Последний Порог (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 40

— Рассказывай, — сказал Бениаго.

— Мы пришли как посланцы Порт Лласта.

Бениаго пришел в величайшее удивление. — Порт Лласта? В последние десятидневки я очень часто слышу это название.

— А в будущем будешь слышать еще больше, уверяю тебя, — сказал Дзирт. — Население растет и в количестве и в силе. Они возвращают свой город от приспешников Умберли и снова перенесли границы города к кромке воды.

— Это город-конкурент для планов Лускана.

— Не особо, — сказал Дзирт. — Эти усилия не возвысят Порт Лласт. Он не дорастет до торгового порта, но его холодные воды приносят обильный урожай моллюсков и других деликатесов, а его каменоломня хорошую породу. В Порт Лласте нет ничего такого, что может угрожать Лускану, но есть масса возможностей для того, кто достаточно мудр, чтобы заглядывать вперед.

— Это будет Корабль Курта, — сказал Бениаго.

— Это будет твой выбор, — сказал Дзирт. — И у тебя будут глаза, которые ты, как когда-то уже утверждал, хочешь. Мои глаза и глаза Далии.

— Почему? Ты не похож на типа, который будет работать на Корабль Курта, ты это ясно дал понять при нашей последней встрече.

— Я нет, но чем один экипаж лучше другого, здесь в Лускане? Я не намерен за вас сражаться и предоставлять вам что-либо, что вы могли бы использовать против невинных людей. Но я ожидаю, что смогу остаться в пределах своих нравственных границ и при этом быть полезным для… делового человека.

— Убедительно, — заметил Бениаго. — И таким образом, я был бы глупцом, если бы не согласился на эту сделку. Я предполагаю, что в обмен на это соглашение, Корабль Курта не должен присоединяться к скоординированным нападениям Лускана на Порт Лласт.

— Совершенно верно, и если ты передумаешь, то поймешь, что Порт Лласт намного лучше защищен, и намного более умелыми руками, чем указывает его небольшой размер.

Бениаго засмеялся над этой угрозой.

— Значит, мы договорились? — спросил Дзирт.

— Я должен поговорить со своим верховным капитаном, но это кажется разумным.

— А кинжал? — спросил Дзирт.

— А твоя жизнь? — вмешался Энтрери.

— Я думаю, это отдельный разговор, — сказал Бениаго, — теперь, когда я понимаю, что ты не позволишь своему другу на меня напасть. Без меня твои связи с Кораблем Курта, конечно, значительно ослабнут, и так как мои товарищи знают, что я пошел, чтобы найти тебя по твоей просьбе, если я умру, или исчезну, то они, скорее всего, начнут действовать против Порт Лласта, тебе так не кажется?

— Мне становится скучно, — предупредил Энтрери, но Дзирт поднял руку, чтобы держать опасного человека на расстоянии.

— У нас есть пленники из Лускана, которые напали на караван, везущий беженцев в Порт Лласт, — сказал он Бениаго. — Они целы и невредимы, и с ними хорошо обращаются. Мы не хотим воевать с Лусканом. По крайней мере, трое из них с других Кораблей, а один с твоего.

— И вы вернете их мне, — сказал Бениаго, и Дзирт кивнул.

— Я думаю, что их спасение тобой, купит тебе хорошее отношение и состояние.

Бениаго обдумывал это в течение нескольких мгновений, затем кивнул. — Это хорошее начало. Но мне нужно кое-что еще, и ты дроу это как раз сделаешь. У меня есть корабль товаров, отправляющийся во Врата Балдура, как только зима совсем закончится — возможно, через четыре десятидневки. Он будет хорошо вооружен и укомплектован великолепной командой, но мне нужно несколько собственных наемников на борту, для дополнительной защиты моих определенных... интересов на судне.

— Ты просишь, чтобы я охранял торговый корабль? — недоверчиво спросил Дзирт.

— С ним не будет никаких проблем в море.

— Тогда зачем...?

— На борту есть вещи, которые я бы хотел защитить вдвойне, возможно от других наемников на борту. Но с другой стороны, по всей видимости, у тебя не будет проблем. Никто в Лускане не пойдет против Дзирта До’Урдена без большей поддержки, чем они смогут найти на маленьком судне.

— Корабль Ретнора мог бы не согласиться с такой оценкой, особенно если меня сопровождает Далия.

— На борту не будет никаких представителей Ретнора. Я обещаю.

— Мой кинжал? — нетерпеливо спросил Энтрери.

