Охотники за девушкой - Спиллейн Микки - Страница 22

— Думаю, да, — кивнул я.

— Вот и отлично. — Он улыбнулся, но отнюдь не приветливой улыбкой. — Одни люди отличаются от других, Майк. Ты — убийца. Ты всегда был убийцей. В какой-то степени твои действия были оправданны, но тем не менее — ты убийца, хищник по своей природе. А сейчас ты вышел на охоту. Я буду помогать тебе, но прошу лишь об одном.

— О чем?

— Если ты найдешь убийцу Ричи раньше меня, не убивай его. Он мне очень нужен.

— А что ты с ним сделаешь?

Ухмылка Арта Рикербая была дьявольской, почти бесчеловечной. Я ни у кого ни до, ни после не видел такого выражения лица.

— Быстрая смерть будет слишком хороша для него, — произнес он, растягивая слова. — Но закон — наш справедливый и милосердный закон — будет беспощаден к этому ублюдку. Он будет месяцами гнить в камере смертников, пока не превратится в живой труп. По ночам он будет молить о смерти. До последнего момента у него будет осознание того, что он вот-вот сдохнет. А затем его посадят на электрический стул и сильным разрядом сотрут с лица земли. Муки его будут неописуемы.

— Приятные мысли, — проронил я. — Хотя многие считают, что быстрая смерть — достаточная месть.

— О нет, мой друг! Ожидание! Если даже знать заранее решение суда, то все равно это будет ожидание наедине со своими мыслями в маленькой комнатке, где ты проводишь свои последние дни и знаешь, что в нескольких ярдах от тебя находится электрический стул. Это пытка! Я буду навещать этого убийцу каждый день и смаковать его страдания, как чудесный эликсир. Я буду там, когда его будут сжигать, а он будет видеть меня и знать, почему я присутствую. Только после этого я буду полностью удовлетворен.

— В твоем характере есть скверные черты, Рикербай.

— Это тебя не касается. В один прекрасный день ты поймешь, что настоящее насилие — не смерть сама по себе. Это ожидание смерти.

— Прошу тебя, давай закончим на этом. Рикербай улыбнулся Постепенно переполнявшая его ненависть куда-то испарилась. Он спокойно потянулся за пивом. Я бы на его месте сейчас дрожал как осиновый лист. Да, такого я от него не ожидал. Он как ни в чем не бывало открыл банку “Блю Риббон”, налил в стакан и поставил остатки на место.

— У меня есть кое-какая информация, — прихлебывая пиво, сообщил он.

Чтобы скрыть охватившее меня волнение, я встал, встряхнул свой плащ, развесил его по-новому. Затем снова сел, вытащил из ящика стола кобуру и стряхнул с нее пыль.

— Мне удалось кое-что узнать о Геральде Эрлихе, — продолжал Арт.

Мое дыхание участилось.

— Эрлих мертв.

Я перевел дыхание, надеясь, что мое лицо не выдаст меня.

— Он умер пять лет назад, и его тело опознано.

— Пять лет назад! Но ведь считалось, что он умер в конце войны.

— Его нашли в Восточной Германии с простреленной головой. После войны у Эрлиха сняли отпечатки пальцев, так что ошибиться невозможно. — Арт сделал паузу, изучая мою реакцию. Затем продолжил:

— Очевидно, он пытался пересечь границу Западной Германии. При нем были бумаги и документы, которые показывали, что он прибыл из России. Многие пришли к заключению, что он бежал из тюрьмы.

— Такую информацию можно было получить только в самой Германии, — заметил я. Арт кивнул:

— Там имеются наши люди. Они расследуют именно такие дела. В данном случае все обстоятельства довольно ясные.

— Что еще?

Рикербай смотрел на меня почти весело.

— До последнего времени мы и не подозревали, какой важной птицей был Эрлих. Он являлся ядром суперсекретной шпионской организации с развитой агентурной сетью, подобной которой не существовало никогда, ее значение сохранилось даже после падения третьего рейха. Законы, по которым живет эта организация, жестоки и беспощадны. Ее члены, чтобы предотвратить свой собственный конец, шли на контакт с любым правительством, способным на победу в настоящем конфликте.

— Безумцы! Они все равно не выиграют, — прервал его я — Но они могут нанести человечеству самые невероятные разрушения.

