Долгое ожидание - Спиллейн Микки - Страница 14

— Кто?

Глаза Логана побелели от бешенства. Он уставился на меня, и в его взгляде горела вечная неугасимая ненависть.

— Вера Уэст. Прелестная молодая девушка с волосами цвета меда. Девушка, которая заслуживала куда большего, чем принадлежать такому негодяю, как вы.

Я злобно рассмеялся:

— Сознайтесь, ведь я вырвал ее из ваших объятий, так?

— Будьте вы прокляты! — Он стиснул зубы, стараясь овладеть собой, и теперь уже не говорил, а шипел:

— Да, Вера влюбилась в вас. Она просто с ума по вас сходила и позволила вам сломать свою жизнь. Она любила вас так сильно, что даже после того, как вы использовали ее, словно грязную тряпку, все равно оставалась верна вам. Вот почему я и отнесся к вам мягче, чем все остальные. Я не хотел, чтобы она страдала еще больше.

— Ах, какая же я тварь! Что дальше?

— Сейчас вы станете дохлой тварью, Джонни!

— Так как же я использовал ее? Он откинулся на спинку стула:

— Знаете ли, я догадался обо всем раньше копов. Поскольку Вера была секретаршей Хэвиса Гардинера, она вела целый ряд книг, к которым вы, как кассир, доступа не имели. Вы сумели подделать ее руку в тех самых документах и при этом не вызвали у нее ни малейшего подозрения. Это была поистине великолепная идея! Ну и подделка счетов тоже прошла у вас без сучка и задоринки. И все же вам ужасно не повезло: в тот момент, когда банк посетил ревизор, вы были в отпуске. Вас застали врасплох, не так ли? Дело сразу передали Минноу, и он стал разыскивать вас, но так и не нашел, поскольку вы оказались проворнее и первым добрались до него. Вы обвиняли его в том, что случилось. Его, а не себя, и потому выпустили в него пулю.

— А Вера?

— Вот об этом я бы хотел услышать от вас, Джонни. Хотелось бы мне понять, почему такая славная девушка, как Вера, докатилась до того, что связалась с этим подонком Ленни Серво. Я хотел бы выяснить, почему она стала потаскушкой-пьяницей, которой тем не менее удавалось держать Ленни в руках.

— Где она теперь, Логан?

— Я и сам хотел бы это узнать. Она исчезла три года назад. — Губы Логана злобно скривились. — Вот что вы с ней сделали, вонючий подонок! Вот что наш замечательный герой Джонни Макбрайд сделал с ней!

Он потянулся ко мне через стол. Я не успел отклониться, и он сгреб меня за воротник.

— Джонни Макбрайд мертв, — прошептал я. Логан замер, точно наткнулся на невидимую стену, и кинул на меня взгляд, в котором ясно читалось, что я сумасшедший. Ему было нелегко поверить мне, но в конце концов пришлось, потому что я сидел, совершенно невозмутимо попыхивая сигаретой, и спокойно глядел на него, собравшегося прикончить меня голыми руками. Все, что он смог сделать, так это выдавить из себя одно слово:

— Что???

— Макбрайд мертв. Он упал с моста в воду, и все, что удалось найти, — это несколько кусков мяса да обрывки одежды. Его буквально разорвало в клочья на стремнине, а то, что от него осталось, на моих глазах похоронили меньше двух недель назад.

Не советую вам сообщать человеку о чьей-то смерти в тот момент, когда он смотрит на покойника и разговаривает с ним — живехоньким. Все равно собеседник вам ни за что не поверит. Для того чтобы это улеглось в его сознании, необходимо время, и то лицо, которое предстанет перед вами в эти минуты, больше будет походить на маску смерти с выпученными безумными глазами.

Логан выпустил меня и рухнул на стул.

— Вы врете!

— У меня есть свидетельство о смерти Макбрайда, соответствующим образом оформленное; если хотите, можете взглянуть на него.

Теперь уже он не мог мне не верить, мои слова звучали слишком убедительно. Мы оба понимали это, и все же на его лице вновь заиграла жестокая усмешка, когда он поинтересовался:

— В таком случае кто же вы такой, черт вас побери?!

— Я и сам бы хотел это знать.

— Да вы спятили! Что за чушь вы порете?!

— Ничуть не бывало, Логан. Это, несомненно, может показаться чушью, да только это правда. И вам потребуется всего лишь один телефонный звонок, чтобы удостовериться в этом. В Колорадо имеется организация под названием “Строительная компания Дэвидсона”. Они строят мосты и бурят нефтяные скважины. Можете навести у них соответствующие справки.

