Кровавый рассвет - Спиллейн Микки - Страница 26

Я позвонил Уолли Гиббонсу:

— Это Тайгер, приятель.

— О, братец, опять ты.

— Слушай, используй возможности прессы и выясни для меня кое-что, сделаешь?

— Меня не пристрелят?

— Ничего подобного.

— Тайгер... если ты замешан... — начал он, запинаясь, потом внезапно выпалил: — Все ищут тебя. К черту, я опять влезаю в твои дурацкие дела.

— Утихни. Ты обо мне ничего не знаешь. Это может помочь тебе в работе. Сделаешь хорошую статью.

— Ну давай.

— Позвони в таможню и выясни, нашла ли она что-нибудь, когда осматривали судно под названием «Мейтленд».

Его голос сразу стал суровым:

— Наркотики?

— Может быть. Проверь, не надули ли их, случаем. Они могли найти что-то, а могли и не заметить. Эти ребята не всегда видят даже днем.

—  Я понял.

— Подозрительна смерть человека с этого корабля по имени Клемент Флетчер. Возможно, это убийство. Если таможенники на что-нибудь наткнулись, надо основательно покопаться.

— Займусь, но только если ты там не замешан, Тайгер.

— Я чист. Подобрал по дороге это дело.

Повесив трубку, я пошел встречать Рондину.

Она пришла ровно в шесть и успела переодеться в голубое платье с глубоким вырезом, приоткрывавшим верхнюю часть ее совершенной по форме груди. На нее невозможно было смотреть спокойно. Когда она сняла легкое пальто, то улыбнулась, заметив мой взгляд. Она улыбалась, пока я не посмотрел ей в лицо.

— Жалеешь теперь? — спросила она, следуя своей вечной манере посмеиваться над моими слабостями.

— Очень, — ответил я, придвигая ей кресло и садясь так, чтобы видеть, кто подходит к телефону-автомату.

Я заказал нам обоим по коктейлю. Подали высокие стаканы, и я молча поднял свой, вспоминая далекий вечер, когда мы сидели здесь же и я собирался убить ее. Даже мысль о том, что я чуть было не сделал это, заставила похолодеть кончики моих пальцев.

Мы съели ужин, выпили еще, потом я достал из кармана фото и отдал ей. На снимке Соня и я стояли, держа в руках номер газеты «Ньюс».

— Что мне с этим делать?

— Ты должна проникнуть к Мартрелю в больницу. Отдай ему фото и скажи, что Соня в безопасности. Теперь он может говорить все, что захочет, это никак не отразится на ней. Когда он это сделает, сможет с ней встретиться. Я думаю, парня хватит удар, когда он поймет, что по отношению к нему она скорее друг, чем любовница, но это его личное дело, пусть сам и разбирается.

— А он?

— Он любит ее. Но мне на это наплевать, честно говоря. Нам лишь надо развязать ему язык, он же не будет говорить до тех пор, пока знает, что ей угрожает опасность. Сможешь ли ты это сделать?

Рондина очень осторожно положила в сумочку фото:

— Думаю, что смогу. У тебя есть какие-нибудь предложения?

— Все зависит от тебя, котенок. Не забудь о хвосте, — напомнил я.

— Я все устрою.

— А ты знаешь, что я хотел бы устроить?

Она доверчиво и просто улыбнулась мне. Женская улыбка передает так много и так много обещает...

— Теперь тебе придется подождать, милый. Ты сам затащил меня во все это, твоя очередь потерпеть.

Мне не понравился намек:

— Не заставляй меня ждать слишком долго.

— В самый раз, — задорно ответила она.

Я проводил ее взглядом, пока она шла между столиками, потом допил свой стакан и расплатился.

Когда официант дал мне сдачу, я сказал: «К черту». Но он не понял, что значили эти слова.