Мыльный пузырь американского превосходства - Сорос Джордж - Страница 7

В поисках врага

После распада Советского Союза единственное, чего недоставало, это подходящего врага. Северная Корея была достаточным аргументом, чтобы оправдать реализацию первой фазы программы противоракетной обороны, а потому отношения с нею должны были оставаться холодными. Президент Южной Кореи Ким Дэ Чжун одним из первых среди руководителей государств добился встречи с президентом Бушем в Белом доме, которая состоялась в марте 2001 года. Южная Корея проводила в отношении Северной так называемую политику оптимизма, направленную на сближение позиций и укрепление дипломатических связей, и президент Ким рассчитывал получить ее одобрение со стороны Буша. Он действительно нашел поддержку, но лишь со стороны Госдепартамента, однако получил отповедь от президента Буша, который публично объявил о намерении отказаться от усилий, направленных на заключение соглашения о прекращении программы создания ракет и нормализации отношений между США и Северной Кореей.[19] Это стало причиной нынешнего северокорейского ядерного кризиса.

Пока Северная Корея худо-бедно исполняла роль врага, необходимого для первой фазы программы создания национальной противоракетной обороны, во врага для последующих фаз постепенно превращали Китай. Консервативные республиканцы уже не первый день подчеркивали опасность подъема китайской экономики и военной мощи. В то время как у Клинтона и его внешнеполитической команды на Китае был ярлык «стратегического партнера», у администрации Буша он стал больше походить на стратегического соперника. Помимо Китая у сторонников противоракетной обороны был и запасной враг, место которого зарезервировали за Россией.

Одновременно администрация Буша предельно ясно продемонстрировала свое неприятие международных договоров, выйдя из Киотского протокола по глобальному потеплению, отказавшись от протокола о контроле к Конвенции о запрещении биологического оружия и не предложив ни в том ни в другом случае какой-либо альтернативы. Она не только не признала Международный уголовный суд, но и развернула активную кампанию, направленную на срыв его работы. На союзников было оказано беспрецедентное давление с тем, чтобы заставить их, одного за другим, подписать двухсторонние соглашения об освобождении от ответственности американских граждан. Такие страны, как Албания и Румыния, уступили, несмотря на противодействие со стороны Европейского союза.[20] В целом в течение первого года правления Буша было сделано все, чтобы отойти от политики Клинтона там, где это было возможно. Администрация Буша угрожала уходом с Балкан и политикой невмешательства в мирный процесс на Ближнем Востоке.

После того как события 11 сентября предоставили президенту Бушу врага, которого тот так искал, он превратился в человека со священной миссией. Это вполне соответствовало его внутреннему «я». Бывший алкоголик и вновь обратившийся к вере христианин, он знал, как выглядит дьявол. На этот раз дьявол принял обличье террористов-смертников, которые пытались уничтожить самого Буша в Белом доме; это вызвало у него острое чувство личной встречи. Он больше не читал нерешительно заранее подготовленные речи, не спотыкался на словах, и публика оценила его уверенность. До атаки террористов Буш был номинальным руководителем, а всего лишь через несколько дней после событий 11 сентября он поднялся до положения лидера, уверенного в том, что перед ним поставлена историческая задача. Все бы ничего, да только ведет он нас – и весь мир – не в том направлении.

Спекуляция на событиях 11 сентября

События 11 сентября стали тем самым счастливым случаем, который обеспечил идее изменения мирового порядка поддержку со стороны общественности. Они показали публике, что за пределами нашей страны не все в порядке. Ирак нам обходится в 160 млрд долл.; даже небольшая часть этой суммы могла бы существенно изменить ситуацию в мире, если использовать ее на конструктивные цели. Однако это не входит в планы администрации Буша. Идеологи «Нового американского века» представляют мир как арену борьбы за выживание и полагают, что Соединенные Штаты, доказавшие свою приспособленность, имеют право и, более того, обязаны навязывать свою волю всему миру. Они не переносят мягкосердечности, терпимости и позитивных действий. Как видно из самого названия проекта, они проповедовали идею американского военного превосходства задолго до прихода Буша в Белый дом. События 11 сентября позволили реализовать ее на практике.

Внутри страны генеральный прокурор Джон Эшкрофт пропихнул через Конгресс закон, известный как «USA PATRIOT»[21], заявив, что несогласные с ним оказывают помощь и поддержку врагу. Нэнси Чан так описывает этот процесс.

– Настояв на своем в последнюю минуту, республиканское большинство Палаты представителей отвергло законопроект о борьбе с терроризмом, который вызывал намного меньше обеспокоенности по поводу ограничения гражданских свобод и был единогласно поддержан Юридическим комитетом Палаты, и заменило его 342-страничным Законом «USA PATRIOT». Конгресс принял этот закон с поразительной быстротой, хотя конгрессмены в тот момент не имели доступа в свои зараженные сибирской язвой офисы, а всю страну трясло от предсказаний генерального прокурора Джона Эшкрофта насчет новых террористических атак. Президент Джордж У. Буш утвердил закон 26 октября 2001 года, всего через полтора месяца после атаки 11 сентября. Законодатели жаловались, что у них не было времени не то что прочесть, но даже получить экземпляр законопроекта до того, как его вынесут на голосование. Еще хуже то, что по этому сложному и имеющему далеко идущие последствия законопроекту практически не было слушаний, дебатов, материалов конференций и комиссий. В Палате представителей законопроект прошел с большим перевесом: 356 – «за», 66 – «против». В Сенате «против» высказался только сенатор Расселл Файнголд. При этом он предупредил страну: «Сохранение нашей свободы – одна из главных причин, по которой мы ввязались в эту новую войну против терроризма. Мы уступим без боя, если принесем в жертву свободы американского народа».[22] Закон «USA PATRIOT» предоставляет беспрецедентные полномочия исполнительной власти и снимает многочисленные ограничения с судебного процесса. Вкупе со своей парой – Законом «О внутренней безопасности» – он ограничивает доступ общественности к правительственной информации и одновременно позволяет правительству получать чувствительную личную информацию и облегчает обмен ею между федеральными властями, властями штатов и местными органами власти. Хотя этот закон серьезно ущемляет гражданские свободы, он не вызывает у публики особой обеспокоенности, поскольку считается, что большинство его положений направлено против них, террористов и иностранцев, а не против нас, добропорядочных граждан. Пожалуй, единственным нарушением, которое явно касается всех, является вторжение в частную жизнь – расширение права федерального правительства прослушивать телефонные разговоры, контролировать электронную почту и отслеживать их по библиотекам контрольных записей, однако такая уступка кажется небольшой платой за защиту от терроризма. Тем не менее Закон «USA PATRIOT» открывает путь для серьезных злоупотреблений властью. Целый ряд осужденных террористов были вынуждены признать свою вину под угрозой полного исключения из судебного процесса, длительного заключения без разбирательства и перспективы предстать перед закрытыми военными трибуналами. Соединенные Штаты задерживают и депортируют туристов и иммигрантов без права обжалования; пленников, захваченных в Афганистане, держат в клетках на базе «Гуантанамо» и отказывают им в правах, предоставляемых Женевской конвенцией.

Угроза, как отмечает New York Times, возрастает: