Кровавый рассвет - Спиллейн Микки - Страница 52

Я дописал, поставил подпись, испачкав бумагу кровью, которая текла из раны, и откинулся к стене, весь взмокший от пота. Соня подождала, пока я закончу, взяла чемоданчик, открыла его и вложила таймер, который начал отсчет своих зловещих щелчков.

— Через пять минут все будет кончено, — заявила она. — Можете кричать и звать на помощь сколько хотите, вас никто не услышит. Здесь отличная звукоизоляция, а на улице сейчас никого. Слишком ранний час. Только начинает светать.

Я подождал, пока она будет готова уйти, сложил написанный мною текст, повернул, как надо, колпачок ручки и прицепил ее держателем к бумаге. Протянул все это Соне, она взяла и сунула текст в карман, не сводя с меня глаз. Острая боль пронзила мне руку, я поморщился, хоть и был почти рад своей боли — она помогла мне скрыть от Сони мои истинные чувства.

— Спасибо, мой тигр. Мне почти жаль, что мы больше не увидимся. Прощай!

Я не ответил ей. Ждал, когда же она уйдет, и слушал тиканье таймера в чемоданчике. Она пнула ногой тело Спаада Хело, открыла дверь, вышла и захлопнула ее за собой.

— О Тайгер, зачем ты это сделал? — почти простонала Рондина.

И снова самым важным стало время. Счет шел на секунды. Труба, к которой я был прикован, кончалась глухим отрезком на высоте примерно в десять футов и не доходила до потолка. Я едва не заорал от боли в раненой руке, но добрался-таки до самого верха, сдернул с конца трубы наручник и рухнул на пол на четвереньки. Потом я вырвал провода из заряда в чемоданчике.

Первым я развязал Уолли, на остальных времени уже не оставалось.

— Потащили их в заднюю комнату. Быстрее. Нам надо оставить за собой по крайней мере две стены.

Он не задавал вопросов. Подхватив Мартреля под руки, я потащил Рондину под мышкой здоровой руки. Через заднюю комнату мы выбрались во двор и укрылись за грудой бетонных плит. Сразу вслед за этим мир словно взлетел в вихре пламени, дыма и пыли.

Когда все улеглось, я встал, развязал Рондину и Мартреля, взглянул своей невесте в глаза и убедился, что она поняла, какого туза я прятал в рукаве и лихо разыграл, поняла, что мы победили. Все вместе мы, обходя груды камней, вышли к фасаду здания и услыхали приближающийся вой сирен.

Мы теперь могли бы им радоваться. Мы могли радоваться всему на свете.

Солнце только еще вставало на востоке, плоский полумесяц сияющего золота, готовый осветить землю горячими лучами нового дня.

Соня оставалась здесь, поблизости от меня, но она не видела сегодняшнего рассвета. По сути, она стала его частицей, влажным красным мазком на серых развалинах здания, отразивших свет нарождающегося дня и работу, которая была закончена.