В стране невыученных уроков - 3 - Гераскина Лия Борисовна - Страница 4

— Ну что вы! — возразил Жако. — Сюда заманить можно. Я слышал, как Витя рассказывал своей маме, что эта Катька хорошо поет…

— Ну, и что из этого? — спросил Кузя.

— Если Витя пригласит ее в гости и попросит что-нибудь спеть…

— Глупо, — фыркнул Рекс, — ну придет, ну споет, а дальше что?

— Нет, — решительно сказал Кузя, — это хороший совет. Что будет дальше, я предвижу.

— Кузя! Что вы задумали? — громко рявкнул Рекс.

— Тише! — прошипел кот. — Разбудишь мальчика. Все, разговоры окончены.

И они замолчали. Я понял Кузю. Старый кот подал мне хороший совет. Если мне удастся… И я заснул, не додумав, что будет, если мне удастся…

Утром мама меня едва разбудила.

— Опоздаешь в школу! Что это ты так заспался? Поздно заснул?

— Нет. Как всегда, — ответил я. Быстро оделся, умылся, позавтракал и побежал в школу.

— О чем ты так задумался, Витя? — спросил меня учитель математики. — Я три раза повторил, чтобы ты шел к доске.

— Простите, почему-то не слышал. — Я вскочил и побежал к доске.

— Может быть, ты нездоров? Так иди домой. Я вызову тебя в другой раз.

— Нет, нет, я здоров. — И, взяв мел, я быстро решил задачу.

— Ну, вот, все в порядке. Все правильно. Сотри с доски и садись. А теперь пожалуйте к доске вы, сударыня, — обратился учитель к Кате.

Катя подошла к доске.

— Возьмите мел и пишите. Я продиктую вам задачу.

Катя записала задачу. Учитель подошел к доске и, взглянув на нее, сказал:

— Сударыня, вам придется нанять швейцара.

— Что? — удивилась Катя. — Нанять швейцара? Зачем?

— Затем, чтобы он открывал и закрывал скобки, которые вы забываете как открывать, так и закрывать.

Катя вспыхнула и принялась «открывать» и «закрывать» скобки.

— Ну, а теперь решайте.

Она долго стояла у доски — что-то писала, что-то стирала…

— Так, — протянул учитель. — Все неверно. Садитесь, сударыня. Вы меня не удивили. Судя по журналу, вы пропустили много уроков и не позаботились выучить пропущенное.

Катя упрямо сжала губы и села на свое место.

Когда школьный день окончился и ребята стали расходиться, я подошел к Кате.

— Хорошо мы сегодня отличились с тобой, Катя! — весело обратился я к ней.

— Как он смеет называть меня «сударыня»? — сердито вспыхнула Катя.

— Не обижайся, Катя, — попытался я успокоить ее, — «сударыня» — это просто вежливое обращение к женщине. Старинное, правда, но ведь ты знаешь, что он любит пошутить. Расскажи лучше о своих успехах. Я слышал, что ты поешь, как соловей.

Катя взглянула на меня, наверное, чтобы убедиться, что я не шучу.

— Я был бы рад послушать тебя. Я люблю музыку и пение. Собираю пластинки. К сожалению, у меня нет ни голоса, ни слуха. Так жаль! Ведь это большое счастье иметь хороший голос. Моя мама прилично играет на пианино. Мне так хочется, чтобы ты пришла к нам и под мамин аккомпанемент спела нам что-нибудь. Мы были бы тебе очень благодарны. Пойдем, а?

— Как, прямо сейчас? — удивилась Катя.

— Я живу почти рядом со школой, ты ведь была у нас. Споешь, что захочешь, доставишь нам большое удовольствие. Пожалуйста, Катенька, не отказывайся. Пойдем…

— Ну, я не знаю… — нерешительно ответила Катя.

— Пойдем, пойдем. — Настаивая, я взял ее за руку и вместе с ней вышел из школы…

— А у нас гостья! — сказал я маме, когда она открыла нам дверь. — Это Катя.

— Здравствуй, Катенька! — ласково произнесла мама. — Рада, что ты нас навестила. Витька мне рассказывал, что ты хорошо поешь. Это прекрасно! Пообедаешь у нас…

— Спасибо, но если я поем, то не смогу хорошо спеть, а Витя меня просил… И даже обещал, что вы мне будете аккомпанировать.

— С удовольствием, Катенька. Но вы же оба наверно хотите есть?

— Мама, — нетерпеливо перебил я, — мы в большую перемену поели в нашем буфете.

— Ну, тогда не будем терять времени, пойдемте в Витину комнату. Пианино там.

Когда мы вошли в мою комнату, Катя, увидев попугая, вскрикнула:

— Попка! Какой красавец! — Она протянула к нему руку и тут же опасливо отдернула ее. — А он не клюнет?

— Попка не дурак, — произнес Жако.

— Неужели он понял то, что я сказала? — удивилась Катя.

— Конечно, нет, — уверила ее мама, — он только эти слова и умеет говорить и, конечно, не понимает их смысла.

«Если б ты знала, как умеет говорить Жако», — подумал я.

Мама села за пианино и спросила Катю:

— Что будешь петь?

— Я очень люблю стихи Лермонтова. Спою «Белеет парус одинокий». Вы знаете музыку?

— Конечно, — ответила мама и заиграла.

«Белеет парус одинокий в тумане неба голубом», — запела Катя. Я просто замер от восхищения. Какой чистый, прекрасный голос!

Когда она закончила петь, мама встала, обняла ее и расцеловала. На глазах у нее появились слезы.

— Спасибо, дорогая, ты доставила мне, да и Вите наверное, большую радость. Я такого чудесного голоса никогда не слышала. Это Богом тебе данное сокровище. Я знаю, что ты отличница. Хорошо окончишь школу, надеюсь, с золотой медалью, и поступишь в консерваторию. Предрекаю тебе прекрасное будущее.

— Спасибо, — сказала Катя и тоже поцеловала маму.

— Ну, порадуй нас еще, — попросила мама, — спой светик… Хочешь русскую народную?

И мама заиграла, а Катя запела:

Когда она допела до слов «мощным взмахом поднимает он красавицу-княжну и за борт ее бросает»…

— А она кричит — тону! — спел попугай.

Катя и мама испуганно вскрикнули. А Жако как ни в чем не бывало продолжал громко петь:

— Это что же такое? — дрожащим голосом спросила у меня мама.

Я только плечами пожал.

— А вы говорили, — обиженно произнесла Катя, — он только три слова говорит, а оказалось, он просто хулиган какой-то. Такую песню испортить!

— Катя, он же не понимает, что говорит. Чему его обучит хозяин, то и говорит. Только не подумай, что это я его научил. У нас он совсем недавно. Наверно, у прежнего его хозяина так пели эту песню. Он и запомнил. Не сердись на Жако. Он только птица, — уговаривал я Катьку.

— Попка дурак! — крикнула Катя.

— Попка не дурак, — ответил попугай.

— Катя, ты чудесно пела. Не спеши домой, успеешь! — попросил я. — Хоть на полчасика еще останься.

— Хорошо, — согласилась Катя, — на полчасика и ни на минуту больше.

— Вот и хорошо, поболтайте без меня, — улыбнулась мама и вышла из моей комнаты.

— А ты знаешь, Катя, кто такой Стенька Разин, о котором ты так чудесно пела? — спросил я.

— Конечно, знаю, — сердито ответила Катя, — но меня ни он, ни его история нисколько не интересуют. Я теперь живу музыкой и вокалом.

— Но ведь школу-то придется окончить, — сказал я, — вспомни, что тебе только что моя мама говорила…

— А ты давно такой умный стал? — язвительно спросила Катя. — А я, если даже брошу школу, все равно стану певицей. А у тебя нет никакого таланта, и ты знаешь, что многого в жизни не добьешься, если не окончишь школу с хорошим аттестатом зрелости, а потом какой-нибудь институт, а потом потянешь лямку. А я уже солистка в детском хоре. Ты плохо учился, а потом спохватился и понял, что ожидает тебя в будущем, если не получишь аттестата зрелости. А чтобы все не удивлялись тому, что так изменилось твое поведение, ты выдумал сказку про страну невыученных уроков…

— Я ее не выдумал! — возмутился я. — Я был в этой стране. Был! Даже два раза.