Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Романюк Сергей Константинович - Страница 40

На левой стороне Китайгородского проезда — несколько зданий, возведенных в советское время для различных учреждений. Сразу же за «Деловым двором» — новые корпуса (№ 5), пристроенные в 1930-х гг. архитектором С. Е. Чернышевым, а во дворе торцом к проезду находится здание поликлиники Наркомата тяжелой промышленности с барельефами на темы здравоохранения, построенное в 1935 г. архитектором Д. Н. Чечулиным; за ним строение того же С. Е. Чернышева (№ 7, 1932 г.), но переделанное в 1948–1952 гг.

За этими строениями до набережной Москвы-реки идут бывшие владения Воспитательного дома, построенного на Васильевском луге, низменном и болотистом месте на левом берегу Москвы-реки, выше устья реки Яузы. Через него протекала речка Рачка, бравшая начало несколько севернее нынешнего Чистого пруда.

Первые упоминания о луге встречаются в летописных сообщениях о пожарах, причем каждый раз отмечается, что пожар доходит до Васильевского луга и там заканчивается, что говорит о незастроенности этих мест. Вот известие летописи 1468 г.: «Того же лета месяца Маия в 23 день, в 2 час нощи, загорелся посад на Москве, горело вверх по рву за Богоявленскую улицу мимо Весяковых двор, от Богоявления улицею по Иван Святы на пять улиц, а от Ивана Святаго на подол по Васильевской луг…» А вот весьма колоритный рассказ 1487 г. об одном из московских пожаров, в котором также упоминается Васильевский луг: «Перед Великим днем в сенех у великого князя чернець возопи из народа великому князю… глаголя: „горети Москве на Велик день“. Князь же великый яко урода его повеле поимати на Угрешу его посла в манастырь к Николе…» Но, как оказалось, зря этого «урода» сослали: «Збысть же ся его слово: августа 13 день, того же лета, в среду, в час 10 дни, загореся на Москве на посаде церковь Благовещениа на Болоте древянаа, и по стену городную дворы всех богатых гостей и людей всех с пять тысяч погоре, и церквей с тридцать погоре, по Петровской мост, и по Неглинну, и по Устретение каменное на Кучкове поле, и по Златоуст церковь каменую и по Все Святые на Кулижке, и по Васильевской луг…»

В «росписи худых мест» Китайгородской стены 1629 г. Васильевский луг называется «лужком»: «от Варварских ворот до Кузмодемьянских ворот, что на Васильевский лужок». Он же упоминается и в «Наказе о городском благочинии», утвержденном царем Алексеем Михайловичем в 1649 г., где, в частности, предписывается «быти в объезде в Белом Каменном городе, от Покровской улицы по Яузские ворота и по Васильевскому лужку, для береженья от огня и от всякого воровства».

Известно, что на Васильевском луге находилась церковь Андрея Критского.

Часть луга была занята великокняжеским садом, который также назывался Васильевским. Историки Снегирев и Забелин относят его возникновение ко времени княжения великого князя Василия III (отсюда, может быть, и название).

В XVIII столетии это был довольно большой сад, «длиною по Китай-городу 435 саж., по Белому городу 160 саж., по поперечнику от Китая по Белому городу 118 саж., да и в другом конце от Китая к Яузским воротам 295 саж.». Перепись перечисляла: «…в нем в 5 поделях садового строения 10199 дерев, да в грядах 2837 дерев, почек и прививков 850, да 3 гряды пенков, 349 дерев груш сарских и волоских, 750 прививков в грядах, 9 гряд почек; 194 куста вишен, 42 куста слив, 57 гряд малины, 54 гряды да 246 кустов смородины красной, 41 гряда черной». Сад сдавался на откуп, и в газете того времени можно было увидеть такое объявление: «За Варварскими вороты, в Белом городе, желающим взять на откуп Васильевский сад с размножением дерев, и при нем бани с сторожками и принадлежностями, впредь на 20 лет, явиться в Собственной Вотчинной Канторе».

Начиная примерно с XVIII столетия Васильевский луг начинает постепенно застраиваться. Сюда из-за Никитских ворот перевели Гранатный двор после огромного пожара, происшедшего 13 мая 1712 г., когда огонь распространился от Пречистенских ворот на большую площадь в Белом и Земляном городе. По словам архивного документа, тогда «…много богатства и пожитков и кладовых палат выгорело, и Государев конюшенный двор, что у Антипия Чудотворца, со всеми припасы и с кареты, и Петровское кружало со всяким питием, и погребы все, и палаты выгорели, и Гранатный двор со всеми припасы. И того ж числа во 2 часу ночи разорвало пороховую казну, и в тот пожар во многих местах погорело и подохло, и от Гранатного двора побито людей многое число, а по смете 2700 человек, и такого ж жестокого пожару нихто не помнит».

Выдающийся государственный и общественный деятель И. И. Бецкой

Позднее Гранатный двор перевели подальше от центра города, в Симоново, а тут, на Васильевском лугу, все изменилось после воцарения Екатерины II. Луг отвели для строительства большого здания еще невиданного в Москве учреждения — Императорского Воспитательного дома, предназначенного для приема и воспитания подкидышей, «несчастнорожденных» детей.

Создателем его был известный просветитель екатерининского времени Иван Иванович Бецкой, познакомившийся с идеями французских энциклопедистов, и в особенности Жан Жака Руссо. Благодаря Екатерине II, поклоннице идей века просвещения, ему удалось на практике применить свои педагогические идеалы воспитания нового человека, нравственного, честного, трудолюбивого, и тем самым подготовить создание просвещенного «третьего сословия» достойных граждан в закрытых, свободных от дурного влияния семьи и улицы учебно-воспитательных учреждениях. По его проекту воспитанники дома должны были быть свободными людьми. Бецкой писал: «Все воспитанные в сем доме обоего пола и дети и потомки в вечные роды останутся вольными и никому из партикулярных людей ни под каким видом закабалены или укреплены быть не могут (то есть не могут быть крепостными, принадлежащими частным лицам. — Авт.)».

И это было написано за 100 лет до отмены крепостного права! Бецкой далеко опередил свое время в вопросах женского образования, физического воспитания, полного отрицания телесных наказаний, столь широко применяемых тогда. По мысли и трудами Бецкого в России были созданы первое женское учебное заведение, коммерческое и мещанское училища, а также воспитательные дома в Петербурге и Москве.

Манифест, возвещавший учреждение Московского воспитательного дома, обнародованный в 1763 г., гласил: «Божией милостию мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всем и каждому. Призрение бедным и попечение о умножении полезных обществу жителей суть две верховные должности и добродетели каждого Боголюбивого владетеля. Мы, питая их всегда в Нашем сердце, восхотели конфирмовать [то есть утвердить] ныне представленный Нам Генералом-поручиком Бецким проект с планом, о построении и учреждении общим подаянием в Москве как древней столице Империи Нашей, воспитательного дома для приносных детей с особливым гошпиталем сирым и неимущим родильницам».

Ломоносов отозвался одой:

После издания манифеста Сенат объявил подписку на добровольные взносы для нового учреждения: «Чтоб оному содержану быть от единого щедрого подаяния тех, которые Бога и ближнего по евангельской заповеди любят и о благосостоянии отечества всеусердно пекутся». Екатерина показала пример и внесла 100 тысяч, а самым щедрым дарителем был известный богач, горнозаводчик и филантроп Прокофий Акинфиевич Демидов. Воспитательный дом обладал многими привилегиями: освобож дался от всех пошлин и городских повинностей, мог заводить фабрики, заводы, мастерские и аптеки, в его пользу поступала четвертая часть сбора с «публичных позорищ», к которым относились театральные представления, балы и прочие развлечения. Дому была предоставлена так называемая карточная привилегия, в силу которой он получал доход с каждой колоды карт, продаваемой в России. При Воспитательном доме работали первые в России банковские учреждения — сохранная и ссудная казны.