Лорд с планеты Земля - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 35

Ланс, сидящий в кресле пилота, вполголоса произнес:

– Эрнадо, спасибо, мы вышли из зоны защиты. Включай генератор.

В голографическом тумане видеокуба возник розовый купол, окружающий корабль. Нейтрализующее поле, выключенное на момент нашего старта, вновь прикрывало звездолет.

Даниил, как зачарованный, уставился на видеокуб. Потом перевел взгляд на Ланса. Спросил:

– Он не понимает по-русски, капитан?

– Нет. Мы общаемся на стандартном галактическом, это основной язык гуманоидных планет. Кстати, когда мы говорим неофициально, можешь звать меня Сергеем. А то я рискую забыть собственное имя.

– Ладно. Тогда вы меня зовите просто Данькой, – серьезно сказал мальчишка.

Я кивнул.

Даниил снова посмотрел на Ланса. Вполголоса произнес:

– Он совсем, как человек, точно? А тот, серокожий, сразу видно, что инопланетянин.

– Его зовут Редрак.

Данька вдруг хихикнул. Поймав мой недоуменный взгляд и пояснил:

– Ред Рак. Я анекдот вспомнил… Про фамилию Блюхер, которая с английского не переводится.

Я с трудом подавил хохот. Анекдот я помнил, и связь уловил сразу. Почему-то ни на одной планете анекдоты не были так распространены, как на Земле… Но Даниила придется одернуть.

– Слушай меня внимательно и запоминай получше, юнга, – сказал я.

Данька сразу сжался, словно понял, что сморозил глупость.

– В галактике тысячи планет, населенных людьми. Иногда они очень похожи на землян, часто многим от нас отличаются. Серая кожа – это мелочь по сравнению с роговым панцирем или игольчатой шерстью. Но все мы происходим из общего источника – всех нас создали Сеятели. В большинстве своем жители разных планет генетически совместимы. Понимаешь?

Мальчишка неуверенно кивнул.

– Я встречал много имен, звучащих для землянина более чем забавно. Но иронизировать над ними не стоит. Хотя бы для собственной безопасности. Земля и так не слишком уважаемая планета. Понял?

Данька быстро кивнул. Жалобно произнес:

– Я больше не буду…

Удовлетворившись эффектом, я отвернулся. Ланс незаметно подмигнул мне. Смысл разговора он не понял, но строгий тон в переводе не нуждался. Спросил:

– Учите кадета вежливости, капитан?

– Приходится.

– Полезное занятие… Пойдем по спирали, капитан?

– Да. Понимаешь, что мы ищем?

– Чужой катер.

– Скорее, его след. Шансов мало, но стоит попробовать.

Мы летели невысоко, метрах в двадцати над деревьями. Скорость полета мешала разглядеть что-либо детально, но на зрение мы и не полагались. Работали поисковые детекторы, просматривая лесную чащу во всех возможных диапазонах. Скопление металла, тепловое излучение, источник радиоактивности – все это могло навести на след.

– Капитан, – тихо позвал Данька. – Капитан…

Я посмотрел на мальчишку. Господи, да он до сих пор выглядел, как побитый… Пожалуй, я выбрал слишком суровый тон.

– Что, Данька?

Он чуть приободрился.

– Капитан, а почему Земля – не очень уважаемая планета? Из-за того, что мы все время воюем, да?

Меня слегка передернуло. Какой же я идиот… Ведь вполне достаточно узнать от Даниила о случившемся за последние два года на нашей с ним родине…

Продукты по карточкам, электроэнергия по три часа в день, промерзающая зимой квартира… Это с той стороны, к которой принадлежал Даниил.

Дачи на черноморском побережье, многоэтажные особняки, длящиеся неделями банкеты. Это для других…

Этап первоначального накопления капитала. Законы истории, черт бы их всех побрал!

А еще – леса, куда ходят не гулять, а собирать грибы и ягоды, насквозь пропитанные химикатами. Захоронения токсичных отходов, привезенных из благополучных, добропорядочных стран. Сменяющие друг друга правительства. Бесконечные конфликты на непризнанных границах. И преступность – повсюду, от школы, где учился Даниил, до улиц, пустеющих с наступлением темноты.

