Последний Порог (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 43

Энтрери видел, что он переворошил какие-то бумаги, ища определенную морскую карту, затем он свернул ее, сунул под мышку и поплелся обратно. Он почти открыл дверь, когда вошел капитан Андрей Кэннэвара и закрыл за собой дверь.

— Вас было слышно на палубе, господин Сиккэл, — сказал капитан Кэннэвара, пытаясь говорить царственно и выглядеть соответственно, но в этой попытке не преуспел. Он носил щегольской хвостатый жилет и большую украшенную перьями треуголку — очевидно снятую с другого человека. Она едва сидела на его огромной голове, особенно учитывая его невероятно густую копну волос. Он прижал шляпу с одной стороны в попытке сдвинуть ее вниз, но, увы, такое действие не помогло, и таким образом, какое бы движение он не делал, шляпа только взбиралась назад наверх, и сидела слишком высоко, смехотворно высоко, на его грязных волосах.

— Вы хотите подорвать боевой дух моей команды, даже раньше, чем мы покинем гавань, матрос? — сказал он. — Если так, то скажите, пока мы не ушли слишком далеко, и вы можете уплыть назад в доки.

Соленый первый помощник опустил глаза и почтительно ответил, — простите меня, капитан.

— Это ваше последнее прощение, господин Сиккэл.

— Ага, капитан, но я говорю лишь то, о чем думают остальные, — ответил он и осмелился поднять глаза. — Пять сухопутных псов.

— Пять грозных воинов.

— Ага, но Дзирит Дудден не друг Лускана и не важно, что сказал капитан Курт!

— Вода холодная, — мрачно и угрожающе ответил Кэннэвара.

— Тогда простите меня еще раз, или же мое первое прощение протягивается дольше.

Капитан повернулся и толкнул дверь, чтобы убедиться, что она закрыта, затем жестом предложил Сиккэлу следовать за ним к его столу.

— Я беспокоюсь об этом меньше чем вы, — тихо объяснил он — тихо, но Артемис Энтрери выбрал прекрасное место, свернувшись на балке выше сети над столом, и не пропустил ни слова.

— У меня, у нас, не было выбора, — продолжил он. — Приказы Бениаго были четкими, и я не мог пойти наперекор!

— Как он связан с этими псами? — спросил Сиккэл. — У маленького человека его кочерга!

Капитан покачал головой. — Я предполагаю, что он скорее связан с темным эльфом. Я полагаю, что Бениаго делает то, что ему приказали сделать, а Верховный капитан Курт делает то, что приказали ему.

— Курт? Приказали? — начал Сиккэл, но затем его лицо просветлело, и он сказал, — Их проклятый дроу вернулся.

— Я так считаю.

Над ними, Артемис Энтрери вцепился в балку и изо всех сил старался не зарычать, услышав удивительную новость. Они говорили о Джарлаксе? Вероятно да, или, по крайней мере, о Бреган Д’Эрт. С точки зрения Энтрери все внезапно изменилось, теперь он не был уверен, что дело в Дзирте. Конечно, банда Джарлакса имела интерес в Дзирте, но разве их больший интерес не в нем самом, в Энтрери? Если они узнали, что он освободился от Херцго Алегни, то Джарлакс и этот ужасный Киммуриэль, конечно, поняли, что они уже не в безопасности.

Джарлакс! Это имя кричало в мыслях Энтрери. Он вспомнил последний взгляд, который дроу бросил на него, возможно печальный, или, по крайней мере, смиренный — но за всеми этими эмоциями, самое большое чувство Джарлакса, Энтрери знал, было облегчение. Ибо Энтрери остался там, пойманный в сети, в окружении врагов, а Джарлакс нашел свободу, проходя сквозь ряды нетерезов без особых забот.

Энтрери отогнал воспоминания на задворки сознания и напомнил себе, что нужно быть внимательным.

— Ба, но это только пара десятидневок и мы будем во Вратах Балдура, поскольку найдем подходящее течение, — пробормотал Сиккэл, но капитан качал головой при каждом слове.

— Мы плывем дальше, — ответил капитан Кэннэвара, и указал на морскую карту, за которой он посылал матроса. — Дальше Врат Балдура, очень далеко от Лускана, поскольку нам приказано плыть в Мемнон.

Его глаза расширились, и он недоверчиво повторил, — Мемнон?

