Дельта-фактор - Спиллейн Микки - Страница 3

— Это предложение было сделано против нашей воли, мистер Морган. Его спустили сверху, так что нам оставалось только подчиниться. Тем не менее, мы поставили условие: если оно будет отвергнуто вами при первом представлении, то его вам больше никогда не сделают. Если честно, я надеюсь, что вы отвергнете его. Тогда все будет намного проще, и дела пойдут естественным порядком. Но, как я уже сказал, этот выбор сделан не нами.

Я чувствовал, что глаза всех присутствующих устремлены на меня. Они не просто смотрели... они выжидали. Все, как и Вуларт, почти не сомневались в отрицательном ответе. Любой другой стал бы откровенной глупостью, а они были обо мне высокого мнения.

— В чем дело? — сказал я.

Он перебрал листы, затем взглянул на меня:

— Речь идет только о том, как вы хотите распорядиться своей жизнью. Предпочитаете ли вы влачить ее в тюрьме до тех пор, пока от вас останутся лишь жалкие остатки человека, или же потерять несколько лет, проведя за решеткой часть срока, после чего, возможно, у вас будут годы активной, приятной жизни. — Он помолчал. — Не такой уж большой выбор, не правда ли?

— Вы так ничего толком и не сказали, мистер Вуларт.

— Так как у вас не будет возможности передать кому-нибудь эту информацию... да, пожалуй, я могу сказать немного больше, но позвольте мне в любом случае выражаться гипотетически.

Я неприязненно помахал рукой. Мне все это не нравилось.

— Ради бога.

— Есть одно государство, — продолжил он, — по соседству... на словах вполне дружественное, коль скоро они принимают от нас помощь, но в реальности симпатизирующее тем, кого мы считаем врагами нашей страны. В их тюрьме содержится некая персона, в которой остро нуждаются наши научные круги, чтобы... э... противостоять определенным... э-э... вражеским поползновениям.

Мы не можем войти туда и освободить эту персону. Мы пытались это сделать, но потерпели неудачу. На современном этапе пропаганда и внутренняя нестабильность не позволяют Соединенным Штатам выставлять себя в невыгодном свете. Государство, о котором идет речь, использует эту персону как пешку. Они могут двинуть ее в любом направлении, в зависимости от того, где выгода будет больше. Неприятным моментом в этой истории является то, что упомянутый человек в преклонных летах и долго не протянет. Нам необходимо успеть получить от него важную информацию, пока не будет поздно. Другой существенный аспект — если он уже умер там, то они могут скрывать этот факт и по-прежнему вымогать... э... дань с нашего государства. — На этот раз Гэвин Вуларт перестал бессмысленно перекладывать бумаги и прямо взглянул на меня. — Нам нужны две вещи, — сказал он. — Первое: если он мертв — неоспоримые доказательства этого.

— И?.. — вставил я.

— Второе... если он жив, то он нам нужен. И здесь, мистер Морган, нам потребуются ваши способности.

Я уже знал, что он собирается сказать. Это уже висело в воздухе.

— План таков... Вы попадаете в эту страну, совершаете преступление особого характера, в результате которого вас должны поместить в эту самую тюрьму. Затем вы совершаете побег — один, удостоверившись, что упомянутая персона мертва, либо вместе с ней. За этот поступок правительство учтет наши пожелания по смягчению приговора за ваши прошлые... э-э... действия и примет соответственные меры.

— Все это оформлено в письменном виде, я полагаю, — ухмыльнулся я.

— Никаких бумаг. — Он не улыбался.

— Послушай, дружище, я уже совершал подобные сделки во время войны. Пусть хотя бы останется свидетель.

— Ничего.

— Черт, — сказал я, — вы похожи на современные страховые компании. Вам платят за риск, но рисковать-то вы и не хотите. — Я откинулся на спинку стула. — Ну ты, ничтожество, скоро у меня появится шанс сбежать из-под твоего чертова карандаша. Это я смогу, и шансы у меня неплохие.

Лицо Гэвина Вуларта побагровело от сдерживаемой злости. Его улыбка была дружелюбной, но губы побелели.

— Никаких сделок, — выдавил он.

