Наполеон. Отец Евросоюза - Стариков Николай Викторович - Страница 6

Люневильский договор восстановил мир на континенте и окончательно отодвинул в тень Австрию. Отныне Габсбургам больше не к лицу искать той гегемонии в Европе, мысль о которой непрерывно дразнила их воображение с XV века. Австрия могла бы еще играть видную роль, если бы позаботилась о своем внутреннем сплочении, если бы захотела стать посредницей между Западом и Востоком и просветительницей полуварварских народов Восточной Европы. Но вместо этого она старалась лишь разрушить свое первенство в Германии. «Я до такой степени истощил мою монархию в смысле людей и денег, – писал Франц II, – что она не в состоянии занимать в европейском равновесии подобающее ей место; вместе с тем я утратил все мои политические связи и в этом тяжелом положении не могу рассчитывать ни на одного искреннего союзника».

II. Война с Англией

Морская тирания Англии. Люневильский оговор освятил первенство Франции на континенте. Но Англия оставалась неуязвимой на своем острове. Владея Мартиником, Санта-Лючией, пятью французскими городами в Индии, Гвианой, Капштадтом и Цейлоном, отнятыми ею у голландцев, Миноркой и Тринидадом, завоеванными у Испании, она имела возможность блокировать все порты Франции и ее союзников; она господствовала на всех морях, и ее владычество переходило в тиранию; она обогащалась захватами торговых судов, и не только французских, но даже принадлежавших нейтральным государствам. Напрасно Бонапарт, став первым консулом, заклинал английского короля дать свет миру. Ответ Питта Талейрану имел то последствие, что война стала еще более ожесточенной. Англичане решили завладеть Мальтой и Египтом, окончательно разорить испанские и голландские колонии и уничтожить французский флот.

Потеря Мальты (25 сентября 1800 г.). В Мальту был прислан совершенно недостаточный гарнизон в 4000 человек под начальством Вобуа. Вильнев привел туда корабли, избежавшие гибели при Абукире. Мальтийцы, очень дорожившие своей независимостью и крайне раздраженные ограблением церквей их ордена, подняли знамя восстания. Вобуа вынужден был бежать в крепость Лавалетту и здесь был осажден с суши мальтийцами под начальством каноника Кармана и нотариуса Виталя. Со стороны моря его блокировали соединенные эскадры Англии, Португалии и Неаполя. Правда, крепость считалась неприступной, и для защиты ее было достаточно небольшого гарнизона; но в ней не было почти никаких запасов, и осажденным грозил голод. Уже с первых дней осады не хватало дров; чтобы печь хлеб, приходилось ломать старые корабли. Цинга производила страшные опустошения: 550 человек, более восьмой части всего наличного состава, умерло в госпитале. Паек скоро был ограничен хлебом и растительным маслом, а вино и водку давали лишь раз в пять дней. Рис берегли для госпиталя. Осажденные развлекались фехтованием, танцами, театром. По временам распространялся слух, будто англичане разбиты или будто идут на выручку подкрепления и т. п.; такими невинными выдумками Вобуа поддерживал бодрое настроение своих войск. Между тем командор Балль и португальский адмирал Ницца прислали полученные из Франции письма, которые не оставляли никакой надежды: попытка Бонапарта прислать вспомогательное войско потерпела неудачу. К началу сентября 1800 года, после 26-месячной осады, в крепости осталось продовольствия только на восемь дней. Пришлось сдаться. Условия капитуляции были таковы: гарнизон выйдет из крепости с оружием в руках и будет отправлен в Марсель на английских кораблях. Остров Мальта останется в руках англичан до заключения общего мира; затем он будет передан или рыцарям ордена Иоаннитов, или русскому царю, или неаполитанскому королю. Но англичане сумели навсегда удержать в своих руках этот ценный залог.