— Приказ, конечно, удивляет, но, все равно мы поплывем в Мемнон, а возможно даже и в Калимпорт.

— О чем вы говорите? Какие у нас есть товары для этих мест?

— Дело не в товарах, господин Сиккэл.

— Дело в этой пятерке!

— Ага, и мы должны не пускать их в Лускан в течение всего лета и до последнего рейса на север перед зимой.

— Что...? — начал Сиккэл

— Я не хочу спорить с Бениаго и еще меньше хочу вызвать недовольство у банды Киммуриэля. Они так приказали, я не знаю почему.

Сиккэл застонал, а капитан рассмеялся и похлопал его по плечу.

— Легкая работа! — пояснил капитан. — Мы проведем целый сезон на волнах, в нашей любимой стихии. А если мы столкнемся с какими-то глупцами, которые непочтительно относятся к флагу Корабля Курта, с пиратами или приспешниками Умберли, или даже с военным кораблем лордов Глубоководья, то знайте, что у нас есть прекрасная защита, пятерка, которую мы взяли на борт.

— Ага, но они не будут выполнять никакой работы, не так ли?

— Вы могли бы убедить Дзирта До’Урдена приобщиться к работе. В конце концов, он неплохо знаком с морем.

— Ага, плавал с этим проклятым Дюдермонтом! — сплюнул на пол Сиккэл.

— Однако он к этому пришел.

— Возможно, с ним произойдет несчастный случай.

Капитан сурово на него посмотрел, и Энтрери успокоила такая реакция. — Мы уплыли с пятеркой, и вернемся с живой пятеркой, если непредвиденные обстоятельства, не созданные нами самими обстоятельства, не постигнут нас. Вы рискуете навлечь на себя гнев дроу, отважный господин Сиккэл, но знайте, что, если вы сделаете это, мой собственный гнев отправит вас в брюхо акулы задолго до того, как "Пескарь Шкипер" вернется в доки Лускана.

Мужчина кивнул, снова глядя в пол. По приказу капитана он развернул морскую карту на столе, и они вдвоем проложили маршрут к Вратам Балдура. Наблюдавший за всем этим сверху Артемис Энтрери был очень заинтригован. Он боялся, что возвращение в Лускан откладывалось, чтобы Джарлакс и Киммуриэль смогли должным образом поприветствовать их в доках.

Но он отогнал эти страхи напоминанием о том, что Джарлакс не был врагом Дзирта До’Урдена, и все, что с ним связано, конечно, пошло глубже, чем какие-либо страхи или обиды, какие дроу мог бы питать к такому относительно незначительному игроку как Артемис Энтрери.

Ему не удавалось выйти из каюты капитана, пока солнце не начало садиться, и у него было много часов, чтобы обдумать все, что он узнал. Он решил не делиться информацией с остальными.

Если в Лускане их ожидает засада Бреган Д’Эрт, то он, конечно, не хотел бы быть поблизости, чтобы посмотреть на это, но если бы… возможно, он мог бы получить шанс отомстить Джарлаксу за предательство и это, конечно, стоило бы риска. Энтрери держал руку на эфесе своего украшенного драгоценными камнями кинжала каждый раз, когда он думал о Джарлаксе, воображая сладость похищения этой черной души.

Глава 11

Темная комната, темный секрет

Эффрон мерил шагами огромный причал Врат Балдура, как и каждое утро уже больше месяца. Он был в недоумении — судно должно было быть в порту вскоре после его прибытия. Эффрон каждый день приходил сюда; каждый день тифлинг спрашивал всех портовых рабочих, которых он мог найти, и у которых было время, чтобы с ним поговорить.

Ничего.

Ни слова о "Пескаре Шкипере" и глядя на безбрежные, темные воды, волнующиеся перед ним в этот дождливый день, Эффрону не трудно было предположить, что судно было потеряно в этой неприветливой, окружающей среде известный как Побережье Мечей. На самом деле, в это особенно тоскливое утро, чернокнижник был в этом уверен.

Вероятно, океан забрал его и всех на борту, или какие-то морские дьяволы, большая акула, кит или даже кракен, пробил его корпус и утащил на дно, пировать экипажем.

Если он был прав, то его мать умерла, и цель его жизни столкнулась с резким концом.

Или возможно его настроение было результатом погоды, а не какого-то разумного заключения. В этот день воздух был тяжелый, хотя весна быстро мчалась к лету.