Я совершенно этого не ожидал, но все же это случилось. Глубокий, звучный голос инспектора Доерти прорезал тишину, словно нож туалетную бумагу:

— Я буду свидетелем, Морган. Делай что хочешь.

Двое из присутствующих так и подскочили. Картер с перекошенным от гнева лицом резко обернулся:

— Послушай, инспектор...

Но Джека Доерти не так легко было сбить с толку. Он никого не боялся. Он уже отбил так много ударов, повидал так много поступков, работал с таким количеством начальства, что вряд ли его мог смутить кто-то, кому он не подчинялся напрямую. Он сидел совершенно невозмутимо, как тигр, украшенный шрамами от предыдущих схваток, слишком ленивый и слишком опытный, чтобы растрачивать свои таланты на юных самцов, пытающихся завладеть частью его гарема, — ему достаточно было слегка зарычать на них, и они поджимали хвосты.

— Мне плевать на этого бездельника. Я совершил много сделок и с политиками, и с такими, как он, и всегда держал слово, но никогда еще сделка не была такой сырой. От нее просто несет. Вы тоже в обороте, и теперь ваша, очередь. Это по-прежнему моя территория, держите это в своей голове. Только кивните, и он вернется туда, откуда пришел, но не надо играть с его жизнью. Он ведь никого не убивал, насколько вы знаете. Я буду свидетелем этой сделки, нравится вам это или нет.

— Спасибо, инспектор, — сказал я.

— Не благодари меня, Морган. В любом случае ты проиграешь.

Картер и Вуларт медленно опустились на стулья.

— Мы еще не закончили с тобой, Доерти, — процедил Картер.

Огромный полицейский пожал плечами.

— Можете подавать на меня в суд, — бросил он, затянувшись сигарой.

Вуларт взглянул на меня:

— Ну так что?

— Предположим, я доберусь до этой сказочной страны и решу выйти из игры?

Вуларт резко ответил:

— Тебя будет сопровождать агент. Другие будут на подхвате. В таком случае тебя просто уберут. Это самая простая часть операции.

— Угу. — Я скрестил руки и снова принялся изучать его. — Ты на что-то рассчитываешь, Вуларт. — Никакого «мистера» на этот раз. — Это вряд ли связано с усеченным сроком пребывания за решеткой, — продолжал я. — Довольно смешно, но жизнь в любом состоянии лучше, чем ее отсутствие. Это также не связано с моей страстью к приключениям, так как вознаграждение слишком незначительно. Так что же это?

— Ничего, Морган. — Он тоже не сказал «мистер». — Я вообще не заинтересован в этом деле. Я уже говорил, что это предложение от высших инстанций. Может, они рассчитывают на твой патриотизм.

— Тогда им придется придумать что-нибудь получше.

Сидящие за столом опять переглянулись. На этот раз слово взял Картер:

— О чем вы думаете, мистер Морган?

Он, по крайней мере, не забыл вставить «мистер».

— Может, они не хотят вернуть сорок миллионов, — предположил я.

Секунды медленно тянулись. Никто не хотел выдать себя. Только Доерти ухмылялся: в этом деле он не испытывал ничего, кроме профессионального азарта.

— Мы не обладаем полномочиями решать этот вопрос, — тихо произнес Вуларт.

И тут я им выдал:

— Черт побери, это так. Это дело просто упало на вас сверху, и вас заставили его провернуть. И если вы вернетесь с пустыми руками к своим хозяевам, пожалуй, вам не поздоровится. Приятели, вы ведь не ферму покупаете. Вот что я предлагаю. Если я справляюсь с задачей, вы скостите мне пятнадцать лет от моего срока, и никто не трогает тех денег. Достаточно ясно?

— Нет. — Голос Гэвина Вуларта был тверд как алмаз.

— Ваш парень стоит сорока миллионов, мистер Вуларт? А может, вы сумеете сами выполнить эту работу?

Откуда-то сзади проговорил Картер:

— Пусть будет так, Гэвин. Это единственная сделка, на которую мы можем пойти.

Несколько долгих секунд Вуларт просто смотрел на меня. Это была его игра, он давно упражнялся в «кошки-мышки» с опытными партнерами. Теперь он призвал на помощь все свои резервы, чтобы поставить меня на место. Очень тихо он проговорил: