Сила любви - Спенсер Лавирль - Страница 32

В воскресенье минуло девять дней, как умер Грег. Ли проснулась рано, до службы в церкви оставалось четыре часа. В половине седьмого она уже была в саду и, стоя на коленях, выдергивала сорняки, заполонившие клумбу с лилиями, моля о том, чтобы день этот уже кончился.

К двум часам воздух накалился до предела. Она надела вылинявшие зеленые шорты и свободную хлопчатобумажную рубаху. Превозмогая боль и страх, вывела из соседнего гаража пикап, на котором и отправилась к дому сына. Припарковав автомобиль, она с трудом поднялась в квартиру, прижимая к себе охапку сложенных картонных коробок.

Кристофер открыл ей дверь. Он был в отрезанных по колено голубых джинсах и белой майке-поло. Из комнаты доносился тихий голос Глории Эстефан, звучавший по радио. И никакой музыки кантри, которая лишний раз напомнила бы о Греге.

– Привет, – сказал Кристофер, принимая из ее рук коробки.

– Привет, – ответила она, все еще не решаясь переступить порог.

– Столько дел в такой прекрасный день!

Он заметил, как тяжело ей дается держать себя в руках. И вот уже что-то дрогнуло в ее лице – нервы сдали. Коробки посыпались на пол, и неожиданно она оказалась в его сильных руках, прижимавших ее к крепкой груди.

Спустя какое-то время Крис произнес:

– Думаю, вам все-таки стоило дождаться детей.

– Нет, со мной все будет в порядке. Обещаю. – Она отстранилась от него и глубоко вздохнула.

– Вы уверены?

Она решительно кивнула головой, словно лишний раз убеждая в этом саму себя.

Он знал, что Ли предстоит пережить очень тяжелый момент, и постарался сделать все от него зависящее, чтобы помочь ей.

– Я уже разобрал его кровать, отобрал компакт-диски и уложил их в коробку.

Она шмыгнула носом и сказала:

– Хорошо. Давай приступим.

Они прошли в спальню Грега, где возле стены были сложены матрас и доски от кровати.

– Я выстирал постельное белье. Оно здесь. – Крис указал на один из пакетов. – А тут завернуто все, что висело на стене и лежало на шкафах, – картины, плакаты. Значки за отличную стрельбу и все прочее – вот в этой коробке.

Он нагнулся и дотронулся до коробки из-под обуви.

– Я передал в управление его пистолет, наручники, рацию – все, что подлежало возврату. Я правильно поступил? Я подумал, что вам будет легче, если это сделаю я.

Она прикоснулась к его руке.

– Спасибо тебе.

Они принялись за работу. Пока она занималась вещами в шкафу, он загрузил каркас кровати в машину.

Когда все вещи из шкафа были упакованы в коробки, они вместе вынесли их на улицу; затем настала очередь и самого шкафа с ящиками, матраса. Когда все было уложено, пот с обоих струился градом.

Поднявшись в квартиру, они с наслаждением вдохнули ее прохладу. Работал кондиционер. Жалюзи на окнах, выходивших на запад, были опущены. По радио все еще передавали легкую музыку. Ли прошла на кухню и включила кран.

– Как насчет «Спрайта»? – спросил Кристофер, открывая холодильник.

– Было бы неплохо.

Он достал две баночки с водой, лед и стал наполнять стаканы, когда вдруг обернулся… и замер.

Ли стояла нагнувшись над раковиной и, зачерпывая пригоршнями холодную воду, ополаскивала лицо и шею. Волосы на затылке намокли и торчали короткими темными стрелками. Зеленые шорты чуть спустились, обнажив белую полоску нижнего белья. Она выключила кран и стала сушить лицо ладонями. Крис схватил полотенце и коснулся им ее левой руки.

– Спасибо. – Она машинально взяла полотенце и, накрыв лицо, начала похлопывать по нему так, как это умеют делать только женщины. Когда она наконец выглянула из-за полотенца, Крис уже стоял отвернувшись и разливал по стаканам воду.

– Ну и жара на улице, – сказала она.

Он протянул ей стакан.

– Это вас освежит.

Она взяла стакан и отпила воду. Он сделал то же самое, не отводя от нее взгляда. Лицо ее пылало от жары и напряжения, волосы слиплись. Белая рубашка была насквозь мокрой.

Он достал из заднего кармана брюк маленькую черную расческу.

– Вот, – сказал он и протянул ее Ли.

– О… спасибо. – Она без тени смущения взяла ее и причесалась, даже не взглянув в зеркало.

– Теперь, может быть, займемся кухней? – спросил он.

– Да, пожалуй. – Она оглядела шкафчики. – Что здесь?

– Это аппарат для приготовления попкорна. – Он открыл нижнюю дверцу шкафа. – Этот тостер Грег купил взамен старого, и еще набор стаканов, которые, как считал Грег, нам были очень нужны. Он еще принес из дома тарелки – мне кажется, вот эти, зеленые, и еще кувшин. Остальную посуду и серебряные приборы покупал я еще до Грега. Зелень и овощи у нас были общие, а насчет бифштексов мы договорились, что каждый будет покупать их себе сам. Там, в морозильнике, остались два его.

Говоря, Крис все время открывал и закрывал дверцы шкафов. Когда наконец он закончил, Ли сказала:

– Послушай, Кристофер, это же глупо. Я вовсе не собираюсь забирать вещи, которыми ты можешь пользоваться. Тарелки, что он взял из дома, вовсе не являются фамильной ценностью – так, старый хлам, уверяю тебя. Мне ничего из этого не нужно.

– И даже аппарат для попкорна?

– У меня есть свой.

– А тостер?

– Оставь себе.

– А как насчет бифштексов?

– Принеси их с собой на Четвертое июля. Каждый придет со своей едой. Я не хочу жарить индейку. Это было любимое блюдо Грега.

– Вы хотите сказать, что собираетесь устраивать пикник?

– Можно, конечно, притвориться, что мы умерли вместе с Грегом. Но я не очень сильна в инсценировках. А ты?

– Я тоже.

– Пикник будет нам всем очень кстати. Поиграем немного в волейбол, приготовим барбекю, сходим в парк на фейерверк. Ты ведь придешь?

– Обязательно.

Они подняли стаканы и вновь принялись за воду, заполняя этим внезапно возникшую паузу.

– Что ж, – сказал он, поставив на стол пустой стакан. – Я пойду посмотрю, что творится в ванной. А вы, может, займетесь гостиной?

Она прошла в комнату, где все еще играло радио. Здесь, на солнечной стороне, было теплее, хотя жалюзи и были опущены. На полу, перед открытой стеклянной дверцей шкафа с аппаратурой, стояла коробка с аудиокассетами и компакт-дисками. Фикус, который она подарила сыну на новоселье, выглядел вполне здоровым, ветви его свешивались над диваном. На стене, на деревянной вешалке, висели штук двадцать смешных кепок, два крючка пустовали.