— Так почему же убили Эрлиха? Арт переплел руки на груди:

— Все предельно просто. Он почувствовал бесплодность этих сумасшедших планов по установлению мирового господства и захотел отойти от дел, чтобы провести последние годы жизни в мире и без забот.

— Его можно понять, — кивнул я.

— Но его нельзя было оставлять в живых. В этой организации все были связаны одной веревочкой, каждый агент общался только с одним-двумя другими. Эрлих знал одну вещь, которая могла бы привести организацию к гибели.

— Какую?

— Он знал каждого агента в группе и мог бы провалить все на свете, если бы его случайно арестовали.

— Ты это точно знаешь?

Рикербай отрицательно покачал головой:

— Нет. Давай предположим, что я в этом уверен, но не знаю этого. Впрочем, мне это безразлично... Это все, что мне удалось узнать. — Арт уставился на меня усталым взглядом. — Его выследил и прикончил Горлин, их главный агент по устранению, проще говоря — убийца. Мы знаем его под кличкой Дракон.

Рикербай замолчал и испытующе посмотрел на меня. Если бы он приложил руку к моей груди, он почувствовал бы, как неистово бьется сердце. Моя голова разрывалась от прилива крови, но он этого не заметил. Внешне я сохранял невозмутимое спокойствие.

— Ты хладнокровный сукин сын, — тихо сказал Арт.

— Ты это уже говорил.

— Не нужно ли тебе еще что-нибудь?

— Пока нет. Спасибо за доставленное удовольствие.

— Не стоит. Обещай мне кое-что.

— Конечно.

— Ты не поднимешь оружие на Дракона.

— Я не стану его убивать, Арт.

— Оставь его мне. Не порть мне и себе удовольствие.

Рикербай вышел, прикрыв за собой дверь. Я выдвинул средний ящик стола и достал запасную коробку с патронами и обойму. Затем распаковал посылку, которую послал из отеля самому себе, и вынул оттуда сорок пятый. Проверив механизм, я засунул пистолет в кобуру и закрепил ее на боку.

Теперь все было как в старые времена.

Я выключил свет и собрался уходить, но тут затрезвонил телефон, стоявший на столе Вельды. Я вздрогнул от неожиданности.

Ее низкий, сочный голос дрожал, когда она говорила “алло”. Я мечтал, чтобы сейчас она была рядом со мной, и она знала об этом — Ты занят сегодня вечером, Майк? У меня было совсем мало времени, но я страстно хотел увидеться с ней.

— А что?

— Я собираюсь приехать в твой большой город.

— А это не будет поздно?

— Нет. Я должна быть там в десять вечера, чтобы встретиться с одним твоим другом, а так как я не вижу смысла тратить время зря, то хотела бы заодно повидать и тебя. Или ты имеешь что-то против?

— Конечно, приезжай. А кого ты считаешь моим другом?

— Капитана Чамберса. Старый друг и новый враг.

— А в чем дело?

— Не знаю. Он позвонил мне и спросил, могу ли я приехать. Если это связано со смертью Лео, я готова на все! И ты это знаешь.

— Да, но...

— Кроме того, это отличный повод для встречи с тобой. Я смогу увидеть тебя раньше, чем надеялась. О'кей?

— О'кей.

— До скорой встречи, Майк. Где мы встретимся?

— В баре “Мориарти” на пересечении Шестой авеню и Пятьдесят второй улицы.

Распрощавшись с ней, я положил трубку на рычаг. Время. Семь лет пущено коту под хвост, и сейчас уже почти ничего не осталось. Вздохнув, я набрал номер Хью Гарднера. Он, к счастью, оказался дома.

— Майк, если ты ничего не делаешь, то приезжай ко мне, — предложил он. — У меня есть что тебе показать.

— А это важно?

— Братишка, еще один вопрос, и я обижусь. Поторопись.

— Через пятнадцать минут.

— Жду.

Я повесил трубку и случайно сдвинул телефонный аппарат с места. На поверхности стола было нацарапано пронзенное стрелой сердце и две переплетенные буквы: “В” и “М”. Вельда и Майк. Я быстро накинул так и не успевший просохнуть плащ и вышел на улицу. Для того чтобы вернуть это любимое мною чувство обладания ночью, я пошел пешком.

Мерилин открыла мне дверь и улыбнулась: