Заблудившийся робот - Коринец Юрий Иосифович - Страница 13

— Я... я не плачу,— сказала мама, вытирая слёзы.— С картинами — это ты прав... и я ценю... но дети!

— Что — дети?! — рассердился папа.— Ну что — дети?! Дети развиваются...

— Развиваются?! — вскипела мама.— Пойди посмотри, как они развиваются! Он там сидит и опять что-то плетёт им об одиноком шурупчике! И они в слезах! И посмотри, что у них в кроватях!

Папа поднялся в одних трусах, накинул халат и вышел за мамой в коридор. Они подошли к детской комнате и остановились, заглянув в приоткрытую дверь.

В комнате было полутемно. У стены слева прикорнул в своей кровати Юра, у стены справа — на тахте — Катя. У окна, возле горевшего на подоконнике ночника, сидел Тарабам: зелёные квадратные глаза грустно светились в полумраке, ровно звучал его голос...

Папа и мама прислушались:

— ...Маленький медненький шурупчик бесконечно тосковал по далёкому роботу! Он тосковал по родному гнезду, по уютной дырочке в правом клапане робота, где шурупчик придерживал крышку... Вокруг была незнакомая, тоскливая планета. Шурупчику она давно уже опротивела...

— По-моему, дети спят,— прошептала мама.

— Тарабам! — тихо позвал папа.

— А? — Тарабам поднял глаза, взглянул на дверь, на детей и вышел в коридор.

— Заснули,— улыбнулся глазами Тарабам.— Плакали, плакали, а потом заснули... Такая печальная сказка! Её мне всегда рассказывала моя мама... Я и сам чуть не разревелся...

— Шёл бы ты спать, Тарабамчик,— ласково сказал папа.— Ты ведь тоже устал.

— Спокойной ночи! — вздохнул Тарабам и медленно побрёл на кухню: он любил там спать возле холодильника.

Папа и мама на цыпочках подошли сначала к Юриной кровати, потом к Катиной тахте: дети уже крепко спали. Подушки были влажными. Мама осторожно пошарила под подушками рукой и вытащила из-под каждой целую пригоршню каких-то болтов и гаек...

— Вот видишь,— укоризненно прошептала мама. — К добру это не приведёт! Там ещё какие-то железки...

— Вижу,— кивнул папа.— Положи их обратно, и пойдём спать... Что-нибудь придумаем...

Засунув обратно под подушки тарабамовские уникумы, папа и мама вышли из комнаты...

Утром, за завтраком, папа начал по просьбе мамы дипломатический разговор с Тарабамом. Дипломатический — это значит тонкий разговор, с целью выяснить самочувствие и настроение Тарабама. И с целью его взбодрить.

— Прекрасная сегодня погода,— начал папа издалека.— Не правда ли, Тарабамчик?

— Обыкновенная погода,— ответил Тарабам.— Ночью был дождь, а с утра туман. И давление ещё снизилось.

— Давление — это конечно,— согласился папа.— А что дождь, это очень хорошо. Первый дождь в эту жаркую весну. Это полезно. И туман тоже.

— Не вижу ничего полезного,— проворчал Тарабам.

— Ну уж! — бодро сказал папа.— Ты только посмотри, как красиво! — Папа указал в окно, там всё бело было, дома и деревья растворялись в молочном воздухе.

Тарабам взглянул в окно, но ничего не сказал.

— Ты, наверное, себя неважно чувствуешь? — вмешалась мама, обратившись к Тарабаму.— Голова не болит? Жаль, что тебе нельзя дать таблеток.

— Да нет, чувствую я себя хорошо,— сказал Тарабам.

— А настроение?

— Настроение так себе.

— Скажи нам откровенно: ты скучаешь?

Тарабам с минуту помолчал, глядя в стол.

Потом поднял на всех грустные глаза.

— Вы только не обижайтесь на меня,— сказал он проникновенно.— Мне у вас очень хороню. Я вас полюбил. И без вас, наверное, буду сильно скучать... Но сейчас... но сейчас я хочу домой... к папе и маме.

— Не волнуйся, Тарабамчик! — сказала Катя.— Тебя скоро найдут. А кто сейчас главный на планете УЛИ?

— Самый главный начальник на планете УЛИ — чрезвычайно разумное существо! Со странным именем — КАР-ЦОВ...

— Но в этом имени есть что-то человеческое,— сказала мама.

— Пожалуй, есть,— согласился, подумав, Тарабам.

— Он добрый? — спросил Юра.

— Он очень-очень-очень добрый! — ответил Тарабам.— И мудрый! Я верю, что он меня здесь разыщет...

— Вот будет хорошо! — захлопал в ладоши Юра.

— Я тоже так думаю,— кивнул папа.— Я уверен, что КАР-ЦОВ тебя ищет и скоро найдет. Но и нам надо бы предпринять какие-то шаги...

— Какие? — спросила мама.

— Ну, может быть, обратиться в космический центр?

— Нет, этого делать не стоит... да и чем они могут помочь? Пока ещё инопланетных связей не существует...

— Я тоже думаю, что этого делать не надо,— сказал Тарабам.

—  Но что-то надо делать! — сказал папа.— почему тебе самому не попробовать послать какие-нибудь сигналы? Ведь Юра выходил с тобой на связь, когда ты попал в чёрную дыру... и даже вызволил тебя оттуда!

— Я вас понимаю,— сказал Тарабам.— Но во-первых, это была чистая случайность. Один возможный вариант из триллионов невозможных...

— Но остатки Юриной аппаратуры ещё сохранились,— сказал папа.— Они в шкафу. Почему не попробовать? Если тебя тоже ищут, то, может быть, что-нибудь получится?

— Мощность Юриной системы маловата,— сказал Тарабам,— Вот если бы у нас было ещё два телевизора... можно было бы попробовать.

— У Ключевика есть ещё два телевизора! — воскликнул Юра.— Надо у него попросить!

— Это не совсем удобно,— сказала мама.— Не можем же мы лишить его всех телевизоров... Он тогда останется безо всякой информации.

— Пусть смотрит телевизор у нас! — сказал Юра.— Ему даже веселей будет!

— А с тремя телевизорами у тебя что-нибудь получится? — спросил папа.

— Не знаю, но можно попробовать,— сказал Тарабам,— Я же вам говорил, что я не теоретик... Космическая связь для меня малознакомая область... Но можно попытаться.

— Я сделаю! — убеждённо воскликнул Юра.— Так попробую, и так попробую, и так — получится!

Все рассмеялись.

— Ты только не воображай! — сказал папа.— А с Ключевиком я поговорю, он добрый. Я думаю, он нам не откажет.

— Только надо очень тонко поговорить,— сказала мама.— Дипломатически. Начать издалека — с самочувствия Тарабама... что ему так тяжело...

— Это понятно,— сказал папа.— Можете на меня положиться...

Разговор с Ключевиком состоялся у папы в тот же вечер. И что бы вы думали? Старик-Ключевик согласился сразу же, с полуслова, папе даже не надо было развивать тонкую дипломатию. В тот же вечер телевизоры внесли в квартиру-108, и Тарабам с Юрой начали над ними колдовать. Они там что-то отсоединяли, присоединяли, отпаивали, припаивали...

Мама и Катя ходили вокруг на цыпочках. А Старик-Ключевик сидел в маминой комнате и смотрел и слушал нормальный цветной телевизор. Он сказал, что ему давно надоело смотреть сразу два телевизора — слепой и немой,— и он с наслаждением смотрит и слушает один телевизор.

«Какой он всё-таки добрый и тактичный человек!» — подумали все в квартире-108.

В тот вечер Тарабам и Юра возились долго, но ничего не добились. Работа продолжалась на другое утро и длилась ещё три дня. Наконец что-то у них там получилось. Так сказал Тарабам.

Странное сооружение на полу папиной комнаты, похожее на какое-то железное чудовище, тихо потрескивало, жужжало.

Тарабам сказал, что, по его мнению, сигналы уходят в космос с определёнными интервалами. Он даже как-то заметно повеселел. И все повеселели. Но странное сооружение работало, излучая невидимые сигналы, а космос в ответ молчал...

КАР-ЦОВ не откликался...

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЖИЗНИ РОБОТОВ

Папы и мамы не было дома. Катя играла в детской комнате с куклами, Тарабам готовил на кухне обед, а Юра сидел в папиной комнате возле включённой стереосистемы — музыка грохотала на всю мощь.

Это Юра поставил на магнитофон любимую плёнку Тарабама — песню «Роботы». На эту песню случайно наткнулся папа в своей обширной фонотеке, и теперь её ставили в квартире-108 очень часто, чтобы Тарабаму было веселее. Он очень полюбил эту песню: она поднимала ему настроение. Так что она звучала теперь почти день и ночь. Папа разрешил Юре включать в его отсутствие стереосистему.