— Это ценный кинжал, — сказал Бениаго. — Я не хочу с ним расставаться.

— У тебя нет выбора, — сказал Энтрери, и шагнул вперед.

— Дзирт? — спросил Бениаго.

— Давай, — сказал дроу.

Бениаго вытащил украшенный драгоценными камнями кинжал, перевернул его и эфесом вперед вручил Энтрери.

— Я отправлюсь с вами в Порт Лласт за пленниками? — спросил Бениаго.

— У тебя нет скакуна, который может за нами угнаться, — ответил Дзирт. — Можешь выехать через два дня или отправить посланцев. Наша повозка с пленниками встретит вас на дороге на полпути к городу.

Дзирт взглянул на Энтрери, который стоял, держа украшенный драгоценными камнями кинжал перед собой, глядя на него, на его лице было как смятение, так и облегчение от того, что он снова держал кинжал в руке. Дзирт понимал это; конечно, ощущение тяжести украшенного драгоценными камнями кинжала вызывало у Артемиса Энтрери целый поток воспоминаний, некоторые хорошие, но многие не очень.

Вскоре после этого они вернулись на дорогу, и отправились строго на юг на своих неутомимых скакунах. За весь обратный путь в Порт Лласт Артемис Энтрери не вымолвил ни слова.

И Дзирт на него не давил.

Глава 10

Верхушка мачты Морской Феи

"Пескарь Шкипер" вышел из гавани Лускана, обогнув Охранный Остров, и попал в сильное весеннее течение. Дзирт, держа направляющий трос, стоял на его носу и наблюдал, как мимо проплывают знакомые виды, эти очертания он рассматривал в течение многих лет подряд в юности. Только теперь отсутствовала странное, древовидное здание Главной Башни Волшебства с кажущимися органическими, раскидистыми ветвями.

Хотя теперь Дзирту не нравились любые виды Лускана. Он никогда особо не любил это суровое и часто беззаконное место, особенно после падения капитана Дюдермонта, но в течение нескольких лет он называл этот порт домом. Все это было разрушено, конечно, но так или иначе, здесь на воде, самое неприятное воспоминание, смерть Дюдермонта от руки Кенсидана Ворона с Корабля Ретнора, казалось, исчезло, превратившись в отдаленное пятно. Мысли Дзирта лились каскадом назад за рамки этих мрачных дней к годам, когда они с Кэтти-бри вышли под парусом Дюдермонта на борту "Морской Феи" из этой самой гавани.

На лице дроу появилась улыбка, поскольку он вспомнил острые ощущения от погони, когда "Морская Фея" преследовала пиратов. Он был на палубе с саблями в руках, а Кэтти-бри рядом с ним с Тулмарилом Искателем Сердец, готовая обстрелять палубу пиратов и подготовить почву для Дзирта и Гвенвивар, чтобы они могли пойти на абордаж.

Дроу закрыл глаза, и позволил ветру и морской воде помчаться к себе, он медленно поворачивал голову, чтобы уловить густые запахи и лучше почувствовать тяжелые соленые порывы. В какой-то момент он ненадолго открыл глаза и увидел верхушку мачты старого остова разбитого судна, которую отнесло к скалам в южной гавани.

"Морская Фея".

Это была ее грот-мачта, Дзирт знал, она тянулась под темными водами к разрушенному корпусу уничтоженного корабля. То, что какая-то важная часть шхуны осталась совсем неповрежденной в бурных водах вокруг Лускана, было свидетельством ее поразительной конструкции и качественного изготовления, но это едва ли утешило Дзирта, когда он стоял у релингов, глядя на потерянную славу капитана Дюдермонта.

И Робиярд, вспомнил он, сварливый корабельный маг, волшебник немалой силы и обладатель языка, столь же острого, как и его постоянные удары молнии. Робиярд долго служил козырной картой Дюдермонта в море, поскольку ни один волшебник не был более искусен в расщеплении вражеского корабля на щепки прямо в ватерлинии, или в заполнении парусов ветром, чтобы ускорить "Морскую Фею".

Дзирт знал, что Робиярд, вероятно, уже давно мертв, и он подумал, что человек покинул этот мир в сиянии огненных шаров и шквале ледяных штормов, сгладивших палубу пиратского корабля. При этой мысли Дзирт усмехнулся, поскольку он вспомнил, как Робиярд использовал эту самую тактику на одном пиратском корабле в бушующем море. Как упали пиратские лучники, а почти половина команды соскользнула в открытый океан, становясь легкой добычей.