Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Романюк Сергей Константинович - Страница 47

Сюда Пушкин приехал 20 января 1831 г., намереваясь сообщить Салтыкову горькую весть о смерти зятя его, лицейского друга Пушкина Антона Дельвига. Дочь М. А. Салтыкова была его женой.

Пушкин писал на следующий день: «Что скажу тебе, мой милый? Ужасное известие получил я в воскресенье. На другой день оно подтвердилось. Вчера ездил я к Салтыкову объявить ему все — и не имел духу. Вечером получил твое письмо. Грустно, тоска. Вот первая смерть, мною оплаканная… глубоко сожалел о нем как Русский, но никто на свете не был мне ближе Дельвига. Изо всех связей детства он один оставался на виду — около него собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели».

В Малом Златоустинском находится часть большой казаковской усадьбы (дом № 3), перешедшая к его дочери Елизавете Татищевой. Возможно, что в правом флигеле есть остатки старых палат XVIII в. Рядом — под № 5 — находятся единственные из сохранившихся строений Златоустовского монастыря.

На углу обоих Златоустинских переулков находится жилой дом (№ 2/11), возведенный в 1910 г. архитектором П. Л. Щетининым. Дом № 4 построен по проекту В. И. Веригина для приюта детей воинов, убитых на войне 1877–1878 гг. В начале XX в. здесь находилось Московское архитектурное общество. Старинные палаты сохранились и в другой усадьбе (№ 10). В глубине ее, с левой стороны, находится невидное двухэтажное строение — это каменные палаты, принадлежавшие в 1770-х гг. полковнику И. И. Муханову. Два этажа дома на красной линии этого участка построены в 1873 г. по проекту А. Н. Стратилатова и надстроены уже в советское время.

Мы вышли в Армянский переулок, получивший название от поселения армян в XVII–XVIII вв. К тому времени здесь были и усадьбы именитых людей: предка великого поэта стольника Петра Пушкина, боярина Артамона Матвеева (по которому он назывался Артамоновским или Артемоновым), князей Милославских. В XVII в. переулок назывался Никольским, или Столповским, по церкви Николы Чудотворца, «что у Столпа», стоявшей на углу с Малым Златоустинским переулком. В этих местах в XVII в. селились многие иностранцы, скупавшие дворы у русских, сбивавшие цены, строившие церкви («ропаты») и тем самым отнимавшие прихожан у православных. В 1643 г. священники церкви Николы в Столпах и соседней на Маросейке Космодемьянской подали челобитную, в которой жаловались на конкурентов: «…в их де приходах немцы на своих дворах близко церквей поставили ропаты и русских людей немцы у себя во дворах держат и всякое осквернение русским людям от тех немец бывает, и те немцы, не дождався Государева указу, покупают дворы в их приходех вновь; и вдовые немки, и держат у себя в домах всякие корчмы и многие де прихожане, которые у них в приходах живут, хотят дворы продавать немцам, потому что немцы покупают дворы и дворовые места дорогою ценою перед русскими людьми, вдвое и больши, от тех же немец приходы их пустеют; и Государь бы пожаловал их, велел с тех дворов немец сослать». Вскоре в Уложении царя Алексея Михайловича появилась специальная статья: «А у кого всяких чинов у Руских люден дворы на Москве в Китае и в Белом и в Земляном городе в загородских слободах: и тех дворов и дворовых мест у Руских людей Немцам и Немкам вдовам не покупати, и в заклад не имати. А которые Немцы и их жены и дети у Руских людей дворы, или места дворовыя учнут покупати, или по закладным учнут бити челом на Руских людей, и купчее и закладные учнут приносити к записке в Земской приказ: и тех купчих и закладных не записывати. А будет кто Руские люди учнут Немцам, или Немкам дворы и дворовыя местa продавати: и им за то от Государя быти в опале; А на которых Немецких дворех поставлены Немецкия кирки: и те кирки сломати, и вперед в Китае и в Белом и в Земляном городе на Немецких дворех киркам не быти; а быти им за городом за Земляным, от церквей Божиих в дальных местех».

Церковь Николы в Столпах

Этот переулок — родина первой лотереи на русской земле. В 1699 г. часового дела мастер Яков Гасениус объявил, что «на дворе окольничего Ивана Ивановича Головина, возле Андрея Артамоновича (Матвеева. — Авт.), у Николы в Столпах, будет вскоре установлено счастливое испытание, по-иноземчески называются лотор… где всем охотникам и охотницам вольно свою часть испытать, како добыти тысячу рублев за гривну».

Переулок не подвергся разрушительному пожару 1812 г. По рассказам, армяне попросили телохранителя Наполеона мамелюка Рустама (армянина по национальности; мамелюками назывались воины юноши-рабы, составлявшие гвардию султана) выделить им для охраны отряд солдат, отстоявший их дома от огня.

В начале Армянского переулка — комплекс зданий (№ 2) посольства Армении.

Здание с классическим фасадом, выходящим на переулок, неожиданно имеет резко отличный от него боковой фасад. Это узорочное здание, украшенное деталями русской архитектуры XVII в. — угловыми колонками, наличниками с разорванными фронтонами, килевидными завершениями, в центре — лоджия с аркой, куда подходило когда-то красное крыльцо. Все это — раскрытые реставраторами каменные палаты, о которых писали краеведы еще в 1920-х гг.: они стояли на усадьбе, ориентированной в сторону Кривоколенного переулка, куда и выходили парадные ворота.

Возможно, что ею владел голландский купец и промышленник, живший в Московии с 1630-х гг., Тилеман или, как его звали здесь, Филимон Акема, основавший железоделательные и оружейные заводы в Малоярославецком уезде и в районе Тулы и Каширы и прибавивший к ним и небольшой завод царского тестя боярина И. Д. Милославского. От Акемы и его наследников все имущество перешло к его вдове Анне, вышедшей замуж за Варфоломея (или, по-русски, Вахрамея) Петровича Меллера.

Известно, что владельцем каменных палат в Столповом переулке в начале XVIII в. был тот самый Вахрамей Меллер, «железных заводов содержатель». Таких, как заводы Меллера, «в Российском государстве не бывало, от которых и русские изрядно научились».

Петр I хорошо знал Меллеров, бывал на их заводах и, как рассказывали, даже собственноручно отковал 18 пудов пруткового железа, после чего потребовал заплатить ему так, как платили и опытным мастерам. Петр приезжал к нему и домой, в палаты в Столповом переулке, — так, например, в «Походном журнале» 1723 г. было записано, что 3 января «по утру Его Величество паки поехал славить, и славили сперва… у иноземца Меллера и кушали у него… День был сперва вьюжен, а пополудни прочистилось и было солнечное сияние и небольшой ветерок, а к ночи паки гораздо ветрено».

От В. П. Меллера палаты и заводы перешли к сыновьям его, из которых Петр стал известен как первый в России нумизмат, собиратель монет, а также рукописных книг, летописей и карт. В 1735 г. он выступил в Академии наук с докладом о русских и татарских монетах, и причем не на латыни, как было всегда, а впервые на русском языке.

Сыновья Петра Меллера В. П. и П. П. Меллеры были последними владельцами заводов и московского двора в Столповском переулке в Москве. В 1780 г. двор перешел по купчей крепости к Е. А. Несвицкой, вдове титулярного советника князя Ф. И. Несвицкого, а от нее к сыну поручику лейб-гвардии Преображенского полка князю Ивану Федоровичу, умершему молодым, 24 лет, в 1787 г. Участок этот попал в купеческие руки и в 1828 г. был приобретен Х. Л. Лазаревым (и позднее присоединен к участку Лазаревского института).

К югу от этого участка находилась усадьба, принадлежавшая в конце XVII — начале XVIII в. «торговому иноземцу» шведу Андрею Николаеву Минтеру, владельцу стекольного и черепичного заводов; у него стояли каменные палаты, остатки кладки которых были найдены в цокольном этаже главного здания. От Минтера усадьба перешла также к сыну его Ивану, женатому на Анне Вахрамеевне, дочери заводчика В. П. Меллера (владельца северной части), потом к внуку, «торговому иноземцу» Елизару Избранту, строившему для Петра флот в Воронеже и Архангельске, и впоследствии к его сыну Петру. В 1725 г. усадьбу купил за 1050 рублей армянин Игнатий Францевич Шериман (Шериманян), прикупивший еще несколько дворов по соседству. Один из самых приметных предпринимателей в Москве «содержатель шелковой фабрики» завел ее еще по именному Петра I указу 1717 г.