Мир, из которого хочется убежать. Мир, где только дети верят в возможность бегства. Но при этом абсолютно уверены – где бы они не оказались, там будут властвовать те же законы. Право сильного. Право одного решать за многих. Право на незыблемость лживой истины.

Неужели я хочу, чтобы Данька запомнил и этот мир таким? Строгой отповедью очередного начальника, увешанной оружием формой… Презрением к его собственной планете.

– Это длинная история, малыш, – ласково сказал я. – Но дело вовсе не в том, что мы хуже других.

Мальчишка быстро кивнул. Словно соглашался с тем, что никаких объяснений не будет…

Я вздохнул и повернулся к нему вполоборота.

– Время, в общем-то, есть, – не очень последовательно заявил я. – Так вот, все началось миллионы лет назад. В нашей галактике существовала цивилизация, называющая себя Сеятелями. Больше всего она любила воевать… и создавать новую жизнь.

Я говорил, стараясь лишь подобрать выражения попроще. О Сеятелях, оставивших перед своим исчезновением зародыши жизни на всех кислородных планетах. О Храмах-маяках, позволяющим возникшим цивилизациям летать от планеты к планете. О Земле, на которой почему-то не был построен Храм. И о том клейме, знаке неполноценности, которое из-за этого легло на наш мир.

Я рассказал ему о принцессе с планеты Тар, которая, следуя древнему обычаю и полудетской причуде, объявила меня своим «ритуальным» женихом. О ее подарке – кольце, заключавшем в себе устройство гиперперехода. И о том, как она позвала меня на помощь – спасти ее мир, попавший в ловушку своих собственных обрядов. Об Эрнадо, ставшем моим учителем.

Данька следил за мной горящими глазами, когда я описал бегство из дворца на флаере с неработающим двигателем, встречу с Лансом на базе императорских ВВС. Он затаил дыхание, когда я рассказал ему про дуэль с Шоррэем – самоуверенным суперменом, правителем Гиарской Федерации. И сжал кулачки, словно собираясь броситься в драку, когда я объяснил, почему был вынужден, уже став принцем, отправиться в добровольное изгнание, на поиски планеты, которой нет, нашей родины – Земли.

– Так значит, вы принц? Повелитель целой планеты? – вымолвил он наконец.

– Формально. Пока Земли нет на звездных картах – я бродяга. Пришелец ниоткуда.

– Все равно… Вы же найдете Землю?

– Не знаю. – Я словно достиг невидимой границы откровенности. Психокод, заложенный в сознание мальчика? Чушь… И все же я сказал:

– Возможно, я вернусь вместе с тобой.

Мне показалось, что Даньку эти слова не очень-то обрадовали. Но сказать он ничего не успел.

– Впереди селение, – слегка изменяя курс, сказал Ланс.

– Сейчас пролетим над деревней, – перевел я, автоматически переходя на русский. Коснулся управляющей панели, переключая боковые экраны на обзор пространства под катером. Данька вздрогнул – впечатление было таким, словно мы внезапно завалились набок. Под нами стлался коричнево-серый ковер леса. При дневном свете он выглядел ничуть не гостеприимнее, чем ночью.

– Сбавь скорость до двухсот, – приказал я. – Хочется взглянуть на аборигенов.

Через мгновение лес начал редеть. Появились выжженные проплешины, квадратики засеянных каким-то злаком полей. Выжигное земледелие, один из самых примитивных способов добывания пищи.

Потом поля кончились. Мелькнули цепочки изгородей, маленькие конусообразные хижины, чем-то напоминающие африканские. Между ними, застыв в самых причудливых позах, прижимаясь к земле, смотрели в небо люди. В длинных меховых накидках, с неожиданно белой кожей и соломенно-желтыми волосами.

– Типичная реакция гуманоидов на незнакомый летающий объект, – пояснил Ланс. – Нас учили основам контактологии. Если здесь найдут ценные руды или экзотические полезные растения – планета быстро цивилизуется. Какой-нибудь развитой мир установит над ней протекторат…

Деревня осталась позади.

Контактология, протекторат, экзотические растения… Мой мозг преобразует стандартный галактический язык в понятные мне слова. Для Даньки, возможно, они звучали бы, как наука о контактах, опека, редкие травы…