила Ралина, действительно удавалось заглядывать в другие измерения. Корум был восхищен пылким воображением художника (несвойственным рассудительным вадагам), фантазия которого иногда доходила до абсурда. Вадагский принц развлекался, отделяя реальную жизнь от вымысла, в особенности когда дело касалось древних рас, обладающих, по мнению живописца, сверхъестественными силами. Только теперь Корум осознал, что денледисси жили с вадагами в мире до тех пор, пока не поняли, что их можно убить. Может быть, мабдены и возненавидели вадагов только потому, что те, сами того не ведая, обманули их ожидания, оказались на поверку не могущественными волшебниками, а простыми смертными.

Подобные мысли, как правило, приводили Корума в уныние. Он печалился, не находил себе места, и даже любовь Ралины не могла утешить его.

Но однажды он забрел в небольшую комнату, в которой до сих пор не был, и увидел на стене большой гобелен, поглотивший все его внимание. Корум смотрел на искусно вышитые сцены, читал пространные надписи под ними и не замечал ничего вокруг.

Это была легенда о приключениях Маг-ан-Мага, популярного народного героя.

Маг-ан-Маг возвращался из волшебной страны, когда на корабль его напали пираты.

Они отрезали Маг-ан-Магу руки и ноги, отрубили голову его товарищу, Джакор-Нилусу, а затем выбросили обоих за борт. Тела Маг-ан-Мага и Джакор-Нилуса через некоторое время вынесло на берег, где их нашли слуги волшебника, который предложил вернуть Маг-ан-Магу руки и ноги, если тот отправится на войну с его врагами. Маг-ан-Маг согласился на том условии, что волшебник найдет Джакор-Нилусу новую голову. Волшебник тоже согласился и приделал Джакор-Нилусу голову журавля. Такое решение всех удовлетворило. Двое друзей победили всех врагов волшебника и уехали с его острова, получив в дар несметные сокровища.

Как Корум ни старался, как ни напрягал свою память, он не мог понять истоков этой легенды, которая абсолютно не вязалась с остальными сказаниями мабденов и не имела никакого отношения к другим измерениям.

Мысль о волшебнике со сказочного острова превратилась у него в навязчивую идею. Корум ничего не мог с собой поделать: слишком страстно мечтал он вернуть себе руку и глаз.

Ругая себя за суеверие, он не разговаривал на эту тему с Ралиной в течение нескольких недель.

Наступила осень. Ветер оголил деревья, непрестанно бросал морскую пену на скалы. Многие птицы улетели в теплые края.

А Корум почти все свободное время проводил в маленькой комнате, рассматривая гобелен, рассказывающий о приключениях Маг-ан-Мага и о могущественном волшебнике. В который раз вчитываясь в текст, вадагский принц все больше убеждался, что написан он четко, убедительно, совсем другим слогом, чем надписи на мабденских картинах.

Но Корум все еще стеснялся задать Ралине интересующий его вопрос.

Она первая завела с ним этот разговор, когда случайно вошла в комнату и увидела Корума перед гобеленом.

— Ты, кажется, поглощен удивительными приключениями Маг-ан-Мага, — сказала она, и тон ее показался Коруму неестественным. — Красивая сказка, но, к сожалению, только сказка. Очень увлекательная.

Корум резко повернулся. Ралина кусала губы.

— Так, значит, в ней действительно что-то есть, — прошептал он. — Почему ты молчала до сих пор, Ралина?

Она медленно покачала головой и уклонилась от ответа.

— Все сказки лгут, как бы тебе ни хотелось, чтобы они говорили правду.

Разве я не права?

— Оставь, Ралина. Ты должна рассказать мне все, что знаешь.

— Я знаю немногим больше того, что написано на гобелене, спокойно ответила она, взяв себя в руки. — Недавно я перечитала одну книгу. Я видела ее несколько лет назад и сейчас специально отыскала в библиотеке. Это — судовой журнал капитана, который совсем недавно посетил сказочный остров. Наш герцог направил к волшебнику своего посланника с богатыми дарами. Этот посланник был последним человеком из Лайвм-ан-Эша, посетившим замок Мойдель.

