Атлантида. История исчезнувшей цивилизации - Спенс Льюис - Страница 20

Более поздняя солутреанская стадия культуры, которая последовала за второй волной иммигрантов с медленно разрушающейся Атлантиды, несколько отличается в своих проявлениях от чисто ориньякской культуры, но она, несомненно, произошла из той же самой области. Она появляется в Испании и во Франции приблизительно шестнадцать тысяч лет назад и по уровню явно превосходит ориньякскую. Это позволяет предположить, что за прошедшие тысячелетия на Атлантиде произошел значительный культурный прогресс. Кремни теперь изготовлялись большим числом, кажется даже, что атланты достигли стадии массового производства культурных артефактов — состояния, которое подразумевает не только большой социальный прогресс, но и свидетельствует о становлении системы разделения труда на Атлантиде. Огромные залежи лошадиных костей, найденные на одной из солутреанских археологических площадок, ясно показывают, что эти люди ели мясо лошади. Поскольку люди, как правило, не начинают внезапно есть пищу, к которой прежде не были приучены, мы вполне можем предполагать, что дикие лошади населяли Атлантиду в больших количествах, живя в ее прериях или тундрах в больших стадах.

В этот период мы также сталкиваемся с многочисленными кремационными печами и можем смело предположить, что мертвых хоронили в хижинах, которые они занимали при жизни. Это подразумевает, что люди начали жить в маленьких каменных домах и что пещеры теперь использовались в основном для религиозных целей, как храмы. Но самое поразительное новшество — появление инструмента из кремния, намного превосходящего тот, который использовался прежде. Орудия этого периода действительно отличаются красотой линий и непревзойденной обработкой. Их обычно описывают как «листья ивы» и «листья лавра» — копья, наконечники стрел, скребки и бурильные молоточки. В Атлантиде, таким образом, в течение столетий возникло новое каменное ремесло. Работа по кости была практически оставлена. Из этого можно сделать вывод, что запасы слоновой кости начали истощаться и что эти люди, вынужденные возвратиться к кремнию, стали совершенствоваться в этой технике. Мы приходим к такому заключению потому, что в Европе не было никакого недостатка в кости, если бы только солутреанцы взяли на себя труд использовать ее.

«Солутреанцы, — говорит Макалистер, верящий в африканское происхождение кроманьонской расы, — переместились на запад и временно потеснили ориньякцев, возможно вынудив их мигрировать в Италию, где они сохранились, и лишь когда господство солутреанцев прошло, появились вновь, но уже под именем мадленцев. Мадленцы, кажется, по существу были подобны ориньякцам, но потеряли высокий рост и чрезмерный объем головного мозга, возможно, в результате ухудшения климата. Представляется весьма допустимым присоединить мадленскую культуру к ориньякской».

С возвращением ледников в мадленской стадии мы должны предположить подобные же климатические условия и на Атлантиде. Нам не кажется бесспорным мнение Макалистера, что мадленцы был ориньякцами, выжившими в Италии. И в действительности в другом месте он отмечает, что никакой мадленской культуры там не наблюдается, и здесь мы, вероятно, сталкиваемся (что кажется гораздо более правдоподобным) с еще одной волной иммигрантов с Атлантиды, чьи обычаи были изменены климатическими условиями, становившимися тогда все более суровыми как на острове-континенте, так и в Европе. Один из замечательных образцов оружия этого периода — гарпун для охоты на тюленей или ловли рыбы, сделанный из рога или кости северного оленя. Другой — baton de commandement, выполненный из рога северного оленя, с просверленным отверстием, или отверстиями. Это, конечно, не скипетры, как их опрометчиво назвали. Скорее они подобны лапландским жезлам, которые привязывают к упряжкам северных оленей и лошадей, а также к ритуальным предметам для колдовства. На них часто вырезали звериный орнамент. Я полагаю, что они считались волшебными орудиями, напоминающими «указующие жезлы» австралийских аборигенов и дикарей острова Борнео, которые они нацеливают на людей или животных, желая «напустить на них порчу». А отверстия в них просверлены просто для удобства — чтобы прикрепить их к поясу колдуна.

Если эта теория верна, мы должны, таким образом, допустить существование ранней формы магии на Атлантиде. Мы также находим, что именно тогда появились кинжал, а также сверлильное копье, родственное тому, что в ходу у древних мексиканцев и у ныне существующих австралийцев и эскимосов, — фактически первый механизм, изобретенный человеком.

Но превыше всего мы должны оценить Атлантиду как родину скульптуры и живописи. Искусство ориньякского человека в Европе появилось внезапно, как будто распустившийся цветок. Несомненно, оно должно было совершенствоваться в каком-то другом месте столетиями упорного труда. Приходится признать: искусство Атлантиды отмечалось неизмеримо более современной техникой, нежели Египта, и было более свободным, если не более благородным, а также более реалистическим, вдохновенным и гуманистическим во всех своих проявлениях. Можно себе представить, что там, на континенте-острове, существовал, должно быть, некий большой центр, где было развито и процветало замечательное искусство. Двадцать или более тысяч лет назад Атлантида, очевидно, была ареной могучих творческих импульсов, которые не уступали в силе другим подобным проявлениям человеческого гения; и это предполагает существование большой цивилизации на острове. Возможно, что искусство ориньякцев было просто последней выродившейся стадией этой островной цивилизации.

То, что культура этих людей основывалась на обработке камня или кости, но пребывала в неведении о существовании металлов, вовсе не доказывает, что она была лишена цивилизации. Веками древние египтяне и вавилоняне, мексиканцы и перуанцы Америки не знали никаких металлических инструментов, и все же в их городах можно было увидеть достижения очень высокого уровня цивилизации, равного во всех отношениях цивилизации Китая несколькими столетиями ранее или же Индии, а в обеих этих культурах металл использовался. Позвольте предположить, что египтяне и мексиканцы, из-за некоего обширного катаклизма природного характера, были бы вынуждены отказаться от своего первоначального места жительства и колонизировать Центральную Африку или Южную Америку. Не подверглись бы в этом случае их жизненные устои заметному вырождению? Как гласит история, они все-таки посылали отряды колонистов в оба этих региона с плачевными результатами. Что же тогда воспрепятствовало подобному вырождению колонизации Европы жителями Атлантиды? Америка и Австралия в течение многих поколений после их заселения европейцами были главным образом медвежьими углами с грубым и почти варварским населением, мало чем напоминавшим цивилизованных граждан своей исторической родины. Вероятно, человек Атлантиды перенес свое искусство на европейскую почву в результате непреодолимых трудностей, которые заставили лучших представителей этой расы мигрировать наряду с простыми людьми.

Очевидно, однако, что целый комплекс атлантической цивилизации был обречен на вырождение обстоятельствами, сопровождавшими его частичное переселение в Европу. Цивилизация ориньякцев наконец погибла и была полностью забыта и похоронена на десять тысяч лет. Ее открытие было просто счастливым случаем.

Подобные же соображения побуждают вернуться к старому спору о существовании протоегипетской и протовавилонской цивилизации, не просто их варварской предыстории, а древней культуры высокого уровня, от которой они произошли. Древний мир переполняли мифы и воспоминания о такой цивилизации. Рассказы о допотопных людях, циклопических сооружениях, великих предках, тысяча намеков и указаний на более древнюю цивилизацию, содержащихся не только в еврейской библейской литературе, но и в хрониках фактически всех цивилизованных народов Европы, Азии и Америки, единодушно указывают на твердую веру в существование предшествующей культуры, бесспорно древней и великой. Священные Писания расценивают это как исторический факт и принимают за очевидное. Вавилонская поэма «Гильгамеш» не только привлекает внимание, но и усиливает веру в библейскую историю Великого Потопа. Греческие мифографы называют это время золотым веком.