Соглашение (ЛП) - Хейл Карина - Страница 16

- О да, понимаю, - язвительно отвечаю я. – Как далеко все те дни, которые я провел на подиуме, демонстрируя всем свои яйца.

Она искоса смотрит на меня и перестает улыбаться.

- Он модель, а не порнозвезда.

- Конечно, конечно, - говорю я.

Я люблю подкалывать ее на тему Арона, это одно из моих новых хобби. Может, парень и нормальный, но звезд с якобы образ жизни неба не хватает. Он на три года моложе Стеф и ему еще расти и расти. Конечно, не мне судить – я сам далек от зрелости в мои-то годы, но если честно, он недостаточно хорош для нее. Я вообще не уверен, что кто-то достоин её.

Но сверхзаботливый друг во мне говорит: «Она выглядит счастливой».

Стеф бьет меня по руке, а я киваю в сторону Николы.

- Что она тут делает?

Стеф понижает голос, поворачиваясь спиной к подруге, которая здоровается с Надин, пока все рассаживаются.

- Ей нужно было развеяться.

Никола не только довольно чопорная, она еще и мать-одиночка двухлетнего сына. Раньше мы довольно часто пересекались, до того как какой-то кобель бросил её с ребенком, но мы всегда принадлежали к разным мирам.

Я улавливаю легкий цветочный парфюм, когда Стеф наклоняется и шепчет мне на ухо, - Она влюблена в своего гинеколога. Поэтому я принимаю профилактические меры, прежде чем случится что-то непоправимое. Она должна понять, что есть и друге мужчины, которым не надо платить, чтобы они посмотрели твою вагину.

Я смотрю на Николу, на ней черное шелковое на вид платье, темные волосы элегантно подняты наверх. Она смотрится довольно неуместно в этом обшарпанном фургоне, но я рад, что здесь она, а не Арон.

- Мне быть собой и разрушить ее надежды на существование хороших мужчин? – спрашиваю я, наклоняясь ближе, чтобы снова уловить ее чертовски сладкий запах.

Стеф закатывает глаза.

- Просто веди себя прилично, ковбой.

Я не могу сдержать улыбку. Она не называла меня ковбоем уже много месяцев. Это заставляет меня почувствовать тепло в груди и даже больше. Я хочу подавить это чувство, но понимаю, что не могу.

Никогда не мог.

Я сажусь за столик рядом с Надин, игнорируя резкий взгляд ее темных глаз. Она всегда демонстрирует мне свое недовольство, чем бы я её ни разозлил, думаю на этот раз причина в моем разговоре со Стеф. А может, она заметала, как я принюхиваюсь к ней. Это уже не в первый раз.

Джеймс из ниоткуда достает мне пиво, и я делаю глоток. Сегодня тут наливают отличное пиво из кеги, и мой тридцатый день рождения понемногу становится сносным.

Чертовски приятно вот так посидеть со своими друзьями, с учетом того, что в последнее время мы не так часто собираемся вместе. Джеймс с Пенни, Стеф с Ароном, и конечно, мы с Надин. Я начинаю бояться, что это начало конца. Чем старше, тем сильнее связь между нами. Мы стараемся выжать максимум из быстро уходящих лет, пока наши судьбы тесно переплетаются. Они, словно оковы, сдавливают нас все сильнее.

Я не хочу к сорока быть женатым на Надин и обзавестись парочкой отпрысков, тогда как рядом со мной никого кроме них не будет.

Я не хочу потерять своих друзей. Но глядя на наш стол, я думаю, что возможно проблема не во мне, а в том, как устроена наша жизнь. Возраст сводит нас вместе, он же и разделяет.

Ладно, возможно, я просто пьян и излишне драматизирую. Я решаю предложить еще по шоту – но только не гребанный егер, прости, Пенни – но Надин внезапно поворачивается ко мне и начинает жаловаться.

- Линден, у меня болит голова.

Иногда её действительно мучает мигрень, поэтому я не уверен, что она это придумала, лишь бы я отвез ее домой.

- Хорошо, - шепчу я.

Возможно, своими капризами она спасает меня от завтрашнего похмелья. Я смотрю на сидящих за столом, на мгновение задерживая взгляд на Стеф.

- Простите, чуваки, но нам пора идти.

Джеймс недовольно вскрикивает.

- Какого черта, друг? Ты только приехал.

- Уже далеко за полночь, - замечаю я. Джеймс слишком пьян, чтобы следить за временем.

- Я переборщила? – спрашивает Пенни у Джеймса, безрезультатно стараясь говорить тише.

- Никто не переборщил, - говорю я. – Завтра я встречаюсь с родителями, поэтому мне надо как следует выспаться.

- Твои родители в городе? – удивленно спрашивает Стеф.

Я смотрю на нее и узнаю это выражение на её лице. Оно почти такое же, как у Надин, когда я сказал, что буду только я и они. Черт, неужели и Стеф хотела встретиться с моими предками? Она уже знакома с тем геморроем, что представляет из себя мой братишка, и теперь хочет познакомиться с остальными членами семьи? Мои родители внезапно стали самыми популярными людьми в округе, не считая меня?

- Да, они неожиданно решили приехать по случаю моего дня рождения.

- О’кей, потом расскажешь, как прошло, - говорит она, и на секунду мне кажется, что мы снова у меня на диване проводим время за разговорами о наших семьях. Она знает о моих родственниках и наших отношениях практически все, как и я о её.

Я скучаю по этому. Сегодня я понял, что скучаю по многим вещам.

Я чувствую, как Надин толкает меня, желая поскорее отсюда уйти.

- Обязательно, - говорю я Стеф, глядя на нее с пониманием. Если мне надо будет выпустить пар, она будет первой, кому я позвоню.

Прежде чем Джеймс успевает выскользнуть из-за стола и обнять меня, я обнимаю Надин за талию и ухожу. Я машу им рукой и слышу, как Джеймс называет меня «девкой»

Закинув Надин домой, я снова оказываюсь у себя и наконец-то ложусь в постель. Она все еще пахнет сексом. У меня во рту привкус пива и я уже чувствую первые признаки головной боли. Завтра будет тяжелый день, к которому я все еще не готов. У меня в голове крутится одна и та же мысль.

Все меняется. Я не знаю, где я, но это не то место, где я хочу быть.

Я не знаю, чего я хочу.

Но знаю, что у меня этого нет.

ГЛАВА 7

ЛИНДЕН

- Линден Стюарт МакГрегор.

Да, мой отец только что назвал меня полным именем со своим фирменным ярко-выраженным абердинским акцентом. Я не припомню, чтобы он так ко мне обращался с тех пор, когда я играл с его деревянными модельками кораблей, ломая мачты ради забавы.

Я выдавливаю из себя улыбку и уверен, что она выглядит абсолютно фальшивой.

- Отец, - говорю я ему, не желая следовать его примеру. Он может сколько угодно изображать из себя авторитетного политика передо мной, но он все еще мой гребаный отец. Я не Брэм, и я не похож на него так, как ему бы того хотелось, и как всем бы этого хотелось.

Мой отец широкими шагами пересекает мраморный пол отеля. Должен признаться, он хорошо выглядит, здоровым и подтянутым. Несколько лет назад он бросил курить и начал вести якобы здоровый образ жизни, все его занятия теннисом, бадминтоном и гольфом проходят в сопровождении большого количества скотча. Хоть я и унаследовал рост отца, он никогда не был таким мускулистым, как я. Опять же, он бегает, как заведенный, сомневаюсь, что он сможет набрать вес, даже если попытается.

Он крепко пожимает мне руку, и я отвечаю еще более крепким пожатием. Он даже не моргает, просто улыбается, словно на самом деле рад, что я здесь.

- Рад тебя видеть, сын, - говорит он, его голубые глаза почти светятся. Его кожа покрыта бронзовым загаром, значит он все еще ездит в Сен-Барс и другие фешенебельные места, где богатые и знаменитые притворяются, что застрахованы от рака кожи. Интересно, он берет с собой мать или оставляет её дома?

Я быстро оглядываю лобби и замечаю, что ее нигде нет. Чувствую облегчение, но грудь тут же пронзает знакомое чувство вины, как всегда, когда я радуюсь, что ее нет.

- Где мама? – спрашиваю я, не желая говорить ответные сантименты.

Его челюсти на короткое мгновение сжимаются.

- Она прилегла, - говорит он слишком радостно, а на его лице снова появляется это приторно-вежливое выражение. Политик до мозга костей.