Раздельные постели - Спенсер Лавирль - Страница 30

— Ну, тогда расслабься.

Но они продолжали сидеть, отлично понимая колоссальную разницу между тем, что ПРОИСХОДИТ и что ДОЛЖНО происходить в такое время, когда двое людей решили пожениться.

Наконец Кэтрин вздохнула.

— Ну, тогда давай пройдем через это.

Он резко завел машину. Он ехал обратно по петляющим улицам с первоклассными лужайками, размеры которых говорили скорее о зажиточности поместий, чем о плодородии земли. Машина описала кривую по дорожным камням и остановилась перед массивными передними дверями, которые она однажды уже критически рассматривала изнутри. Ее охватил страх.

Клей шел за спиной Кэтрин к дому и поймал себя на мысли, что думает о Джил Мангассон и о том, как бы все происходило, если бы на месте Кэтрин была она.

Уже в фойе Кэтрин предалась воспоминаниям о том вечере, когда они были здесь в последний раз. Она вспомнила, как в дом вбежал Клей, и какая за этим последовала сцена. Неожиданно Кэтрин очутилась перед зеркалом. Быстро взглянув, она отвернулась от его наблюдавших за ней глаз и решила не трогать локон волос, который выбился из прически. Он проницательно прочел ее мысли.

— Ты выглядишь прекрасно… Пошли. — Он взял ее за локоть.

Когда они вошли в кабинет, Анжела подняла глаза. Их неожиданное появление взволновало ее. Они были похожи на пару детей Солнца: оба светловолосые, высокие и потрясающе красивые. Анжеле Форрестер не нужно было даже говорить, насколько красивым будет их ребенок.

— Мы не помешали? — спросил Клей. Его отец оторвал взгляд от бумаг, лежащих на столе, и удивленно уставился на них. Все в комнате подчеркивало бесконечность происходящего момента. Анжела медленно опустила ногу с колена и сняла очки для чтения. Клейборн и Анжела пристально смотрели на Кэтрин, и она чувствовала, как краска заливает ей шею. Она с трудом преодолела желание спрятаться за спину Клея.

Наконец заговорил Клей:

— Мне кажется, нам всем пора как следует познакомиться. Мама, папа, это — Кэтрин Андерсон. Кэтрин, мои родители. — И опять наступил еще более болезненный момент, во время которого комната напоминала натюрморт «Родители и Дети».

Первой сделала движение Анжела.

— Привет, Кэтрин, — сказала она, протягивая вперед безупречную руку в драгоценностях.

Кэтрин сразу же почувствовала, что Анжела Форрестер, как и девушки из «Горизонта», была ее союзницей. «Эта женщина хочет, чтобы я вышла замуж за ее сына», — думала изумленная Кэтрин.

Затем Клейборн Форрестер встал из-за стола, выражение его лица было менее радушным, хотя он тоже протянул руку и поздоровался с Кэтрин. Если пожатие Анжелы было теплым и миролюбивым, то от руки ее мужа веяло прохладой почти так же, как когда Кэтрин была в этой комнате в первый раз.

— Значит, ты ее нашел, — без надобности заметил пожилой человек.

— Да, несколько дней назад.

Анжела и Клейборн быстро переглянулись.

— Несколько дней назад. Хорошо… — Но слово повисло в воздухе, и каждый почувствовал себя снова неловко. — Мы рады, что ты изменила свое мнение и вернулась, чтобы обговорить все более разумно. Нашу первую встречу, ну, давай скажем так, нельзя назвать идеальной.

— Отец, не могли бы мы обойтись без явных…

— Нет, все в порядке, — перебила его Кэтрин.

— Мне кажется, нам всем лучше сесть. — Анжела жестом указала на кресла. — Кэтрин, пожалуйста. — Клей прошел за ней и сел рядом. Его родители сели в кресла возле камина.

Хотя в животе Кэтрин чувствовала подергивание, она спокойно сказала:

— Мы решили, что будет лучше прийти и поговорить с вами тотчас.

Мистер Форрестер нахмурил лицо, точно так же, как в прошлый раз.

— При сложившихся обстоятельствах, я тоже так думаю, — сказал он.

Клей подался вперед по краю кресла, как будто хотел что-то сказать, но Кэтрин опередила его.