— Когда?! Когда это было?

— Тридцать лет назад.

Из глаз Ралины потекли слезы, она замотала головой и закашлялась, пытаясь сдержать неукротимые рыдания, сотрясавшие ее тело.

Он ласково обнял ее, прижал к груди.

— Почему ты плачешь, Ралина?

— Я плачу потому, что теперь ты бросишь меня. Ты не станешь ждать, отправишься на поиски волшебника сейчас, зимой и, может быть, тоже потерпишь кораблекрушение. Я плачу потому, что удел мой терять то, что мне дороже всего на свете. Корум выпустил ее из своих объятий.

— Ты давно знала?..

— Да, Корум.

— И ничего мне не говорила!

— Я люблю тебя, Корум.

— Ты напрасно полюбила меня, Ралина. А я напрасно полюбил тебя. Сейчас у меня появилась хоть какая-то надежда, и я должен уйти.

— Я понимаю.

— Если мне удастся найти волшебника и он вернет мне руку и глаз…

— Это безумие, Корум! Нет такого волшебника!

— Но если он есть и выполнит мою просьбу, я найду Гландит-а-Края и убью его. Он должен умереть, прежде чем я обрету покой. И тогда я вернусь к тебе, Ралина.

— У нас нет ни одного корабля на плаву, — мягко сказала она.

— Но в пещерах стоят корабли, которые можно отремонтировать., — На это уйдет несколько месяцев.

— Ты дашь мне людей?

— Да, Корум.

— Тогда я пойду и немедленно переговорю с ними.

И Корум ушел, хотя ему очень хотелось побыть с Ралиной и утешить ее. Он корил себя за то, что полюбил маркграфиню и позволил ей полюбить себя.

Собрав всех, кто хоть немного понимал в кораблестроении, он повел их за собой по лестнице, ведущей в гигантские подвалы дворца, из которых можно было попасть в морские пещеры, где стояли на сухом причале старые корабли.

Обследовав утлые суденышки одно за другим, Корум остановил свой выбор на небольшом скифе.

Ралина оказалась права. Придется немало потрудиться, прежде чем скиф удастся спустить на воду. Корум вздохнул.

Что ж, он запасется терпением. Теперь, когда у него появилась надежда, ожидание не покажется таким тягостным.

Корум знал, что никогда не разлюбит Ралину, но не сможет отдать ей себя целиком, пока цель его жизни не будет достигнута.

Он побежал в библиотеку и нашел книгу, в которой говорилось об острове Сви-ан-Фавна-Бруль.

Неприятное название. Насколько Корум мог судить, переводилось оно, как «Надежда Прожорливого Бога». Что бы это могло значить? Он внимательно читал судовой журнал и не находил ответа.

Шли часы. Корум перечерчивал морские карты, переписывал заметки, сделанные капитаном корабля, посетившего замок Мойдель тридцать лет назад. Под утро он пошел спать и увидел в своей постели Ралину.

Теперь настал его черед утешать ее.

Но у него было так мало времени…

Корум разделся, осторожно лег на шелковые простыни, закрылся меховым покрывалом, стараясь не потревожить сон своей возлюбленной. Но она не спала.

— Корум?

Он не ответил. Тело Ралины задрожало, но больше она не произнесла ни слова. Не зная, как себя повести, Корум сел на кровати. Он любил ее. Он не должен был ее любить.

Корум вновь улегся и попытался заснуть, но сон никак не шел к нему. Тогда он протянул здоровую руку и погладил Ралину по волосам.

— Ралина?

— Корум?

Он глубоко вздохнул, собираясь еще раз объяснить ей, что обязательно вернется, как только отомстит Гландит-а-Краю, но вместо этого сказал: