Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Романюк Сергей Константинович - Страница 23

Дом союзов

Другой громкий процесс в Доме союзов — так называемый Шахтинский — проходил в мае-июне 1928 г. Это был полностью инсценированный процесс с выдуманными «вредителями», в их роли выступали квалифицированные специалисты, которым вменялась в вину организация взрывов, порча оборудования, пожары, связи с капиталистами Запада и даже преднамеренное осушение болот на пути предполагаемого вторжения империалистов (!). Вынесли одиннадцать смертных приговоров, из которых пять привели в исполнение. Тогда и появилось знаменитое людоедское изречение Горького: «Если враг не сдается, его уничтожают».

В конце 1930 г. в Колонном зале проходил так называемый процесс Промпартии, в котором подсудимые обвинялись во всех грехах. Горький и тут успел еще до суда объявить, что они «уличены и сознались в целом ряде гнуснейших преступлений против рабочих». В 1933 г. проходил процесс над инженерами, среди которых были и англичане, обвиненными в саботаже. Для газеты «Обсервер» это было «насилие, совершаемое под флагом правосудия и не имеющее ничего общего с судопроизводством, известным цивилизованному миру».

Но настоящий разгул репрессий наступил после убийства Кирова, которое, по всему вероятию, было выполнено по указанию Сталина. Московский Дом союзов исправно служил подмостками для сцен сфабрикованных обвинений, когда Сталин расправлялся со своими ближайшими сотрудниками. В августе 1936 г. в Октябрьском зале Дома союзов Зиновьев, Каменев и другие приговариваются к расстрелу, в январе 1937 г. на скамью садится следующая группа видных коммунистов (К. Радек, Г. Пятаков, Г. Сокольников и др.), обвиняемых в заговоре с Германией и Японией, и в марте 1938 г. проходит третий и последний большой открытый процесс, на котором Н. Бухарин, А. Рыков, Г. Ягода и другие обвиняются в тех же действиях — «измене родине, шпионаже, диверсиях, терроре, вредительстве, подрыве военной мощи СССР, восстановлении капитализма», а также в убийстве Горького, Кирова и Куйбышева. Залы Дома союзов заполнялись тщательно отобранной публикой, которая знала, как себя вести. Сталин внимательно относился к отбору присутствующих на процессах, приказывая заполнить зал работниками тайной полиции, безгласными секретаршами и низшими служащими.

Возможно, что последним политическим процессом, проведенным в Колонном зале Дома союзов, был процесс членов польского подпольного правительства, обманом захваченных и отправленных в Москву, где их в июне 1945 г. судили и расстреляли.

Слава богу, что все это уже принадлежит истории, которую, правда, не следует забывать. Теперь Дом союзов — одна из концертных площадок Москвы и место для проведения различных собраний.

Всю левую сторону улицы Охотный Ряд образует монументальное здание гостиницы «Москва», построенное первой в советское время.

Тогда в Москве почти совсем не было гостиниц. Несколько избранных сохранялись для немногих заезжих иностранцев, остальные превратились в конторы или квартиры для бюрократии, новые же не строились, ибо о туризме в нынешнем понимании слова и речи не было: пролетарские (от слова «пролетариат», то есть неимущий) туристы ездили группами и останавливались в убогих «домах колхозника» и «турбазах».

Дошло дело до того, что и приезжим партчиновникам негде было голову приклонить. Вот для таких-то постояльцев и решили строить в городе, в самом центре, на будущем проспекте, ведущем к Дворцу Советов, на месте множества магазинов и лавок совсем захиревшего в отсутствие продуктов Охотного Ряда, престижную гостиницу. В начале 1930-х гг. самым модным был стиль конструктивизма — сочетание простых геометрических объемов и без всяких украшений. Проект новой гостиницы «Моссовета» поручили сделать архитекторам Л. И. Савельеву и О. А. Стапрану. Однако главному архитектору счастливой жизни Страны Советов нужно было иметь в своей столице не скучные архитектурные изыски, а нечто торжественное и монументальное. Авторы прилепили к своему детищу огромный советский герб, но он положение не спас, и им дали для поправок талантливого Щусева, способного творить в любом стиле, нужном начальству в данный момент. Последовали долгие препирательства, обвинения и даже доносы. Так, для того, чтобы представить себе, какого накала достигали разгоревшиеся страсти, стоит процитировать появившееся в мрачном 1937 г. письмо Савельева и Стапрана под эпическим названием «Жизнь и деятельность архитектора Щусева», в котором были такие красноречивые пассажи: оказывается, что «за личиной» его «скрывается политическая нечистоплотность, гнусное честолюбие и антиморальное поведение», кроме всего прочего, он известен «среди архитекторов своими антисоветскими контрреволюционными настроениями», а «ближайшими к нему людьми были темные личности (следуют фамилии. — Авт.), ныне арестованные органами НКВД». И все это было напечатано не где-нибудь, а во всемогущем официальном партийном органе — «Правде»! После таких обвинений человек исчезал навсегда, но… Щусев не только выжил, но еще долгие годы был любимым архитектором советской власти.

В конце концов здание гостиницы «Москва» все-таки построили. Фасад его, выходивший на Манежную площадь, получился разнобоким: не советуясь друг с другом, левую часть делали Савельев и Стапран, а правую — Щусев. Москвичи выдумали объяснение, которое хоть и не было правдивым, но вполне могло быть таковым: будто бы Сталину положили на подпись рядом два разных проекта и он подмахнул оба; спорить же было немыслимо, и сделали разные фасады.

Первую очередь гостиницы, то есть корпус по Охотному Ряду и Манежной площади, окончили в декабре 1935 г., а в сентябре 1936 г. в законченном корпусе напротив Дома союзов открыли «образцово-показательный» магазин «Гастроном». Постояльцы получили оборудованную по последнему слову тогдашней техники гостиницу: в ней была автоматическая телефонная станция, в номер вызывали не звонком, а «световой сигнализацией американского типа» и, как объяснялось, «эта свето-цветовая сигнализация, заменившая звонки, использует шкалу цветов для определения, кто из персонала в каждом случае вызывается, и вместе с тем оживляет перспективу коридоров живописными красочными пятнами». Каждый гостиничный номер имел специально спроектированную мебель из металла и ценных пород дерева, а также такую «необходимую» вещь, как подслушивающие устройства: как писали тогда, выполнялась «установка на всестороннее обслуживание приезжего».

Жена известного революционного деятеля Федора Раскольникова вспоминала, как ее с мужем, занимавшим дипломатический пост за границей, поселили в один из приездов на родину в только что законченной гостинице «Москва». Она могла сравнить новую гостиницу с зарубежными: «Газеты писали, что по роскоши и комфорту подобной гостиницы нет нигде в мире. Вестибюль, обширные холлы, лестницы и широкие коридоры поражали обилием мрамора, малахита, яшмы и других, бесподобных по красоте, уральских камней. Но номера были ниже всякой критики. Безобразная тяжелая мебель, где ящики комодов и столов все не выдвигались или не задвигались. Дверь в ванную невозможно было закрыть — слишком большая ванна занимала часть порога. К тому же в ванне не было пробки и надо было изобретать, чем заткнуть отверстие. Плохого качества краска белой пудрой сыпалась на одеяла, ковры, портьеры. Получить чашку чая или бутылку нарзана было делом почти немыслимым».

Трудно даже просто перечислить всех известных жильцов гостиницы: тут маршалы и генералы, чиновники от науки и искусства, партийные деятели и делегаты разных съездов. В ней, как правило, останавливался комик Аркадий Райкин, тут при подозрительных обстоятельствах погиб — упал в проем лестницы — белорусский писатель Янка Купала, который, как рассказывают, весьма критически отзывался о военном искусстве советского командования, допустившего в первые же дни сдачу фашистам Белоруссии. Номера гостиницы были удобным местом для работы агентов госбезопасности. Автор мемуаров, известный патологоанатом Я. Л. Рапопорт вспоминал, как его пытались вербовать здесь. Тем, за кем следили, давали особые номера, позволявшие прослушивать все разговоры. В таком номере поселили военачальников Кулика и Гордова и вскоре арестовали их. Хрущев писал о генерале Гордове: «Он всю свою жизнь, все свои знания отдал Родине, отдал Красной Армии. Он все отдал для Победы, а когда борьба с врагом завершилась нашей полной победой — был арестован и казнен по распоряжению Сталина!» Он и Кулик были арестованы в январе 1947 г., только в августе 1950-го состоялся суд, все это время их допрашивали, но на суде они не признали себя виновными. «Следователь довел меня до такого состояния, что я был готов подписать себе смертный приговор», — сказал один из них. На следующий день после суда их расстреляли и через шесть лет реабилитировали.