Соглашение (ЛП) - Хейл Карина - Страница 46

Как бы сильно ты не отталкивал и игнорировал её, боль утраты никогда не уйдёт.

Мы заходим в дом, и я сразу чувствую знакомый запах... запах дома. Куда бы ни закинула нас жизнь, место, где мы родились и выросли, всегда будет больше, чем просто крыша над головой.

Мы разуваемся, я беру Линдена за руку и веду в сторону кухни. Там мы находим маму, которая выглядит как всегда потрясающе. Её волосы убраны наверх, поверх платья надет белый фартук, а на ногах лаковые лодочки.

Я говорила, что именно мама привила мне любовь к моде? Чтобы она ни делала - ухаживала за Нейтом или играла со мной в игрушечных лошадок - она всегда была собранной и выглядела потрясающе. Даже сейчас, когда мои родители уже далеко не так молоды (маме скоро стукнет шестьдесят) она выглядит так, словно сошла со страниц Отчаянных Домохозяек.

- Привет, дорогая, - говорит она, затем видит Линдена и широко улыбается, демонстрируя белоснежные зубы. – Привет, Линден. Как добрались? Надеюсь, вы не попали в пробку.

- Отлично, - говорю я, она подходит к нам и вытаскивает стулья.

- Присаживайтесь, - отвечает она, а когда мы не двигаемся с места, добавляет, - Можете пройти в гостиную к отцу. Он только что открыл бутылку виски. Линден, ты шотландец и должно быть ты любишь виски.

- Люблю, - говорит Линден с ещё большим акцентом. За время нашего общения его акцент возымел эффект и на меня.

Моя мама ведёт нас через столовую в гостиную, где отец действительно сидит в своём кожаном кресле, потягивая тёмный напиток из хайболла (прим. хайболл – специальный стакан для виски). Он кивает в сторону дивана, и мы садимся.

Это немного странно, быть с Линденом на людях. По нашему, ну... соглашению, мы должны держать все в секрете. И теперь, когда мы вместе сидим на диване, я не знаю, что мне делать со своими руками. Мне нужен был Линден ради опоры, и я хочу, чтобы родители одобрили его, но я не знаю, как мы должны вести себя друг с другом. Мы никогда не говорили об этом.

Но Линден сразу же обнимает меня и прижимает ближе к себе. Он всё берёт в свои руки. И у меня нет никаких возражений.

Мой отец удивленно приподнимает одну бровь и смотрит на нас.

- Я что-то пропустил? - спрашивает он.

Да, наверное, это потому, что тебя не было рядом несколько лет, хочу сказать я. Но не говорю. Я здесь не ради этого.

Я чувствую на себе взгляд Линдена. Когда я ничего не говорю, он поворачивается к моему отцу и говорит, - Да. Однажды утром я проснулся и понял, что жизнь слишком коротка, чтобы быть просто друзьями с такой девушкой, как ваша дочь.

Мой отец не выглядит особо впечатленным, он поворачивает голову и кричит в сторону кухни, - Дорогая, ты никогда не говорила мне, что у Стефани и шотландца роман.

- У них нет романа, они просто друзья, - кричит моя мама в ответ.

- Нет. Они определённо не просто друзья.

И как бы в подтверждение Линден кладёт руку мне на колено и крепко сжимает.

Раздается стук каблуков моей мамы, и через несколько секунд она появляется в дверях, уставившись на нас со смесью шока и удивления.

- Хорошо, - говорит она, - Стефани, думаю, нас следовало бы предупредить.

- Зачем? - спрашиваю я, ненавидя то, как люди реагируют на нас.

Она кладет руку на талию.

- Одно дело приготовить ужин для тебя и твоего друга, и другое - для тебя и твоего парня.

- Он не…- говорю я, а затем останавливаюсь. Линден смотрит на меня в ожидании, но я молчу. Я знаю, он не мой парень, но в некотором смысле для меня он намного больше, чем этот жалкий термин. Я облизываю губы и поворачиваюсь к маме, - Мне действительно жаль, что я не предупредила. Но Линден будет счастлив поужинать с нами, что бы ты ни приготовила.

Я слышу его хихиканье и аккуратно толкаю его локтём в живот.

Остальная часть вечера проходит довольно гладко. Мы сидим с отцом и обсуждаем последние новости, а когда разговор заходит о родителях Линдена, начинается большая дискуссия о политике Великобритании и прочем дерьме. Я знаю, Линден ненавидит это. Когда люди узнают, что его отец был послом, они начинают относиться к нему по-другому. Это глупо, потому что я уважаю Линдена за то, что он делает, а не за то, кем являются его родители. Я уважаю его за то, что он старается добиться всего сам, без чьей-либо помощи.

Между тем во время ужина я безуспешно стараюсь понять, что же, чёрт возьми, происходит между моими родителями. Они стараются вести себя как счастливая семья, тогда как на самом деле выглядят как двое несчастных подростков, обращаясь друг к другу с приторной вежливостью. Должно быть это действительно мило, но часть меня не верит в этот спектакль.

Когда после ужина отец приглашает Линдена выйти на веранду покурить, я благодарна ему за шанс побыть наедине с мамой.

Но прежде чем поговорить с ней, мне приходится пережить допрос с пристрастием.

- И когда же судьба свела вас вместе? - спрашивает она, убирая последнюю тарелку со стола. Моя мама всегда сама убирала и мыла посуду, так что было бесполезно предлагать ей помощь.

- Несколько недель назад, - отвечаю я на её попытку закинуть удочку.

Она складывает руки на груди и прислоняется спиной к барной стойке.

- У тебя с ним всё серьёзно?

Я закатываю глаза.

- Мам, я не знаю.

Она несколько секунд изучает моё лицо.

- Да, ты действительно не знаешь. Почему ты скрывала это от меня?

Я улыбаюсь.

- Я ничего не скрывала от тебя, мама. Это что-то новое. Всё так сложно. Я действительно не знаю, кто мы друг другу на самом деле.

- Вы спите вместе.

- Мама, - предупреждаю я.

- Надеюсь, вы предохраняетесь.

- Мама, - повторяю я, - Пожалуйста. Мне тридцать. Я знаю о таких вещах. Сейчас ты начнёшь говорить мне, что я должна быть осторожна, потому что мальчики думают только об одном.

- Нет, я не хотела говорить тебе этого, - отвечает она, складывая в ящик кухонные полотенца, - потому что я вижу, что для вас это значит намного больше.

Я ничего не говорю, но часть меня радуется, что она заметила это.

- Но, - продолжает она, - я также вижу, как вы осторожны друг с другом. Это хорошо, но не позволяйте, чтобы это встало между вами.

- О чём ты говоришь?

- Я знаю, это довольно сложно, как ты говоришь, переступить черту дружбы и стать любовниками. Но так начинаются самые крепкие отношения.

- Верно. Но они также, как и все, могут закончится.

- Это правда, - напевает она, - Но дело того стоит. Тем более, вы становитесь всё старше.

- Опять, мам, мне всего лишь тридцать.

- Я знаю, знаю. Прекращай напоминать мне, сколько тебе лет, это заставляет чувствовать себя старше, - она закрывает ящик и вздыхает. - Когда ты молод, ты видишь мир в чёрно-белом цвете. Становясь старше, ты понимаешь, что все в жизни серое. Это касается и любви.

- Сейчас ты говоришь обо мне и Линдене или о себе и папе?

Она улыбается сама себе и это делает её ещё более утончённой.

- Твой отец и я пережили настоящую чёрную полосу. На самом деле, она всегда была чёрной. Если бы не ты и твой брат, в особенности твой брат, мы бы давно развелись. Но мы держались ради вас. Жизнь была не на нашей стороне. Поэтому, когда пришло время, твой отец ушёл от меня.

Я с трудом стараюсь переварить эту информацию. Всё своё детство я думала, что мои родители безумно любят друг друга, просто потому что они мои родители и так должно быть. Оказывается, я понятия не имела, что происходит на самом деле. Теперь я знаю.

- Я знаю, тебе не просто это понять, - продолжает она, - но ещё труднее все объяснить. Но я знаю, это то, что должно было случиться. Я не могла принять это, потому что скучала по твоему отцу. Потому что я на самом деле любила его. Я игнорировала его, потому что не желала рисковать вновь. Думаю, он тоже не желал делать этого, поэтому так долго и не общался с нами. Но когда в один прекрасный день он позвонил мне, я подумала, что возможно постепенно мы сможем принять его обратно.