Логан закрыл лицо руками:

— Продолжайте.

— Вы верите в совпадения?

— Иногда.

— Вот так все и случилось со мной. Совпадение, которое может произойти раз в тысячу лет. Я расскажу вам о себе все, что мне известно, но мои сведения охватывают лишь события двух последних лет. Потому что все, что произошло раньше этого времени, скрыто для меня во мраке. Когда я сказал вам, что не знаю, кто я такой, это было правдой лишь наполовину. Я знаю, кто я, но на том все и кончается. Я знаю, что меня зовут Джордж Уилсон, потому что после того, как произошел несчастный случай, имя это удалось установить, но ни адреса, ни каких-либо указаний на профессию или другие подробности биографии не сохранилось, так что у меня не было никакой возможности выяснить, кто же я такой и откуда прибыл. Мне неизвестно, был ли я когда-нибудь осужден и служил ли я в армии, так как мои пальцы не оставляют отпечатков. Вот видите?

Я повернул руки ладонями вверх и протянул их через стол.

— Я слыхал про такие вещи, — нахмурился Логан.

— Но все это только часть истории, Логан. Я с грехом пополам могу представить себе события примерно за двадцать часов до катастрофы, но на этом все и кончается.

— Выкладывайте... Я вынул сигарету и закурил.

— Два года назад компания Дэвидсона отправила на автобусе вербовщика, чтобы он набрал бригаду строительных рабочих. Он подписал контракт с пятнадцатью рабочими, которые побросали свои вещи в автобус и отправились в последний раз хорошенько повеселиться в городе. В одиннадцать часов автобус направился на стройку, и внутри его находились пятнадцать парней, в дымину пьяных. На крутом повороте автобус занесло, он наскочил на скалу, перевернулся и, охваченный огнем, рухнул на дно ущелья. Помню только, что получил страшный удар по башке и могучая сила подкинула меня в воздух. Насколько я могу себе представить, некоторое время я валялся на земле, а потом пришел в себя. Автобус полыхал, словно большой костер, и до меня явственно доносился отвратительный запах горящей человеческой плоти. Это было не слишком приятно, можете мне поверить. Кто-то неподалеку отчаянно кричал, и тут я увидел, что под крылом автобуса лежит какой-то парень. Его основательно придавило, а огонь подбирался к нему все ближе и ближе. Я кое-как подполз к нему, и мне удалось приподнять крыло, так что он сумел выбраться. Вот тогда-то я и лишился кожи на ладонях, ведь металл был раскален докрасна. Только мы отползли футов на пятнадцать, как взорвался бензиновый бак, и обломки автобуса раскидало по всему ущелью. Часть из них полетела прямо на нас, и я опять потерял сознание, а когда пришел в себя, вокруг царила темнота. Тот парень нашел неподалеку ручей и обмыл меня. Руки у меня превратились в сплошные куски сырого мяса, но самое ужасное — я понял, что потерял память. Потом я вновь потерял сознание и очнулся лишь через два дня в больнице компании. Второму парню удалось каким-то образом остановить проезжавшую мимо машину и позвать на помощь. Вот тут-то и начинается самое смешное. Когда я пришел в себя в этой самой больнице, то сначала решил, что я спятил. Я лежал на кровати и видел рядом самого себя. Невероятно, скажете вы? Тогда можете себе представить, что я ощущал в тот момент. Для того чтобы уговорить меня, что я вполне нормален, потребовались объединенные усилия доктора, пары медсестер и самого Чарли Дэвидсона. Дело в том, что парень, лежавший рядом со мной, был точной копией меня, и даже родись мы близнецами, наше сходство не могло оказаться более полным. О, доктора подняли вокруг нас целую шумиху. Я ведь и в самом деле представлял собой уникальный медицинский случай: с одной стороны — абсолютная и полная амнезия, с другой — это поразительное сходство. Того, второго, звали Джон Макбрайд. Мое собственное имя было написано на метке на моей рубашке, но это было все, чем я располагал. Все мои вещи сгорели дотла. Все документы, которые на нас оформила компания, тоже погибли в огне. Зато среди нескольких уцелевших чемоданов оказался чемодан Джонни. Ему во всем повезло больше, чем мне. Но с тех самых пор мы с ним больше не разлучались и все делили пополам. Передряг, в которые мы с ним попадали, вполне хватило бы на десятерых, и вскоре нас прозвали Чертовы близнецы.