Кровавый рассвет - Спиллейн Микки - Страница 16

Теперь, когда известно, что я слежу за Соней Дутко, они будут действовать очень быстро. Конечно, запросят инструкции, но могут сначала взломать дверь, и тогда...

Мне не нравится причинять беспокойство городским службам, но иногда невозможно привлечь внимание к какому-то зданию иным путем. Я нашел будку в нескольких шагах от отеля, позвонил в пожарное депо, проорал, как какая-нибудь истеричка, что из верхнего окна «Шривспорт-отеля» клубами вырывается дым, и повесил трубку. Потом поджег мусорный ящик на заднем дворе гостиницы и ухмыльнулся. Сначала приедут пожарные, потом — полиция, и все тут перекроют, мышь не пробежит, пока они не выяснят, в чем дело, и не уберутся восвояси. Я сел в такси и отправился в «Брайам-отель».

Энн не слышала, как я вошел, спала, свернувшись, на кровати. Одеяло сползло, она расслабилась в глубоком сне; одежда была свалена в кучу на стуле.

Я присел на краешек кровати и провел пальцами вдоль ее атласной спины, потом стал гладить затылок, где были такие пушистые завитки волос, пока она не задвигалась нетерпеливо, повернувшись ко мне лицом и улыбаясь во сне...

— Энн!

Она зачмокала губами, и я ущипнул ее за попку:

— Эй, крошка, проснись!

Как ребенок, она поджала ноги и свернулась калачиком. Я усмехнулся и пощекотал ее:

— Вставай!

Она проснулась, но не сразу узнала меня.

— К черту...

— Прости, котенок. Должен был тебя разбудить. Я нашел Соню, и ты мне нужна.

Она встала с кровати и с полным равнодушием к прелестной наготе своего тела стала натягивать одежду. Теперь она уже окончательно проснулась. Пока Энн одевалась, я подошел к окну и посмотрел вниз. Даже в этот час город напоминал чудовищного спрута, обвившего мерцающими щупальцами ряды домов и ждущего свою жертву.

— Что случилось?

— Она в «Шривспорт-отеле», все в порядке. У нее с собой темный парик, записалась под чужим именем. Трое подходят под ее приметы: Робертс — номер 511, Хопкинс — 300 и Грэйс — 434. Снаружи за ней следят, мне влепили вслед две пули. Я поджег ящик с мусором и вызвал пожарных. На некоторое время улицу перекроют, так что никто не пройдет ни туда, ни обратно, особенно мужчины, вот я и хочу, чтобы пошла ты.

Она согласно кивнула.

— Запишись как провинциалка и постарайся попасть к этим трем дамам. Ты ее узнаешь, если увидишь.

— Уверен, что за ней следила не женщина?

— Надеюсь, что нет. Но если это и так, они не смогут ничего предпринять, пока ты будешь действовать. Я тебя прикрою с тыла и, если мне удастся изобрести какой-нибудь предлог, тоже проникну в отель.

Она закончила одеваться. За эти несколько минут она сделала со своими волосами и чертами лица что-то неуловимое, превратившее ее в привычную обитательницу женских отелей. Она вывернула накидку, переменила жакет — и не осталось ни красоты, ни сексапильности! Передо мной опять стояла «серая мышь».

— Тебе бы в актрисы, — только и сказал я.

— Я там уже была, — просто ответила она.

— А как тебя занесло в нашу маленькую игру?

Она улыбнулась и потрепала меня по щеке:

— Это долгая история, Тайгер. Когда-нибудь с удовольствием расскажу — на досуге.

— А я с удовольствием послушаю.

Улыбка медленно сошла с ее лица.

— Особые указания?

— Постарайся ничем себя не выдать. Помни, я поблизости. Попробуй вывести ее оттуда, не подцепив хвост. Там должно быть несколько выходов.

— Постараюсь управиться.

— Ты знаешь безопасное место, куда ее можно было бы поместить?

— Лучше ты подбери что-нибудь.

На листке почтовой бумаги я написал адрес меблированных комнат в не слишком фешенебельном квартале; хозяин любил деньги Мартина Грейди. Добавил кодовое слово и сказал:

— Он знает, что нужно делать. Просто отдай ему бумажку.

Энн спрятала ее в лифчик и согласно кивнула.

— Дай мне пять минут форы, — попросила она.

— Хорошо.

Внизу в холле я взял газету и просмотрел ее, чтобы убить время. На второй странице была небольшая заметка, извещающая, что Габен Мартрель находится в Центральной больнице Нью-Йорка под наблюдением врачей. Я снова внимательно прочел ее, но ничего не нашел, кроме общих мест, — заметка явно была тщательно подготовлена для прессы.

Держа Мартреля в больнице, они имеют великолепный повод для наблюдения за ним и всеми, кто захочет увидеться или попытаться связаться с ним.

Или тут скрывалось что-то другое?

Я достал монету, нашел телефон Томаса Уотфорда и набрал номер. Когда у меня накопилось достаточно злобы, Уотфорд взял трубку. Его голос был настороженным:

— Что тебе нужно, Мэнн?

— Информация.

— Тогда иди к нам.

— Твои парни упустили меня?

Он негромко выругался.

Я спросил:

— Экспертиза установила, что Билл Копли был убит?

— Мы бы хотели поболтать с тобой об этом.

— Конечно, но сначала я должен кое-что выяснить.

Он молчал. Тогда я спросил как можно небрежнее:

— Каким образом отравили Мартреля?

— Тайгер...

— Смотри, приятель. Я уже подарил вам Копли. Теперь быстренько скажи то, что я хочу знать, и, может быть, я снова дам вам отправную точку.

— К черту, Мэнн.

— Не тратьте время на отслеживание звонка, ребята. Я уберусь отсюда в течение ближайших тридцати секунд. Ответь мне.

Он подумал несколько секунд, потом решил, что дело есть дело, и сказал:

— Ему всыпали в еду какую-то дрянь. У нас нет никаких зацепок, кроме того, что обслуживающий номер официант на минуту остановился с сервировочным столиком, чтобы объяснить дорогу двум иностранцам. Один из них, конечно, отвлекал его, а другой подсыпал в еду эту гадость. Мы искали этих двоих, но безрезультатно.

— Как он?

— Жив. Теперь давай послушаем тебя, Тайгер.

— Скоро услышите, — сказал я и повесил трубку.

Возвращение к «Шривспорт-отелю» заняло пятнадцать минут. К этому времени пожарные уже уехали, остались только красный седан с начальником пожарного дивизиона и водителем и две патрульные машины. Один из полицейских разговаривал с несколькими ребятами, ища свидетелей, но их, как всегда, не было: если кто-то поджигает мусорный ящик для забавы, то вряд ли остается на месте, когда начинается заваруха.