Пограничник - Мамонтов Павел Александрович - Страница 59

– В чём дело, Лен, расскажи.

Лена застыла спиной ко мне и тихим голосом проговорила:

– Витя, я знаю, что ты думаешь обо мне. Девушка без мужа с маленьким ребёнком, одинокая, вся работа на ней, ей трудно. И тут ты: сильный, богатый, красивый, заботишься обо мне, конечно, я в тебя вцеплюсь и никуда не отпущу. Только это не так, вернее не совсем так, – последние слова дались ей с трудом. – Да, я хочу быть с тобой. С тобой хорошо и уютно. Я чувствую, что я и Настя в безопасности и у нас не будет проблем. Это дорогого стоит. Но поверь, это не всё, что я к тебе испытываю. Я честно, люблю тебя, как могу, и… постараюсь, чтобы ты не пожалел, что приютил меня с дочкой.

– Прекрати, Леночка, – я развернул её к себе, снова обнял. – Что ты такое говоришь? Ничего такого я о тебе не думаю.

– Но я же вижу…

– Прекрати, – шепнул я в маленькое ушко. – Мы вместе потому, что нам хорошо друг с другом. Ты очень красивая девушка, и ты мне очень сильно нравишься, и поэтому я с тобой. Я люблю вас с Настей. Как умею… честное слово.

Лена взглянула на меня, её глаза блестели. Она поцеловала меня нежно.

– Я знаю, что никогда не смогу заменить её.

От неё не укрылась формулировка: «люблю вас», а не «тебя».

– Знаешь, Лена… Мне страшно тебя любить. Я боюсь, что, если тебя полюблю, забуду её. Понимаешь. Вернее, сейчас я не могу думать о ней, хочу забыть всё, что произошло, потому что мне больно об этом вспоминать. Но забыть её совсем – это страшно… я не могу. Прошу, не обижайся на неё, и на меня не обижайся. Лика… ты понимаешь, что она для меня значит. Догадываешься?

– Конечно.

– Так вот. Не сердись и не ревнуй, я… я люблю тебя, моя хорошая. Честно-честно, – я ещё сильнее прижал Лену к себе, – ты очень-очень красивая, и никогда не думай, что я о тебе хоть как-то плохо думаю или о Насте. Я вас обеих очень люблю.

Я поцеловал свою девушку в шею, потянул за тесёмки платья. Лена томно вздохнула.

Я на вытянутых руках нависал над Леной, двигался плавно, но ритмично. Она тяжело дышала подо мной, кусала губы, то сжимала свою грудь, то пыталась обнять меня. Она старалась двигаться в такт, но я специально рвал ритм. Лена обняла меня за шею, обхватила поясницу ногами, прижалась и вся задрожала. Я упал на локти и поцеловал её в губы, но не смог заглушить стон. Она продолжала стонать, а я целовал её шею, плечи, грудь, когда же она успокоилась, я развёл ей руки в стороны, сжал кисти, приподнялся и уже начал брать грубо и быстро. Когда сам дошёл до пика кайфа, Лена закричала второй раз.

Я лёг на бок рядом с ней, чмокнул в щёку.

– Ты хороший, – сказала она и поцеловала меня в губы.

Я провёл ладонью по её щеке, мне было действительно очень хорошо рядом. Я и сам не заметил как уснул.

Меня обволакивает приятная прохлада. Я лежу на холодном камне, но чувствую, что это не земля, а каменный выступ в огромной пещере.

Краем мысли я понимаю, что это сон и что я видел его уже когда-то. Но что он значит, зачем вижу его опять?…

Я кое-как поднимаюсь. Вокруг почти ничего не видно. Позади мелькает что-то белое. Кто-то идёт навстречу, я вижу девушку в белом платье. Одежда на ней вся изодрана, испачкана, на разрывах – запёкшаяся кровь. Девушка, танцуя, подходит ко мне. Я узнаю её – это Лика. Она целует меня в губы и говорит:

– Прости, братец.

Толчок в грудь и полёт вниз. Удар о воду, как о камень. Я оказываюсь в котле с раскалённой жидкостью – кипящей кровью. Я чувствую её запах, чувствую вокруг тела лопающиеся пузырьки. Боль пронзает тело до самых костей. Я кричу, но, нащупав стенку гигантского котла, толкаю её плечом. Плечо пронзает совсем уж невероятная боль, но котёл все-таки опрокидывается…

Я лежу в луже холодной крови, а над головой слышится мерзкий смех. Надо мной стоит высокий худой человек в чёрной одежде, с длинным носом и удлиненным подбородком. Лицом он напоминает хищную птицу. Я поднимаюсь, кипя от злости. Запускаю руки за спину, прямо как Коля Викинг, и вытаскиваю меч. Длинноносый смеётся ещё громче. Меч-то весь изъеден ржавчиной. Но я всё равно бью его остриём в грудь, и меч рассыпается рыжей пылью. Носатый смеётся противным женским смехом, аж за живот держится. Тогда я бью его ещё раз. Осколок металла, оставшийся у самой рукояти, входит в плоть. Носатый перестаёт смеяться и удивлённо глядит на меня. Я выбрасываю руку вперёд, пальцы смыкаются на горле длинноносого. Рывок – и у меня в руке оказывается его кадык. В глаза тугой струёй бьёт едкая чёрная кровь. Я кричу.

От боли я открыл глаза и увидел, что лежу всё в той же спальне. Лены рядом не было, а напротив окна, из которого лился солнечный свет, стояла она. Длинные чёрные волосы, клетчатая рубашка, отлично подчёркивающая идеальную грудь, джинсы, обтягивающие округлости бёдер. Лицо, невероятно красивое, с благородными совершенными чертами. И глаза: чёрные, бездонные, блестящие.

– Понравилось трахаться с потаскухами, – деланым тоненьким голосом поинтересовалась сестра.

– Не говори про неё так, – процедил я.

– Ах, уже «не говори про неё так»? – передразнила меня Лика. – Оставил меня, а сам радуешься, трахаешься с кем попало. Бросил меня – и доволен. Подобрал себе соседскую семейку.

– Это я тебя бросил?!

– Ты, а кто же ещё? Я предлагала тебе пойти со мной, ты отказался.

– Да что ты такое говоришь?! – Я закричал, спрыгнул с кровати. – Ты не понимаешь, что я не могу бросить Зелёный Город и Разведку и уехать с тобой неизвестно куда и зачем. Ну не могу, не-мо-гу!!! Ты знаешь, для меня легче себе пулю пустить. Ты этого хочешь?! Ради тебя я сделаю это – выстрелю в висок, пистолет всегда при мне.

– Ты не можешь бросить Разведку. А как же тогда я? Хочешь, чтобы я вечно жила в ожидании, когда из рейдов вернёшься? Твои дружки, твоя грёбаная война и стадо быдла Зелёного Города для тебя важнее меня? Так ведь, да?

– Лика, ну прости меня, – я сбавил тон, на глазах появилась влага. Я хотел подойти к сестре, обнять, но почему-то не получалось. – Всё не так. Но я правда не могу всех бросить. И поехать за тобой на этот хренов Юг, вписаться в какую-то непонятную историю – тоже не могу. Зачем тебе вообще сдалась эта поездка?

– А затем, Витя, что у меня тоже есть чувства и желания. И я тоже хочу делать то, что могу и умею. То, для чего я родилась и что у меня получается лучше всего. Тебе знакомо это чувство, ведь так? Я хочу и могу заниматься магией, но не могу заниматься ею в Зелёном Городе. Ты знаешь об этом?

На глазах Лики тоже выступили слёзы:

– Я поеду на Юг.

– Я всё равно тебя найду, – сказал я, и это прозвучало как угроза.

– Как знаешь.

Фигура Лики начала расплываться, я попытался схватить её, свет ослепил меня…

Я открыл глаза. Было раннее утро, в окна лился свет, рядом лежала Лена, она тревожно смотрела на меня.

– Что случилось, Витя? Ты кричал, звал кого-то.

– Нет, всё нормально, не переживай, Лика, – я поперхнулся, – Лена, конечно Лена. Прости. Спи и ни о чём не думай.

Откинул светлую прядь и поцеловал её в висок. Лена грустно улыбнулась и прижалась ко мне.

Я обнял её и закрыл глаза.