Черчилль и Гитлер - Робертс Эндрю - Страница 7

Черчилль, наоборот, казалось, никогда не имел подобной, почти мистической, власти над другими людьми. Если Гитлер обладал харизмой, то у Черчилля она отсутствовала. Почему же Гитлер вызывал больший трепет и восхищение, нежели Черчилль? И почему, несмотря на это, Черчилль в конце концов оказался более успешным лидером? Что сделало Гитлера и Черчилля лидерами, и какие особые навыки и приемы они использовали, чтобы заставить миллионы людей следовать за ними?

Попытки сравнить Гитлера и Черчилля предпринимались неоднократно. Как выразился один из историков семьи Черчилль Джон Пирсон:

К сожалению, все полезные наблюдения, которые могли содержаться в этом отрывке, сводились на нет, когда автор переходил к утверждению, что Черчилль на пути к власти «вполне мог бы» действовать точно так же, как Гитлер, тогда как сама мысль о Черчилле, прокладывающем дорогу к своей «бабочке» в горошек через реки крови своих политических врагов, представляется абсурдной. Самые могущественные лидеры – и, конечно, не только Гитлер и Черчилль – это «эгоцентричные натуры», ведущие себя «крайне агрессивно по отношению к оппозиции», но там, где Черчилль разбивал своих противников в пух и прах в словесных дебатах и побеждал их, набирая большинство голосов в парламенте, Гитлер расстреливал оппонентов в «ночь длинных ножей», а от остальных избавлялся, отправляя их в Дахау и другие концлагеря. Черчилль никогда бы не подумал прибегать к подобным методам, даже если бы в его собственной стране возникла та напряженная обстановка, которая царила в Германии в 1920-х гг. Да, в 1940 г. он действительно отправлял британцев в лагеря согласно директиве 18В, но он всегда считал это, по его же собственным словам, «в высшей степени гнусным» и отдал приказ об освобождении, как только позволила обстановка. Он собирался использовать газ, когда – и если – немцы вторгнутся на территорию Британских островов, но не как средство геноцида в отношении гражданского населения.

Национализм Черчилля несомненно был более глубоким и явно выраженным, но он никогда не носил того параноидального и жуткого характера, какой был присущ национализму Гитлера. На самом деле отличительной особенностью Черчилля был не «спекулятивный монолог», а стремление к диалогу и остроумие; он бы быстро устал от покорной, бессловесной, преклоняющейся перед ним толпы, которая так нравилась фюреру. Черчилль был озабочен военной мощью только во время войны; просто так случилось, что период его нахождения у власти совпал с двумя самыми ужасными войнами в истории человечества. В мирное время он сосредоточился на создании законодательства, запрещающего работу в шахтах мальчиков, не достигших четырнадцатилетнего возраста, ввел систему государственного страхования и дал всем трудящимся один выходной в неделю. Кроме того, занятие живописью служило Черчиллю для отдыха и удовольствия; Гитлер же писал дома, чтобы заработать на жизнь, и как только необходимость в этом отпала, тут же забросил это занятие.

Попытка сравнить «Мою борьбу» Гитлера с романом Черчилля «Саврола» была, возможно, самой абсурдной из идей Пирсона. Если первая книга представляет собой план поиска для нацистской Германии Lebensraum (жизненного пространства) на Востоке и трактат о превосходстве арийской расы над славянами, «Саврола» – это легкая романтическая мелодрама о любви между женой президента маленькой западноевропейской республики и лидером оппозиции, по имени которого и названо это произведение. Написанный в 1897 г. и опубликованный в 1900 г. роман «Саврола» содержит несколько ссылок на политику, в том числе некоторые неодарвинистские размышления о выживании наиболее хорошо приспособленных наций, отражавшие евгенистические идеи того времени, которые были близки Черчиллю, но он не имеет ничего общего с «Моей борьбой». Это определенно не автобиографическое повествование о восхождении Черчилля к вершинам власти, хотя бы потому, что Саврола поддерживает политику умиротворения диктатора Молары, покидает страну, когда начинается революция, и не добивается власти в Лаурании до самого эпилога, после чего все живут долго и счастливо.

В отличие от «Моей борьбы», «Саврола» не имел коммерческого успеха, а сам Черчилль признавался: «Я упорно уговаривал друзей воздержаться от чтения романа». Причин у понять легко – абсурдный сюжет, плоские образы и устойчивые клише. Крысы бегут с тонущего корабля, народ покоряется завоевателю, злодеи попадают в собственную ловушку, героиня целует землю, по которой шагает герой, время приходит и «в любви и на войне все средства хороши». Книга также изобилует политически некорректными замечаниями, вполне обычными для того времени: у короля Эфиопии было «черное, но живое» лицо, женщина – это сплошное отречение и уступчивость, а о единственном в романе представителе рабочего класса мы «больше не будем читать, поскольку истории такие персонажи неинтересны». Главный герой, Саврола, – 32-летний философ, астролог-любитель и политический деятель, больше руководствующийся собственными амбициями, нежели заботой о благе народа.

Не могло быть двух людей, более непохожих друг на друга во всех личностных аспектах, нежели Гитлер и Черчилль. Последний был гедонистом, отличавшимся завидным аппетитом. Например, направляясь в 1943 г. на Квебекскую конференцию на борту «Queen Mary», Черчилль лакомился «устрицами, консоме, тюрбо, жареной индейкой, мороженым с дыней, сыром стилтон и разнообразными фруктами, petit fours и т. д., все это заливалось большим количеством шампанского (Mumm 1929) и превосходного «Liebfraumilch», и наконец бренди 1870 г.».

Вопрос об отношении Черчилля к спиртному очень важен. Сам он обычно говорил, что алкоголь дает ему больше, чем отбирает, но в этом уверены все пьющие люди. Однако в данном случае бычья комплекция Черчилля, не подводившая его до 90 лет, делает это утверждение правдивым. Хотя Гитлер верил в то, что Черчилль был безнадежным алкоголиком, факты свидетельствуют об ином. Черчилль безусловно шутил, когда отказывался от чашки чая якобы по медицинским показаниям, утверждая: «Врач не велел мне употреблять безалкогольные напитки между завтраком и ужином». На самом деле, как он писал в своей автобиографии «Мои ранние годы»: «Я рос и воспитывался в величайшем презрении к пьющим людям». Его друг, профессор Фредерик Линдеманн, однажды подсчитал, что Черчилль за свою жизнь выпил столько шампанского, что его хватило бы наполнить половину железнодорожного вагона, но на это у него ушло больше полувека.[13] «Профессор был мастер в том, что сегодня назвали бы политической некорректностью, однажды он спросил у одного чиновника: «Что за дурацкое предложение “покончить с голодом”?».

Обвинения в алкоголизме, выдвинутые бывшим историком Дэвидом Ирвингом в его многотомной биографии Черчилля, представляющей собой гимн ненависти, который был бы написан, если бы победа во Второй мировой войне досталась бы противной стороне, бессмысленное повторение нацистской пропаганды. К счастью, однако, мистер Ирвинг приводит в своей книге достаточно доказательств, позволяющих нам опровергнуть его утверждения. Так, утверждая, что в августе 1941 г. за один уик-энд в Чекерсе было выпито следующее количество алкогольных напитков (не красного вина) – две бутылки шампанского, одна бутылка портвейна, полбутылки бренди, одна бутылка белого вина, одна – шерри и две – виски, он также сообщает нам, сколько человек участвовало в их употреблении. Только на воскресном обеде присутствовали леди Горация Сеймур, лорд и леди Крэнборн, лорд и леди Бессбороу, Ротшильд с супругой, офицер ВВС и (известный своей трезвостью) канадский премьер-министр Уильям Лайон Макензи Кинг. Если разделить все выпитое на число членов семьи и присутствующих гостей (в данном случае их как минимум 9) и учесть количество подаваемых блюд, цифра не покажется такой уж большой, особенно если принять во внимание обширную программу развлечений, принятую в то время в больших загородных поместьях[14]. Следовательно, по данным самого Ирвинга, Черчилля нельзя обвинить в алкоголизме, если только не предположить, что он один выпил весь запас алкоголя в Чекерсе. Как нам известно из свидетельств нескольких его личных секретарей, смешивавших для него напитки, Черчилль предпочитал пить бренди и виски, щедро разбавленные водой и содовой.