— Мистер Форрестер, я понимаю, что мой отец был здесь неоднократно. Я хочу извиниться за его поведение, как в тот вечер, когда я была вместе с ним, так и за последующие разы, когда меня не было. Я знаю, как неразумно он может себя вести.

Клейборн нехотя признался себе, что восхищался прямотой девушки.

— Я полагаю, Клей рассказал тебе, что мы не дали показания против него.

— Да, он говорил. И мне жаль, что вы так решили. Я могу сказать одно: у меня нет ничего общего с его поступками и надеждами, поверьте мне.

Не желая того, Клейборн опять почувствовал, что восхищается ее прямолинейностью.

— Мы, разумеется, знаем, что Клей предлагал тебе деньги, и что ты не приняла его предложение. Ты изменила свое мнение?

— Я пришла сюда не для того, чтобы просить денег. Клей рассказал мне, что вы не заплатили моему отцу ничего, что он требовал, но я здесь не для того, чтобы защищать его интересы, если вы думаете именно так. Я никогда и пальцем не пошевелю, чтобы помочь ему в этом. В тот вечер, когда я приходила сюда, я уже решила для себя, что убегу из дома, но устрою все так, чтобы было похоже, что я уехала далеко, чтобы он не мог меня достать. Я думала, что, когда уйду, он оставит вас в покое. Но, вижу, можно было бы избежать многих неприятностей, если бы я осталась…

— Я не претендую на то, чтобы любить твоего отца или прощать его, но я должен признаться, что чувствую облегчение оттого, что Клей нашел тебя и что раз и навсегда можно покончить с этой неразберихой. Мы все очень беспокоились и были расстроены поведением Клея.

— Да, он говорил мне.

Клейборн удивленно поднял бровь и посмотрел на сына.

— Похоже, вы с Клеем многое успели обсудить в последнее время.

— Да.

Чего Клей не ожидал, так это невозмутимости Кэтрин. Он был приятно удивлен тем, как она держалась с отцом. Если и было что-то, чем Клейборн Форрестер восхищался, так это мужество, а Кэтрин проявляла его в высшей степени.

— Вы пришли к какому-нибудь заключению? — решительно спросил Клейборн.

— Я думаю, на этот вопрос ответит Клей.

— Знаешь, он даже не соизволил рассказать нам, что нашел тебя.

— Я заставила его дать слово, что он не расскажет. Я живу в доме для незамужних матерей, и мне не хотелось, чтобы мои знакомые и родители знали мое местонахождение.

— Из-за твоего отца?

— Да, помимо других причин.

— Например?

— Например, деньги вашего сына, мистер Форрестер, и давление, которое они могут оказать на меня.

— Давление? Он предложил тебе деньги, которые ты отказалась принять. Ты это называешь давлением?

— Да. Разве не так?

— Вы укоряете меня, мисс Андерсон?

— Вы укоряете МЕНЯ, мистер Форрестер?

Напряжение в комнате достигло высшей степени. Через минуту Клейборн сказал менее обвинительным тоном:

— Ты удивляешь меня. Я не ожидал такой… беспристрастности.

— Я вовсе не беспристрастна. Последние две недели были ужасными. Я принимала решения, что было нелегко.

— Для нас эти недели тоже были отвратительными.

— Да, Клей рассказывал мне о вашем, смею сказать, ультиматуме.

— Называй это как хочешь. У меня нет сомнения, что Клей преподнес тебе все в правильной форме. Мы были чрезвычайно расстроены тем, что он не смог правильно рассудить ситуацию и показал, что не только не хочет отвечать за свои поступки, но и не хочет разрушать планы на будущее.

Анжела Форрестер подалась вперед, сидя на краю кресла, скрестив ноги и опираясь изящным локтем о колено.

— Кэтрин, — сказала она, и в ее голосе послышались первые эмоциональные нотки в этой комнате, — пожалуйста, пойми, что я — мы все — крайне волновались о твоем благосостоянии и благополучии ребенка. Несмотря на то, что ты говорила Клею, я была так напугана твоим уходом из дома. Я боялась, что ты сделаешь аборт.

Кэтрин быстро посмотрела на Клея, удивленная тем, что он рассказал родителям, что предлагал деньги на аборт.

— Они знают все подробности нашего первого разговора, — подтвердил он.

— Ты удивлена, Кэтрин? — спросила Анжела. — Тем, что Клей рассказал нам, или тем, что мы… навязали выход из этой ситуации?