Последний Порог (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 95

По крайней мере, для любого из остальных пяти.

— Будет лучше, если ты уйдешь, — согласился он.

— Если я уйду? — спросила она, и в ее голосе и осанке появилась злоба. Дзирт кивнул.

— Но не ты?

— Это мой дом.

— Но не мой? — спросила она.

— Нет.

— Чтобы ты мог гоняться за своей лесной ведьмой?

Дзирт беспомощно усмехнулся, ибо в ее словах была некоторая мера истины, он вынужден был признать. Не буквально, конечно, но в этом месте, даже без его старых и дорогих друзей, он чувствовал тепло домашнего очага, и он не позволит этому чувству снова выскользнуть из его рук.

— Я рассказывал тебе о Инновиндиль? — спросил он, и Далия закатила глаза. Однако Дзирт продолжал, хотя он помнил, что да, он рассказывал ей много историй о своей погибшей подруге эльфийке. — Я объяснял тебе идею, что эльф, который живет среди маложивущих рас, должен проживать свою жизнь вспышками, дабы приспособиться к их чувству времени?

— Да, да, дабы отпустить прошлое и двигаться вперед к новым дорогам, — рассеянно сказала Далия, как будто долго слушала эту скучную лекцию.

— Я, кажется, игнорирую совет Инновиндиль, — промолвил Дзирт.

— Тогда давай уедем утром.

— Нет.

Далия пожала плечами, явно сбитая с толку, казалось бы, бессмысленным упоминанием Инновиндиль, учитывая его ответ.

— Инновиндиль была неправа, — промолвил Дзирт. — Возможно, не во всем, и, возможно, не для всех, а для меня, в этом отношении, я теперь знаю и признаю, что Инновиндиль была неправа.

— В этом отношении?

— В отношении любви, — промолвил Дзирт.

— Рыжая ведьма из леса.

Дзирт кивнул. — Мое сердце осталось с Кэтти-бри. Я отдал ей его целиком и не могу забрать обратно.

— Она умерла сто лет назад.

— Но не в моем сердце.

— Призраки это слабое утешение, Дзирт До’Урден.

— Пусть так, — ответил он, и он никогда не был более уверен в своей дороге за все свои два века. — Я не опечален этим осознанием, этим признанием, что я продолжаю любить женщину, потерянную для меня столетие назад.

— Опечален? Я думаю, что ты безумен!

— Тогда я надеюсь на тебя, дорогая Далия, ибо я желаю тебе только лучшей дороги, и что однажды ты поймешь мое… безумие. Поскольку я действительно забочусь о тебе, как о друге, я надеюсь, что когда-нибудь ты будешь так же страдать, как я. Кэтти-бри умерла, но не моя любовь к ней. Инновиндиль была неправа, и моя жизнь будет счастливей с теплыми воспоминаниями об объятиях Кэтти-бри, чем при глупых и невозможных попытках ее заменить.

— Таким образом, есть только одна любовь? Не может быть никакой другой?

Дзирт обдумывал это мгновение, а затем честно пожал плечами. — Я не знаю, — признался он. — Возможно и так, в конце концов, время покажет. Быть может, в моей жизни когда-нибудь появится кто-то другой, кто согреет меня. Но я к этому не стремлюсь. Мне это не нужно. Кэтти-бри остается со мной, для меня она очень живая.

Он видел, что Далия сглотнула, и ему было больно причинять ей боль — но насколько больше он ранит ее, живя во лжи из трусости?

— Тогда прими наши отношения, как есть, — предложила Далия спустя время, и ему показалось, что в ее голосе были нотки отчаяния.

— И что это, развлечение?

— Игра, — сказала она с напускной легкостью и слишком широко улыбнулась. — Давай наслаждаться дорогой и телами друг друга. Мы хорошо сражаемся вместе, и хорошо любим вместе, поэтому пусть это будет, и оно не должно иметь никакого значения вне...

— Нет, — перебил Дзирт, хотя он не мог отрицать, что предложение Далии было соблазнительным. — Не ради тебя и не ради меня. Мое сердце и дом здесь, в Долине Ледяного Ветра, и я останусь здесь. А ты не должна здесь оставаться.

Из-за удрученного лица Далии, Дзирт чуть ее не обнял, но снова, ради ее блага, он этого не сделал.

— Ты хочешь послать меня с Энтрери? — спросила она, сузив глаза, и ее лицевая вайда, казалось, усилилась тогда, отражая растущий гнев. — Он прекрасный любовник, ты знаешь.

Дзирт осознавал, что она просто нападает, просто пытается ужалить его в ответ на отказ. Он решил ничего не отвечать.

— Я много раз делила с ним ложе, — давила Далия, а Дзирт просто кивал.

— Тебя это не волнует? — спросила Далия, ее тон был почти негодующим.

Дзирт тяжело сглотнул, видя, что уязвил ее гордость, и он знал, что должен позволить Далии спасти хотя бы часть ее глупой гордости. Или он снова должен действовать ради ее же блага?

— Нет, — решительно ответил он. — Мне не все равно, но не так, как ты предполагаешь. Я рад, что вы нашли друг друга.

— Ты идешь по опасному пути, Дзирт До'Урден, — предупредила Далия.

Дзирт сначала не был уверен, как это принимать. Она имела в виду его собственное эмоциональное состояние, учитывая его драматический выбор? Она приняла мантию Инновиндиль долго ищущей мудрости, дабы обратиться к нему на каком-то философском уровне?

Она подняла трость перед собой, умело разделила ее на две четырехфутовые части, и получились цепы — “нун'чаки”, — как назвал их Афафренфер — и начала слегка ими вращать.

— Ты так легко от меня не избавишься, — сообщила ему Далия. — Я не игрушка для прихотей Дзирта До’Урдена.

Дзирт не стал ей напоминать, что она только что предложила именно это, и вместо этого сосредоточился на том, как разрядить эту странную обстановку. — Я стремлюсь только к тому, что лучше для нас обоих.

— Ох, заткнись, — промолвила она. — Заткнись и обнажи свои клинки.

Дзирт неугрожающе держал руки, как будто то требование было абсурдно.

— Бриллианты не перемещаются так легко из одного уха в другое, — промолвила она. — И этот черный бриллиант должен быть самым трудным из всех. Она начала кружить слева от Дзирта, двигаясь вверх по склону близко к краю утеса. — Именно поэтому я выбрала тебя, конечно. Или ты все еще не понимаешь?

— Очевидно, я не... — начал он отвечать, но осекся, вынужденный нырнуть и уклониться, когда одно из оружий Далии обрушилось на его голову — и могло, конечно, проломить его череп.

— Далия!

— Обнажи свои клинки! — закричала она ему. — Не разочаровывай меня больше! Ты единственный любовник, которого я не могу победить! Ты послужишь моим воздаянием. Ты неудачник как любовник, и как мужчина, со своей драгоценной ведьмой навсегда в твоем глупом сердце. Не разочаровывай меня вдвойне, потерпев неудачу в единственной вещи, которую ты делаешь хорошо!

Она пошла в наступление, и вопреки себе, Дзирт обнаружил в своих руках сабли, когда он парировал внезапные, зверские нападения, цепы вращались под всеми мыслимыми углами. Один лишь инстинкт помогал Дзирту парировать и уклоняться от нападения, ибо его мозг не мог понять ситуацию, разворачивающуюся перед ним. Один лишь инстинкт противостоял движениям Далии, даже нападая на нее с рефлексивным ответным ударом после одного чистого парирования.

Дзирт втянул в себя воздух, и, в то же время, в ужасе опустил свою саблю, ибо он почти пронзил Далию и кровь начала окрашивать ее порванную рубашку.

Однако, она, казалось, этим нисколько не напрягалась, и с очевидным ликованием продолжила атаковать, ударила своим правым цепом по опущенному клинку Дзирта. И когда шест ударил саблю, Далия выпустила энергию молнии, которая побежала по Мерцающему и ударила в левую руку и плечо Дзирта.

Дроу невольно сжал зубы, и это было все, что он мог сделать, чтобы удержать свое оружие, мышцы его предплечья сжались и скрутились узлом от покалывания и жжения.

— Остановись! — крикнул ей Дзирт из-за кольца своих клинков, блокирующих ее шесты. — Далия!

Однако его крики только сделали ее атаку еще более жестокой. Она начала вращение, кружа своим оружием вокруг головы Дзирта. Он уклонился от удара, затем подпрыгнул, когда она пошла на второй округ, на сей раз эльфийка нагнулась и своим другим оружием ударила его по ногам.

Она заставила его открыться. Он был вверху, а Далия внизу, и Дзирт мог атаковать, используя свое преимущество и недостаток ее положения, и действительно начал это делать.