Перемена в политике Павла I; вторая лига нейтральных держав. Захват Мальты усилил раздражение императора Павла I против его союзников. Уже прежде он справедливо ставил в вину Австрии неудачу Корсакова и Суворова. Он требовал отставки Тугута и возвращения итальянским князьям их владений, отобранных у французов. Поводом к окончательному разрыву с Австрией послужило оскорбление, нанесенное русскому флагу в анконском порту. Со времени поражения при Бергене Павел I имел основания обвинять Англию в такой же неверности общим интересам коалиции, как и Австрию. Отказ англичан вернуть Мальту ордену, гроссмейстером которого согласился стать Павел I, был для русского царя личным оскорблением. Павел I не ограничился выходом из коалиции, но еще образовал совместно с Пруссией, Швецией и Данией вторую лигу нейтральных государств по образцу лиги 1780 года с целью общими силами ослабить морскую тиранию Англии и закрыть для нее континент. В ту эпоху английский флот мог успешно бороться с объединенными морскими силами всего света. «Так как каждая война, предпринимаемая какой-либо континентальной державой, в итоге приводила к устранению какого-нибудь ее конкурента на мировом рынке и отдавала в ее руки флот и колонии ее противников, то в конце концов она стала смотреть на миллиарды своих займов и субсидий как на издержки, необходимые для развития ее промышленных сил» (Ланфрей). Как только английский кабинет узнал о союзе четырех нейтральных государств, он отдал приказ захватывать принадлежащие им суда. В течение нескольких недель было захвачено до 400 судов; англичане угрожали также датским колониям. В ответ на эти враждебные действия датский корпус занял Гамбург, главный передаточный пункт английской торговли с Германией, и запер для англичан Эльбу. Пруссаки вторглись в Ганновер и закрыли им доступ в Везер и Эмс.

Первый франко-русский союз. Таким образом, первый консул в борьбе с Англией получи неожиданную помощь. Он знал, что русский царь питает к нему расположение, как к мстителю за вероломство австрийцев и славному победителю, водворившему во Франции порядок и готовящемуся восстановить в ней монархию. Бонапарт без труда мог привлечь к союзу с Францией русского царя при его фантастическом уме и рыцарском характере. Он вернул ему без выкупа заново обмундированными и вооруженными на французские средства русских пленников, оставшихся в руках французов после сражения при Цюрихе. Он обещал вернуть Пьемонт сардинскому королю, восстановить папу в его правах, признать за русским царем титул гроссмейстера мальтийского ордена и право собственности на этот остров. Эта ловкая предупредительность обольстила Павла. Начались переговоры в Париже. Русский посол Колычев предложил Бонапарту от имени своего государя принять титул короля с правом наследственной передачи короны, «дабы искоренить революционные начала, вооружившие против Франции всю Европу». Этим поощрялись все честолюбивые замыслы первого консула. Русский царь, соглашаясь признать за Францией ее естественные границы, т. е. Альпы и Рейн, в то же время взял на себя роль защитника монархических прав Италии и Германии и требовал, чтобы вопрос о вознаграждении немецких князей за отнятые у них земли был разрешен при его руководительном посредничестве. В доказательство своего возрастающего расположения к Бонапарту Павел I резко потребовал от Людовика XVIII и его крошечного двора, состоявшего и эмигрантов, чтобы они оставили Митаву. Он повелел повесить в своем дворце портреты первого консула и публично пил его здоровье.

А так как у обоих властелинов был один и тот же непримиримый враг, то естественно напрашивалась мысль о более тесном сближении между ними ради совместной борьбы с этим врагом, чтобы окончательно сокрушить индийскую державу Англии – главный источник ее богатства и мощи. Так возник тот великий план, первая мысль о котором, без сомнения, принадлежала Бонапарту, а средства к исполнению были соображены и предложены царем. Но трагическая смерть Павла в ночь с 23 на 24-е марта 1801 г. вдруг оборвала начатые переговоры. Новый царь, Александр I, написал Георгу III примирительное письмо, велел выпустить из портов задержанные английские суда и освободить пленных матросов. Такова была первая, неудачная попытка соглашения между Францией и Россией.[10]