Семь лет в ожидании убийства - Спиллейн Микки - Страница 6

— Без рук, Джо, — произнес Мэнни. — Ты же видел, что он сделал с Джолли и Хэлом.

— Это из-за них вы меня сюда притащили?

Он поднял свои жирные плечи и ухмыльнулся.

— В общем-то не только из-за них, хотя лично я не сторонник драк и рукоприкладства. Один начинает, другой отвечает, и пожалуйста — неприятности обеспечены. Я предпочитаю вести дела спокойно и рассудительно. Ведь мои ребята всего-навсего выполняли свою работу, — он рыгнул и откинулся на спинку стула. — Они искали девушку. Она вбежала в твой подъезд. Тебе об этом что-нибудь известно?

— Вам об этом известно столько же, сколько и мне. Эти идиоты, ворвались ко мне и все осмотрели. Они же никого не нашли.

— Разумеется. Никого. Они побывали и в соседних квартирах. Результат тот же. Но все дело в том, что эта девица не могла выбраться оттуда ни через чердак, ни через подвал, а времени у нее только и было, чтобы забежать именно в твою квартиру.

— Неужели?

— Да, она знала, у кого ей можно спрятаться.

— Да вы рассудка лишились, не иначе.

Джо взмахнул рукой и его пистолет рассек мне кожу на голове. Перед глазами будто полыхнуло белое пламя. Боль была дикая. Мэнни одобрительно кивал головой, ожидая, пока я очухаюсь. Потом он предложил:

— Может быть, я и ошибаюсь, а может, и нет. Мне нужно знать точно. Советую рассказать все, что тебе известно. Вот сотня баксов. Она твоя. Но если будешь молчать, тебе здесь все кости переломают. Может, потом мы и убедимся, что ошибались, и ты получил трепку зря, но тут уж ничего не поделаешь. Впрочем, сотню ты в любом случае получишь. Я — человек добрый, но шуток тут с тобой никто шутить не собирается. Сам понимаешь — бизнес есть бизнес.

— Это-то я понимаю. Но вот чего я не понимаю, так это вашей глупости.

Мэнни удивленно наморщил лоб и медленно приподнялся со стула.

— Ты хочешь сказать, что я глуп?

— Вообще-то все признаки налицо. Ну, скажите на милость, какой девушке может понадобиться такой человек, как я?

Мэнни явно получал удовольствие от нашей беседы. Выдвинув свой стул, он сложил руки на животе и ухмыльнулся.

— А вот на эту тему, я думаю, нам стоит потолковать, — он облизнул губы и громко расхохотался. — Так вот. Девушка вбегает в дом и не выходит оттуда. Где же она? Ни к кому, кроме тебя, она бы зайти не успела. Если ты в самом деле обыкновенное ничтожество, то что ей у тебя делать? Но если ты из себя что-то представляешь, тогда дело другое. Так вот, мы навели о тебе справки и узнали много интересного. Ты ведь когда-то был журналистом и даже очень известным. Это ты приложил руку к разоблачению банды Энтони Смита и участвовал в операции по захвату ребят Петерсена. Словом, ты многого добился, пока не полез, куда не надо.

— Ну, так что?

— А вот что. Этой девице нужен был парень достаточно «крутой» и в то же время с мозгами. Кроме тебя, во всем квартале — лишь одни бродяги, алкаши, и панки, — он ткнул меня пальцем в грудь, подчеркивая свою мысль. — Вот и выходит, что шла она именно к тебе.

— Подождите...

— Нет, — оборвал меня Мэнни, — ждать я не намерен. Где девушка?

Я плюнул ему под ноги.

— Да провались ты...

Мэнни ухмыльнулся. Его толстые губы влажно блестели, как кусок сырого мяса.

— Отведи-ка его наверх, Джо, — приказал он, и тут же ствол пистолета снова уперся мне меж ребер.

Джо и его приятель повели меня по железной пожарной лестнице на третий этаж, открыли стальную дверь и втолкнули в просторную комнату. Там они подвели меня к стене, возле которой были сложены какие-то ящики. И тут же после удара пистолетом по голове я, застонал от нестерпимой боли, рухнул на пол. Их ботинки замолотили по моим ребрам.

Время от времени они делали передышку и требовали сказать, где находится девушка. Потом их кулаки и ноги снова молотили меня так, что я уже перестал чувствовать боль, ощущая удары словно через толстое ватное одеяло до тех пор, пока не погрузился в какой-то черный омут, где не было ни боли, ни времени...

Я пришел в себя на полу со связанными проволокой руками и ногами. Пол был грязный, и вкус этой грязи я почувствовал на губах. Рядом с собой я увидел пятна собственной крови.

Любое движение причиняло невыносимую боль, и все же мне удалось, наконец, встать на колени. Мои руки, скрученные за спиной проволокой, свела мучительная судорога.

Через окно с массивной решеткой струился серенький свет. Рядом валялась катушка проволоки. Те два ее куска, которые стягивали мне запястья и лодыжки, были явно отрезаны, от нее. Колесики моего затуманенного мозга стали вращаться быстрее, и я подумал, что ведь где-то поблизости могут лежать и кусачки.

Мне пришлось три раза перевернуться, чтобы добраться до стоявшего поблизости ящика. Лежа на боку, я начал пинать его ногами и продолжал это делать до тех пор, пока он не накренился, а потом и не перевернулся. И тогда на пол упали кусачки.

Заставить повиноваться онемевшие руки было задачей неимоверно сложной, но в конце концов мне это удалось. Встав на колени, я ухитрился поднять кусачки и после нескольких попыток сумел перекусить ими проволоку, стягивавшую лодыжки. Дальше дело пошло лучше, и хотя я, пытаясь освободить руки, выронил кусачки, поднять их было уже намного легче.

Когда я окончательно освободился, солнце за окном поднялось достаточно высоко и его блики играли на полу. За стенами моей тюрьмы просыпался и оживал огромный город. В углу комнаты в небольшой кабинке были туалет и раковина. Я тщательно промыл раны, смыл грязь и засохшую кровь с лица. Чувствовал я себя далеко не лучшим образом, но, в общем, и не намного хуже, чем порой по утрам в последние годы.

Солнечный луч уже дотянулся до дальней стенки, когда я услышал звук шагов. Они несколько раз замирали, потому что Мэнни было не под силу одолеть без передышки сразу все ступеньки. Первого вошедшего в комнату я ударил по голове обрезком трубы, подобранным на полу, и, завладев пистолетом тридцать восьмого калибра, замахнулся на входившего в комнату второго амбала. Он открыл было рот, чтобы завопить, но не успел — ударом трубы я размозжил ему лоб и он рухнул на пол. Я вновь прижался к стене у двери.

Когда Мэнни вошел в комнату, его лицо покрылось мертвенной бледностью. Он стоял, застыв, как изваяние, при виде двух тел, распростертых на полу и, вероятно, понял, что я нахожусь за его спиной с пушкой в руках и, что он может считать себя уже наполовину покойником.

Я лишь слегка дотронулся дулом пистолета до его затылка, но эффект получился потрясающий. «Большой Мэнни», босс, воротила, затрясся, как осиновый лист, и заскулил, как побитая собака, молящая хозяина о пощаде.

Я заставил его лечь на пол рядом с бесчувственными телами его парней и скрутил всех проволокой, которая так врезалась в их тела, что ее почти не было видно. Когда Джо, застонав, открыл глаза, я прямо перед носом у Мэнни обработал его ногами так, что он снова потерял сознание. Потом я уселся на корточки рядом с толстяком и несколько раз многозначительно щелкнул кусачками перед его носом. Мэнни достаточно точно оценил ситуацию, потому что в его глазах отразился дикий страх.

— А теперь давай потолкуем, Мэнни, — сказал я. — И не вздумай врать. Ведь мне кое-что известно об этом деле. — Если я уличу тебя, это будет последняя ложь в твоей жизни.

От страха он даже говорить не мог — слюна заполнила ему рот и текла по подбородку. Поэтому он лишь закивал головой, не в силах отвести глаза от кусачек.

— Кто эта девушка?

Мэнни судорожно облизал губы, стараясь что-то произнести. Наконец ему это удалось.

— Дочь Мэссли.

— Носорога?

Он снова затряс щеками, кивая.

— Да, Носорога.

Секунду помедлив, я не без волнения задал ему следующий вопрос:

— Значит, он жив?

Выражение, появившееся на лице Мэнни, заставило меня испытать глубокое разочарование. Было видно, что он поражен моим вопросом. Замотав головой, он нервно сглотнул и произнес: